Читать книгу "Красивым жить не запретишь - Галина Куликова"

— А что у вас в руках? Что вы там прячете?

— Это… Это не ваше дело, Ирма Гавриловна. Отважившисьна подобную отповедь, Женя тут же почувствовала, что ее сердце скачет, словнонаездник, оседлавший норовистого бычка.

— Зачем вам кастрюля в такое время? — продолжаладопрос Гестаповка.

— Кастрюля мне нужна для приготовления пищи, —тихо сказала Женя. — Для чего же еще?

— Мало ли, — фыркнула Пыгова. — Может быть,вы намеревались кипятить в ней шприц, чтобы ввести в свою вену дозу героина.Немедленно покажите, что там у вас за спиной!

Однако Женя при всей своей трусости не собиралась выполнятьэто требование. Кипящая кастрюлька и конверт в руках мгновенно выдали бы ееистинные намерения. Поэтому она отступила к холодильнику.

Ирма Гавриловна поджала и без того тонкие губы и, подрагиваякружевами, двинулась на Женю. Почувствовав, что ее вот-вот схватят, та прибеглак последнему средству спасения, которое всегда использовала в интернате вкритических ситуациях, она крепко зажмурилась и, хорошенько вдохнув, завизжалаизо всех сил.

Запаса воздуха в легких хватило минуты на полторы. Женяиздавала уже последний писк, когда с порога раздался громовой голос дяди:

— Что, черт возьми, тут происходит? Дядя был в халате изамшевых тапочках, с растрепанной шевелюрой и гневным лицом.

— Кто кричал? — спросил он.

— Это Ирма Гавриловна, — не моргнув глазом совралаЖеня, часто дыша.

— Ирма? — Дядя посмотрел на экономку и, разглядев,в каком она виде, вздрогнул.

Гестаповка открывала и закрывала рот, словно издыхающая навоздухе килька. Кажется, она была потрясена не меньше Ярославского. Поняв, чтоничего путного от нее сейчас не добиться, дядя снова повернулся к Жене.

— Что с ней случилось? — спросил он.

— Она кричала от возмущения, — скорбно сказалата. — Понимаешь ли, дядя Георгий, я сегодня здорово понервничала и почтине ужинала. А ночью почувствовала, что мой организм просит пищи. В животе такужасно бурчало.. Я решила спуститься на кухню и сварить себе яйцо. — Женякивнула на сходящую с ума кастрюльку.

— Ну? — спросил Ярославский, морща лоб в тщетнойпопытке разобраться что к чему.

— Ну вот, когда я собралась опустить яйцо в кипящуюводу, пришла Ирма Гавриловна и, поняв, что я решила поесть в неположенноевремя, страшно расстроилась.

— Хочешь сказать, она визжала на весь дом толькопотому, что ты нарушила распорядок?

— По-моему, да. А может, ей жалко было яйца. Как бы тони было, перед тем как вы пришли, она пыталась вырвать его у меня из рук.

Экономка издала горлом некое рокотание. Вероятно, ее прошибпот, потому что крем потек по щекам, весело пузырясь.

— Никогда больше, Ирма, не проявляйте такого рвения наработе, — сказал раздосадованный донельзя Ярославский. — Ираспорядитесь, чтобы на ночь моей племяннице приносили фрукты и кефир.

Он подошел к плите и выключил газ под кастрюлькой.

— Поешь и ложись спать, — сказал он Жене. —Мы все сейчас взвинчены, поэтому будь, пожалуйста, терпимее со служащими, Ирма!

Ярославский указал экономке на дверь, и та прошмыгнула мимонего, так и не сказав ни слова. Втайне Женя надеялась, что та навсегда онемелаот возмущения. Перед дядей Пыгова испытывала настоящий трепет, поэтомусегодняшнее ночное представление его племяннице, по всей вероятности, никогдане простит.

Оставшись на кухне в гордом одиночестве. Женя дрожащимируками завершила начатое, привела все в порядок и отправилась к себе. Толькоздесь ей стало по-настоящему плохо. Открытая схватка с Пыговой была для нееравносильна революционному мятежу. Кое-как успокоившись, она подумала, чтотеперь, когда экономке приказано приносить ей кефир и фрукты, той не нужно будетпридумывать предлога, чтобы врываться в ее комнату в любое время дня и ночи.

Наверное, если бы не начатое расследование, она еще долгоперебирала бы в уме подробности происшедшего и тряслась от нервноговозбуждения. Однако сейчас у нее нашлось занятие поинтереснее. Конверт былвскрыт и его содержимое вытряхнуто на одеяло. Внутри обнаружилось ни много нимало пятьсот долларов и записка. «Моей дорогой девочке на чулочки». Стольтрогательная фраза была нацарапана на визитке некоего заведения под названием «Канкан».Судя по всему, это ресторан с варьете, поскольку внизу был напечатан телефон ифраза: «Заказ столиков». В левом же верхнем углу визитки красовалосьизображение пары пляшущих женских ножек, выглядывающих из-под пены кружев Женязадумчиво поскребла ногтем переносицу. «Дорогая девочка» явно была не тойдлинноносой особой, которая официально числилась невестой Яна. Кроме того, уЯна не было необходимости выделять невесте деньги на чулочки, потому что онаявлялась дочерью друзей Ярославского, которые считались людьми чертовскисостоятельными.

Невесту Яна звали Светой Шмелевой. Это была некрасиваяманерная девица, которую родители задумали выдать замуж еще лет десять назад.Однако подходящей партии все не случалось, и тут подсуетился старшийЯрославский. То ли ему хотелось внуков, то ли этот брак служил каким-то егоделовым интересам, но, как бы то ни было, он был запланирован и одобрен обеимисторонами. Женя несколько раз видела эту самую Свету Шмелеву, поэтому ничуть неудивилась наличию у Яна «его дорогой девочки».

Пожалуй, стоит эту девочку отыскать. Поглядеть на нее ипоговорить по душам У Жени была одна особенность, которую она до сих пор еще неоценила по достоинству, — распознавать ложь с самых первых слов Еслидевица, с которой путался Ян, что-нибудь знает. Женя наверняка об этомдогадается. Однако в этом деле возникало сразу две проблемы. Чтобы разыскатьневедомую «дорогую девочку», надо было пойти в «Канкан» и порасспрашиватьлюдей. Попасть внутрь можно только в качестве посетительницы. А для этого нужныденьги. Скопленной Женей тысячи рублей, пожалуй, может и не хватить на вечер вресторане. Вдруг там не подают только кофе?

Жене, естественно, пришла в голову мысль позаимствовать тесамые деньги, которые она нашла в конверте. Ведь если Ян жив и находится вплену, прикованный наручниками к батарее, каждую минуту ожидая смерти, оннаверняка будет не против того, чтобы двоюродная сестра потратила немного денегдля его освобождения С другой стороны, взяв эти деньги. Женя лишалась поводапоговорить с «дорогой девочкой». Что она ей скажет, явившись из ниоткуда спустыми руками? Конверт с деньгами был бы отличным предлогом завязатьзнакомство. Записка же без денег теряла всякий смысл.

После недолгих колебаний Женя решила пойти на компромисс —взять триста долларов на расследование, а двести оставить в конверте. Пустьлучше девочка купит чулочки подешевле и посчитает, что на этот раз Ян проявилскупость. Зато у кузена появится шанс остаться в живых Женя искренне верила вто, что ее миссия может привести к успеху. Ян найдется, и тогда она все емуобъяснит. Он к ней всегда был добр, хотя и страшно невнимателен. Онбезоговорочно давал ей то, что она просила. Впрочем, просила она ничтожно мало.Именно в этом, вероятно, и крылась причина ее плачевного материального положения.Другая бы на ее месте…