Читать книгу "Блуждающий разум - Алексей Калугин"

Шарков вышел из комнаты и аккуратно запер дверь на ключ.

Куратор силового сектора Комитета Вечной Безопасности, глава спецотдела Юрий Станиславович Бапиков занимал кабинет полковника Вадима Джамалова, который официально все еще числился руководителем подразделения «О». Однако с момента появления во вверенном ему подразделении куратора Бапикова Джамалов старательно держался в стороне от всего происходящего. Главным образом потому, что плохо понимал, что, собственно, происходит и как это скажется на его дальнейшей карьере. Джамалов был отличным служакой, эдаким добротным редуктором, передающим приказы вышестоящего командования подчиненным и требующим их неукоснительного исполнения. Но просчитывать сложные, многоходовые комбинации он не умел. При нем отряды ловчих работали четко, как швейцарские часы. До тех пор пока в механизм не попала крохотная песчинка – вольный воплощенный альтер. Не будучи готов к подобной ситуации, Джамалов предпочел спихнуть всю работу по поискам возмутителя спокойствия на Шаркова. В случае, если Шаркову удастся схватить альтера, все лавры достанутся мудрому руководителю. Если же бесчинства альтера будут продолжаться, ответ держать придется одному Шаркову.

В принципе, расчет был верный. Только абсолютно в духе Джамалова – очень уж прямолинейный. Полковник не принимал в расчет того факта, что Шарков мог начать свою игру. Которая и привела к тому, что в подразделении «О» появился куратор сектора КВБ Бапиков. А полковник Джамалов был выставлен из собственного кабинета. Поэтому Шарков не строил иллюзий на тот счет, какие чувства испытывает в отношении его Джамалов. Если Бапиков разочаруется в Шаркове, куратору даже не надо будет придумывать для него наказание. Достаточно будет отдать его Джамалову. А тот уж позаботится о том, чтобы Шарков страдал как можно дольше, желательно до конца дней своих.

Шарков постучал в дверь бывшего кабинета Джамалова и, не дожидаясь ответа, вошел. Бапиков страшно не любил все эти армейские «разрешите», «так точно», «никак нет». Он был исключительно собранным человеком и не желал отвлекаться на совершенно никчемные, с его точки зрения, формальности.

Выставив Джамалова из кабинета, Бапиков не стал занимать его большой письменный стол, уверенно стоящий на четырех расставленных в стороны львиных лапах, с мраморным пресс-папье и золоченым письменным прибором. Любой, кто садился за такой стол, сразу начинал казаться выше, солиднее и шире в плечах. Быть может, этим как раз и не нравился куратору стол Джамалова. В отличие от полковника он не старался подчеркнуть собственную значимость. Поскольку она и без того была ясна.

Бапиков облюбовал себе место по центру длинного стола для совещаний. Он сидел прямо напротив входа, лицом к двери, под большим портретом спин-протектора в тяжелой, золоченой раме. Перед куратором стоял открытый ноутбук. Справа – чашка чая и большое, расписанное синими цветами блюдо с пирожками. Бапиков любил что-нибудь жевать во время работы. Но только не при посторонних. Для Шаркова он делал исключение – то ли не считал его посторонним, то ли вообще не брал в расчет. Справа от ноутбука лежали смартфон куратора, толстый блокнот в кожаном переплете и большая перьевая ручка в золотом корпусе. Еще в самую первую их встречу куратор ясно дал понять Шаркову, что все эти предметы используются не только по их прямому назначению. Чем ближе к «Вечности», тем больше возможностей, но и тем строже контроль.

– Вызывали, Юрий Станиславович? – спросил Шарков, закрыв дверь.

– Всего лишь просил зайти, – уточнил Бапиков, не отрывая заинтересованного взгляда от экрана ноутбука.

Глядя на него со стороны, можно было подумать, что он наблюдает за финалом захватывающего спортивного поединка. Или досматривает триллер с закрученным, как юла, сюжетом. На самом деле Шарков еще ни разу не видел, чтобы Бапиков занимался чем-то, не имеющим отношения к работе. Хотя чисто внешне и манерой поведения куратор вовсе не походил на трудоголика. Скорее он был прагматиком, знающим, что от его работы зависит его будущее.

Заметив краем глаза, что Шарков все еще стоит у двери, Бапиков молча указал ему на стул по другую сторону стола. А когда Шарков сел, так же молча ткнул пальцем в чайник и блюдо с пирожками.

Шарков налил себе полчашки остывшего чая и сделал глоток. Пирожки в местной столовой выпекали замечательные: с сердцем, с печенью, с яйцами и луком, с рисом и сыром, с черносливом и курагой, даже с миногами. Бапиков настоятельно требовал, чтобы для него пирожки с разной начинкой клали на одно блюдо, вперемешку, и так, чтобы ни по внешнему виду, ни по запаху невозможно было догадаться, чтобы у них внутри. Обычно он брал пирожок в руки и, прежде чем разломить, долго смотрел на него, пытаясь угадать его содержимое. Это был почти мистический ритуал. «Если в руки тебе попал пирожок с начинкой, которую ты терпеть не можешь, пирожок все равно придется съесть после того, как ты разломишь его, – говорил Бапиков, не сжимая, а лишь поглаживая зажатый в пальцах пирожок. – И, если ты сделал неверный выбор, никто кроме тебя в этом не виноват». После этого куратор разламывал пирожок. По выражению его лица невозможно было догадаться, получил ли он то, что хотел, или нет.

Шарков пирогов не хотел. Ни с луком, ни с сердцем, ни уж тем более с миногами. Он хотел знать, зачем его вызвал Бапиков.

Шарков не спеша, наслаждаясь каждым глотком, выпил чай, что был у него в чашке, и снова наполнил ее наполовину. Чай для куратора заваривали отменный. Не иначе как Джамалов гонял посыльных в чайную лавку, что у Красных Ворот, где, как говорят знатоки, только и можно было купить свежий, еще живой китайский чай.

Бапиков еще минут двадцать пялился в экран ноутбука, не обращая внимания на Шаркова.

Ловчий уже настроился на долгое ожидание. И даже начал прикидывать, какой пирожок взять с блюда. Как вдруг куратор одним движением захлопнул ноутбук, сложил руки перед собой на столе и посмотрел на Шаркова так, будто хотел спросить, а что он, собственно, тут делает? Игорю даже неловко как-то стало – человек делом занят, а он сидит тут, чаи гоняет.

– Если можно, я бы хотел получить доступ к закрытой информации о воплощенных альтерах, – начал Шарков, чтобы хоть как-то объяснить свое присутствие в кабинете и тем самым сгладить неудобство, которое он ощущал едва ли не кожей. – Мне это нужно для того, чтобы…

– Можно, – не дослушав, перебил Бапиков. – С сегодняшнего дня вы введены в Десятый Круг «Вечности».

От неожиданности Шарков растерялся настолько, что почувствовал себя плывущим в толще темной холодной воды. Он набрал полную грудь воздуха и боялся выдохнуть. Потому что сделать вдох можно было, только поднявшись на поверхность. Туда, где были тепло и свет.

– Это значит… – медленно начал он и умолк, боясь ошибиться.

Взгляд его скользнул по блюду с пирогами.

Если надломишь пирожок, а в нем окажется совсем не та начинка, которую ты надеялся найти, все равно придется его съесть.

Уловив взгляд ловчего, Бапиков едва заметно улыбнулся.

– Ваш альтер, Муромский, вернулся.