Читать книгу "Индустриальная магия - Келли Армстронг"

– Правда? Bay! Вы, вероятно, полудемоны-экстрасенсы. Первый раз таких вижу.

– Господин Кортес хочет, чтобы вы…

Я подняла ладонь, чтобы он замолчал. Моя рука была не выше его пупка. Когда задумываешься о таком всерьез, это вселяет неуверенность. К счастью, я не циклю на мелочах.

– Значит, так, – объявила я. – Беницио хочет со мной поговорить? Отлично. Но поскольку я не просила у него аудиенции, то он придет ко мне сам.

Брови Зеленого Галстука поползли вверх из-под очков.

– Это не… – открыл рот Красный Галстук.

– Вы – посыльные. Я сказала вам, что передать. Вот идите и передавайте.

Ни один не пошевелился. Тогда я произнесла себе под нос заклинание и махнула рукой в их сторону.

– Вы слышали. Идите!

Я щелкнула пальцами, и их сильно качнуло назад. Брови Зеленого Галстука взметнулись еще выше. Красный Галстук восстановил равновесие и заворчал, словно ему хотелось бросить в меня огненным шаром или чем там позволяет его демоническая специализация. Зеленый Галстук встретился с ним взглядом и кивнул в сторону машины. Красный Галстук пошел прочь, ограничившись гневным взором.

Я протянула руку к дверной ручке. Когда дверь раскрылась, над моей головой показалась чья-то рука и схватилась за створку. Я подняла глаза и увидела телохранителя в зеленом галстуке. Я ожидала, что он закроет дверь, чтобы я не могла сбежать, но вместо этого он распахнул ее шире и придержал для меня. Я вошла. Он вошел за мной.

В это мгновение любая здравомыслящая женщина бросилась бы бежать. По крайней мере, она бы развернулась и вышла обратно на улицу, где ходят люди. Но я устала, мне все наскучило, и это состояние пагубно влияло на мой здравый смысл.

Я отперла внутреннюю дверь. Теперь уже я придержала ее для него. Мы молча проследовали к лифту.

– Поднимешься наверх? – спросила я.

Он нажал на кнопку вызова. Когда заскрипел механизм, мне стало неуютно. Мне предстояло оказаться в ограниченном пространстве с полудемоном, превышающим меня размерами в два раза. Я видела слишком много фильмов и знала, чем это может кончиться.

Но какой у меня был выбор? Если я брошусь бежать, то окажусь как раз тем, чего они ожидали: трусливой ведьмой-мышкой. И потом ничто не сотрет этого пятна с моей репутации. С другой стороны, я могу войти в лифт и никогда из него не выйти. Смерть или бесчестие? Иногда выбора на самом деле нет.

Дверцы лифта раскрылись, я шагнула внутрь.

Полудемон последовал за мной. Когда дверцы закрылись, он снял солнцезащитные очки. У него оказались настолько холодные голубые глаза, что у меня волосы встали дыбом. Он нажал на «стоп». Лифт застонал и остановился.

– Никогда не видела эту сцену в кино? – спросил он.

Я огляделась.

– Когда ты упомянул, показалось, что видела.

– Знаешь, что случится теперь?

Я кивнула.

– Огромный плохой парень атакует беззащитную молодую героиню, в которой внезапно просыпаются ранее неизвестные силы, и она использует их, чтобы не только отразить нападение, но еще и превратить плохого парня в окровавленный кусок мяса. Затем она сбегает… – Я запрокинула голову и посмотрела вверх —…в очень кстати сделанный в потолке люк и взбирается вверх по проводам. Плохой парень приходит в себя и снова атакует, после чего она вынуждена, несмотря на моральные принципы, отрубить трос огненным шаром и отправить плохого парня вниз, где он встретит свою смерть.

– Именно так?

– Конечно. Разве ты не видел этот фильм?

У него на губах появилась улыбка, ледяной взгляд потеплел.

– Да, может, и видел. – Он прислонился к стенке лифта. – А как там поживает Роберт Васик?

Я в удивлении моргнула.

– Э-э-э, отлично. Хорошо.

– Все еще преподает в Стэндфордском университете?

– Э-э-э, да. На полставки.

– Полудемон, преподающий демонологию. Мне это всегда нравилось. – Он улыбнулся. – Хотя еще больше мне нравилось, когда он был полудемоном-священником. Их маловато. Когда в следующий раз увидишь Роберта, передай привет от Троя Моргана.

– Хорошо… Передам.

– Когда я в последний раз видел Роберта, Адам был еще ребенком. Играл в бейсбол на заднем дворе. А когда я услышал, с кем встречается Лукас, то подумал: это же Винтербурн. Подружка Адама. А сколько ей лет? Семнадцать, восемнадцать?

– Двадцать три.

– О-о, я старею. – Трой покачал головой, затем встретился со мной взглядом. – Господин Кортес не уедет, пока ты не поговоришь с ним, Пейдж.

– А чего он хочет?

Трой приподнял брови.

– Думаешь, он мне рассказывает? Если Беницио Кортес хочет лично передать послание, значит, оно личное. Иначе он не стал бы тратить время на поездку, а отправил бы какого-нибудь колдуна. В любом случае, телохранители-полудемоны не в курсе. Единственное, что я знаю – он действительно очень хочет поговорить с тобой, и если ты будешь настаивать на своем приглашении, он поднимется. Вопрос в том, как ты к этому относишься. Это безопасно. Черт побери, я тоже поднимусь, и буду стоять на страже, если хочешь. А если тебе будет спокойнее в общественном месте, я могу поговорить с ним.

– Нет, не нужно, – сказала я. – Я приму его, если он поднимется в квартиру.

– Поднимется, – кивнул Трой.

ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ОТ КОТОРОГО Я МОГУ ОТКАЗАТЬСЯ

Войдя в квартиру, мне пришлось плотно сжать кулаки, чтобы не захлопнуть дверь и не запереть ее на все замки. Мне предстояло встретиться с Беницио Кортесом. И я позорнейшим образом боялась.

Беницио Кортес возглавлял Кабал-клан Кортесов. Кабал-кланы и мафию сравнивают столько же, сколько существует организованная преступность. Но это плохая аналогия. Это все равно, что сравнивать Гестапо, с бандой подростков-неонацистов. Но я боялась встречи с Беницио не потому, что он – глава самого могущественного в мире Кабал-клана, а потому, что он – отец Лукаса. Все, чем был Лукас, и все, чем он боялся стать, воплощалось в старшем Кортесе.

Впервые узнав, кто такой Лукас, я предположила, что, посвятив жизнь борьбе с Кабал-кланами, Лукас оборвал все связи с отцом. Но дело обстояло не так просто. Беницио звонил. Он посылал подарки на день рождения. Он приглашал Лукаса на все семейные мероприятия. Он вел себя так, словно не было никакого отчуждения. И даже его сын не понимал, почему. Когда звонил телефон и номер Беницио высвечивался на дисплее, Лукас обычно стоял над аппаратом, смотрел на номер, и у него в глазах появлялось выражение, какого я не видела ни в каких других ситуациях. Шла внутренняя борьба, которой я даже не могла себе вообразить. Иногда он брал трубку. Иногда не брал. В любом случае казалось, что он жалел о сделанном выборе.