Читать книгу "Танцы с пиратами - Вера Иванова"

– Наверху, – сказала я, шмыгнув носом.

– А в шкафчике какие полки тебе оставить – верхние или нижние?

– Нижние, – всхлипнула я, вытирая слезы.

– А какую половину стола возьмешь – правую или левую?

– Левую, – всхлипнула я и подумала, что нет худа без добра: в другой ситуации Танюсик ни за что не дала бы мне выбрать лучшее!

На душе чуть-чуть полегчало, и я начала распаковывать чемодан. Первым делом я поставила на свою левую половину стола фотографию Лехи. Потом, подумав, убрала ее обратно – если он целыми днями будет глазеть на меня, ни за что не успокоюсь! Лучше уж сразу убрать его: с глаз долой – из сердца вон. Вместо Лехиной фотки я поставила снимок Урагана с Мэджиком, и каюта сразу начала выглядеть по-домашнему. Правда, снова нахлынули воспоминания о Лехе… Но не могу же я вообще весь чемодан выкинуть! И всю одежду… Тут каждая вещь о нем напоминает – и кедики, и джинсы, и полар, и кепка… Да и айфон полон его фоток!

Глазам снова стало мокро.

– А может, лучше каменный? – услышала я голос Танюсика.

– Что – каменный? – не поняла я.

– Ну, лед каменный. «Каменным льдом покрывается море…»

– Лед не бывает каменным, – вздохнула я, доставая из чемодана еще одну фотографию. – Каменной бывает только соль.

– Или сердце, – промолвила Танюсик.

Она посмотрела, как я ставлю на стол фотографию, и сказала:

– Хорошо, что ты ее взяла! Это моя любимая.

– И моя тоже, – всхлипнула я, выкидывая в ведро последнюю салфетку.

Мы сели на Танюсикову койку и уставились на фотку.

На ней два моих любимый певца, Тима Милан и Сергей Пузырев, целовали с двух сторон в щечку свою младшую сестренку, то есть меня. У нас троих были такие веселые лица, что на душе посветлело: я припомнила счастливые мгновения недавнего прошлого, свои маленькие и большие победы… Все-таки молодец ты, Сашуля Алешина по прозвищу Алеха! Звезда гламурной тусовки и гроза международных преступных синдикатов. Вот только если не зарываешься и не задаешься. Потому что подвиги и невероятные расследования тебе одной были бы не по зубам. Поэтому будь честной и отдай должное друзьям из Братства Кольца… Или из Союза мушкетеров? Или из «Пиратов Карибского моря»? Этого мы до сих пор никак не могли решить. Короче, скажи спасибо замечательному слову «дружба», потому что настоящая дружба выручит в самые тяжелые минуты.

В дверь постучали, в каюту заглянула Пуля.

– Девочки, у вас все в порядке? Устроились?

Увидев мои заплаканные глаза, она нахмурилась:

– Саша, что случилось? Заболела?

– У нее с сердцем плохо, – ответила за меня Танюсик. – Наверное, морская болезнь.

– Рановато вроде. Мы же еще не отчалили. – Пуля подошла ко мне, озабоченно пощупала лоб: – Я как раз хотела пригласить вас на палубу посмотреть отплытие.

– Мы сейчас поднимемся, – кивнула Танюсик.

Пуля ушла, а подруга остановилась перед разложенными на койке нарядами и, щебеча, начала один за другим примерять их перед зеркалом.

– Как тебе этот сарафанчик? Нет, не пойдет, узковат… А вот эти шорты с топиком? Ой, совсем не лезут… Тогда остается юбка с майкой… Батюшки, мала! На талии не сходится… Да что же это такое, в самом-то деле! Неужели я с летних каникул так выросла? – Подруга чуть не плакала.

– Скорее, потолстела, – усмехнулась я, окидывая взглядом свой гардероб. Раньше я в примерках не отстала бы от Танюсика, и мы бы дрались за место у зеркала, но теперь возня с тряпками оставила меня совершенно равнодушной. Да и зачем наряжаться, если не для кого? Без всякого огонька, наугад, я выбрала первое попавшееся платье – темно-синее в крупный белый горох – и надела его.

– На тебе висит, как на вешалке! – критически заметила Танюсик. – Ты что, на вырост покупала?

– Да нет, летом уже ходила в нем. – Я пожала плечами и перелезла в бриджи, которые натянула, даже не расстегивая. Бретельки майки сползли с плеч…

– Так… – протянула Танюсик. – Меня скоро примут в ансамбль «40 тонн», а тебя сдует ветром. Вывод? Несчастная любовь очень полезна для поддержания хорошей фигуры.

– Любовные страдания – рецепт для похудания, – поразмыслив, выдала я.

– И талант стихотворный в тебе прорезался! – Танюсик задумчиво оглядела меня и сказала: – Надо бы и мне что-нибудь такое замутить…

– В смысле? – не поняла я.

– Ну, влюбиться безответно или что-то в этом роде…

– А Брыкала?

– С ним не выйдет, – отрезала Танюсик. – Тут как раз все наоборот – от него-то меня и разнесло. Ты готова? Тогда пошли!

– Хорошо, – сказала я. А потом посмотрела в зеркало и передумала: – Нет, плохо. Ты иди, мне еще надо с лицом что-то сделать, чтобы не так заметно было, что я ревела.

Пассажиры, которых не было

Танюсик упорхнула со словами: «Жду тебя на палубе! Постараюсь забить местечко в первом ряду!» – а я полезла к себе на второй этаж, чтобы достать косметичку.

И вот тут-то и случилось происшествие, положившее начало целой череде невероятных событий.

Роясь в косметичке, я почувствовала, как судно завибрировало, и поняла, что мы отчаливаем. Эх, снова невезение! Вместо того чтобы быть сейчас на палубе с друзьями, я застряла в каюте, пытаясь привести себя в порядок. И все из-за того, что косметика рассыпалась и я никак не могла найти тюбик с тоном. Или все из-за того, что я так сильно ревела? И, значит, из-за Лехи? Из-за моей несчастной любви? Окончательно упав духом, я снова приготовилась заплакать, как вдруг дверь тихо приотворилась, и в каюту скользнула темная фигура.

Я остолбенела. Это не Танюсик! И не Смыш, не Брыкала, не Пуля… Более того, это был человек не из привычного цивилизованного мира, а самый настоящий туземец – темнокожий, в набедренной повязке, с длинным копьем в руке и множеством татуировок по всему телу. Вот только запах у дикаря был вполне обычный – «СК» Кельвина Кляйна.

«Как странно, – мимолетно подумала я перед тем, как заорать. – Глобализация добралась и до отсталых племен…» В голове возник образ огромного супермаркета посреди пустынного острова с вулканом…

Но тут туземец посмотрел на меня влажными черными глазами и приложил палец к губам.

Я замерла, и мы несколько секунд провели в гробовом молчании, если не считать плеска волн, урчания мотора и громких криков провожающих, которые доносились в иллюминатор.

А потом незваный гость исчез – так же тихо, как и появился.

Однако я все еще боялась шевельнуться. Неужели у меня глюки? Или в каюту и вправду заходил туземец с копьем? Я осторожно спустилась с полки, посмотрела в зеркало… Да нет же, все в порядке, вот она я, Сашуля Алешина, прекрасно отражаюсь… Только лицо немного перекошено, ну так не каждый же день к тебе в каюту забредают темнокожие аборигены!