Читать книгу "Карманный Казанова - Людмила Ситникова"

Катка согласилась бы поехать куда угодно, пусть даже на край света, лишь бы ей выпало счастье пару часов не видеть размалеванной физиономии Розалии Станиславовны. Это ж надо было додуматься – посадить невестку на строжайшую диету только потому, что ей, видите ли, взбрело в голову засветиться в телеигре.

Два дня Копейкина мужественно толкала в себя совершенно безвкусные овощи, глотала рис, больше походивший на вату, и запивала все это великолепие зеленым чаем без сахара. На подобной диете долго не просидишь, поэтому, прежде чем свернуть вправо, Катарина притормозила у палатки и купила себе шоколадный батончик и сдобную булку.

Ровно в восемь Ката вышла из «Фиата», бросила ключи в сумочку и потопала по темной дороге. Перед особняком она выудила из кармана сотовый. Машка ответила после двенадцатого гудка:

– Кат, извини, я сегодня вся в мыле.

– Надеюсь, не от гнома убегала?

– Иронизируй, иронизируй, посмотрю, как запоешь, когда его страшную морду увидишь.

– Ладно, не злись. Кто тебя там погоняет?

– Сегодня исполнилось бы тридцать семь лет старшему сыну Виолетты, с утра у плиты торчу. Хозяева только за стол сели, теперь и я немного передохну.

– Получается, в доме много народу? – Катарина была несколько разочарована.

– Да какой там народ, я тебя умоляю. Виолетта с невестками и Павел Евгеньевич Суриков приехал, вот тебе и вся тусовка.

– Кто такой Павел?

– Слушай, ты, может, и богатенькая у нас, а у меня, между прочим, деньги с сотового снимают, поэтому все вопросы задашь, когда нарисуешься в кухне.

Не став в тысячный раз напоминать Гуровой, что звонок исходил от Катарины, а значит, и платит исключительно она, Копейкина получила инструктаж, как добраться до нужного особняка.

Минут десять спустя она остановилась у высоких ворот, достала сотовый и нажала на кнопку автодозвона.

Мария открыла калитку, когда Катка начала коченеть от холода.

– Я смотрю, ты не торопишься, у меня зуб на зуб не попадает.

– А кто мешал потеплее одеться? Или ты теперь берешь пример с Розалии и руководствуешься принципом – главное не удобно, а модно?

Копейкина промолчала. Желая поскорее оказаться в теплом помещении и припасть к чашечке ароматного кофе, она засеменила к дому, вздрагивая от малейшего шороха.

– Катка, да это собака соседская надрывается, не обращай внимания. Она у них лает целыми днями. А иногда и ночью раcтявкается – ни заснуть, ни отдохнуть.

Обойдя дом, Маша остановилась у металлической двери и приложила палец к губам:

– Черный ход. Хозяева им практически не пользуются. Он для прислуги, то бишь для меня.

– Открывай уже, сил нет на морозе торчать.

Пропустив Копейкину в темный предбанник, Мария захихикала:

– Из тебя ловец привидений, как из меня дрессировщица тигров. Ты вся дрожишь.

– Во-первых, дрожу я не от страха, а от холода, а во-вторых, о каких привидениях идет речь?

– Ну гномы, какая разница. Одним словом – чертовщина.

Из предбанника они прошли по узенькому коридорчику, свернули направо и уперлись в дверь кухни.

– Проходь в мою обитель, – шептала Гурова.

– Маш, почему шепотом? Думаешь, в таких хоромах кто-нибудь услышит твой голос?

– На всякий пожарный нужно подстраховаться, вдруг...

Чуть выше выключателя загорелся красный огонек и раздался резкий гудок.

Копейкина вздрогнула. Машка сложилась пополам от хохота.

– Успокойся, это сигнал от Виолетты Сигизмундовны. Пора подавать жаркое. У них весь дом электроникой напичкан, прикинь, такая же фигулька есть в домике для прислуги. Иногда Виолетта часов в пять утра по ошибке нажимает не на ту кнопку, а я в ужасе несусь в дом. У нее пульт есть, там этих кнопок – видимо-невидимо. С его помощью она может открывать и закрывать окна, двери, включать свет, связаться со мной. Хотя... в основном она использует пульт для связи с моей персоной.

Подхватив поднос с едой, Гурова метнулась к выходу.

– Кат, похозяйничай тут. Чай, кофе, сахар во втором шкафчике, чайник горячий, я быстро.

Оставшись в одиночестве, Копейкина осмотрела кухню. Да, что ни говори, а ее скромный коттеджик в сравнении с особняком Горбачевой – маленький карточный домик. Одна кухня чего стоит. Помещение площадью не меньше сорока квадратных метров напоминало мини-стадион.

Бросив в чашку щепотку заварки, Катарина потянулась к чайнику, как вдруг глаз наткнулся на шикарный торт на столе. Желудок предательски сжался, в глазах потемнело. Борясь со жгучим желанием наброситься на кондитерское изделие, Катарина отвернулась. Лучше не видеть. Как говорится: чего глаза не видят, о том сердце не страдает.

Примостившись на стуле, она потягивала чаек, изредка бросая быстрые взгляды на тортик.

В кухне появилась Мария с пустым подносом. Лицо ее было бледным, словно полотно. Грохнувшись на диван, Гурова прогудела:

– Начинается.

– Что начинается?

– Мои глюки.

Катарина поднялась.

– Опять гном?

– Нет. У Верки волосы русые, – едва слышно проговорила Мария.

– Не понимаю.

– Она брюнетка! И полчаса назад, когда я была в столовой, волосы Веруни были темные, а сейчас... Кат, они русые, понимаешь? Все! Приехали, я точно сбрендила. Меня ожидает ужасная старость в специализированной клинике для душевнобольных.

– Не ерунди. Как можно взглянуть на родственничков Виолетты, оставаясь при этом незамеченными?

– Пройти в гостиную; если встать за кадку с монстерой, отлично просматривается столовая.

– Тогда в путь.

– Может, не надо?

– Кончай хандрить, клади поднос и дуем в бой.

На трясущихся ногах Маша топала впереди, то и дело оборачиваясь назад.

Шикарная гостиная Катку уже не удивила. Если кухня имела площадь средней двушки, то что уж говорить о стопятидесятиметровом главном помещении. Минуя кожаные кресла, Мария ткнула пальцем в дверной проем.

Из столовой доносились голоса. Катарина быстро спряталась за массивной кадкой с раскидистым растением. Гурова последовала ее примеру.

За столом сидели четыре человека. Во главе хозяйка – хрупкая ухоженная женщина, слева от нее пухленькая брюнетка с раскосыми глазами – Анастасия, справа русая худышка – Вера, а напротив Горбачевой восседал средних лет господин с добродушным лицом и шапкой каштановых волос, которые кое-где были тронуты сединой.

Определить, в каком году появилась на свет Виолетта Сигизмундовна, оказалось делом весьма затруднительным. Гладкое, слегка бледное лицо явно не единожды было подвергнуто косметическим процедурам. Пухлые губы, большие глаза, длинные, пепельного цвета локоны спадали на худенькие плечики. Определенно, Виолетта дама вне времени. Подобной особе могло быть как сорок, так и семьдесят, но если учитывать, что старшему сыну сегодня стукнуло бы тридцать семь, значит, Горбачевой за шестьдесят.