Читать книгу "Зуб дареного коня - Татьяна Луганцева"

Там, в институте, Люда и познакомилась с девушкой со стоматологического факультета с длинными светлыми волосами, собранными в конский хвост. Звали ее Яна Цветкова. Худая и высокая Яна казалась Люде воплощением женской красоты, но она даже и приблизиться к ней не смела, считая ее жуткой гордячкой, ходящей с высоко поднятым носом. Яна в отличие от Люды всегда была окружена мужским вниманием, но отнюдь не отвечала никому взаимностью. С мужчинами она вела себя так, словно они должны были быть счастливы, что она тратит на них свое драгоценное время, и они были счастливы. Люда восторгалась Яной. Настал день, когда эта самая гордячка сама подошла к ней, но не для того, чтобы попросить помочь по учебе, а чтобы пригласить ее на какую-то студенческую вечеринку. Люда не могла поверить своим ушам, но она не заметила в голубых глазах, смотрящих всегда несколько рассеянно и поверх собеседника, ни тени насмешки, жалости или презрения. С тех пор Люда еще больше восторгалась своим кумиром, но даже и не мечтала стать с Яной подругами. Куда ей было против той стильной девицы с юридического факультета со стрижкой, как у Лайзы Миннелли в фильме «Кабаре», которая являлась лучшей подругой Яны. Но со студенческой поры Люда запомнила, что Яна - тот человек, к которому можно обратиться в трудный момент за помощью и не нарваться на насмешку или безразличие.

Людмила окончила лечебный факультет с красным дипломом и была приглашена продолжить специализацию в ординатуре в Москве. Там она успешно защитила диссертацию и осталась работать в Москве благодаря своей лошадиной работоспособности. Единственной отрицательной чертой Люды, здорово мешавшей ей в работе, была ее забывчивость, некоторая рассеянность, что часто встречается у умных и странноватых людей.

С Яной, которая тоже обитала в Москве, выйдя замуж за москвича, Люда перезванивалась очень редко, а когда Яна, разбогатев, открыла частную стоматологическую клинику, и вовсе перестала звонить из-за стеснения, что ее не так поймут.

И вот Люда сидела в кафе и нервничала в ожидании Яны. Она позвонила Яне вчера и попросила о встрече, та предложила встретиться в небольшом и уютном кафе недалеко от ее дома. Люда снова по-женски позавидовала Яне, увидев ее, идущую между столиков в светлом брючном костюме и черной соломенной шляпе. Яна приветливо улыбнулась Люде, словно та была ее хорошей подругой, и села напротив. Все тот же взгляд голубых глаз, пожалуй, более отрешенный, чем всегда, и темные круги под глазами, что говорило о том, что Яна чем-то обеспокоена или не высыпается, светлые волосы собраны в тугой узел под шляпой.

Глаза у Люды лихорадочно блестели, щеки пылали. Яна никогда не видела эту нелепую женщину в таком возбужденном состоянии.

- Мне так неловко, что я отрываю тебя от ребенка, - произнесла Люда, неуклюже привстав со стула.

- Ничего страшного, - успокоила ее Яна, подзывая официанта и заказывая чашку кофе, - иногда даже полезно оторваться от ребенка, а то не ровен час превратишься в сумасшедшую мамашу или истеричную жену. Я так давно тебя не видела, расскажи, что нового у тебя в жизни? Зачем тебе понадобилась моя помощь?

Люда пригладила широкой, почти мужской ладонью короткие гладкие русые волосы и начала свой рассказ:

- Ты же знаешь, что все в жизни у меня складывалось не так, как хотелось бы. Вот и в институте все надо мной смеялись.

- Да о чем ты говоришь, - притворно возмутилась Яна, смущенно отводя глаза, так как прекрасно знала, что все в институте называли Люду не иначе как «бациллой», «старой девой» или «синей калошей», именно калошей, так как Люда и чулки были несовместимы, даже в понятии «синий чулок». Ходила Людмила в хлопчатобумажных старушечьих колготках, имела бесцветное лицо, тусклую, бледную кожу и невыразительные глаза за очками в оправе из грубой черной пластмассы, занимавшей пол-лица. Ее прическа наводила на размышления: то ли Люда редко мыла голову, то ли она являлась самой благодарной покупательницей в России геля для волос и не экономила на нем. Яна пила уже третью чашку крепко сваренного черного кофе без сахара и совсем ничего не ела. Люда поинтересовалась:

- А тебе можно пить столько кофе?

- А почему нет? - удивилась Яна.

- Кормящим матерям нельзя много пить кофе…

- Так это - кормящим, - пояснила Яна, - я - то не кормлю грудью, у меня нет молока.

- Почему же так? - всполошилась Люда.

- Я так думаю, - глубокомысленно произнесла Яна, - молоко должно из чего-то вырабатываться, а когда не из чего…

Люда кинула взгляд на фигуру знакомой и согласилась:

- Да, Яна, что-то ты стала очень худая, если не сказать тощая…

- Спасибо за сомнительный комплимент, но это правда, я, в отличие от многих, после родов здорово похудела.

- Особенно если учесть, что ты и до родов гремела костями, - жизнерадостно заметила Людмила.

- Ну, не будем утрировать, - передернула худыми плечами Яна, - сейчас я и сама чувствую недобор веса.

- Оставим эту тему, - согласилась Люда. - Ты знаешь, что я долгое время была одна, то есть без мужчины…

- Да, так складывалась у тебя судьба, - согласилась Яна.

- Когда я уже смирилась с таким положением вещей, - продолжила Люда, - в моей жизни появился Стас, правда, он в отличие от меня был уже три раза женат, и это только официально… но это не важно!

- Действительно, - согласилась Яна.

- Я вообще до сих пор удивляюсь, как такой мужчина, как Стас, мог на меня обратить внимание?

Яна задумалась и попыталась мысленно воссоздать образ Людиного мужа, которого видела единожды примерно четыре года назад. Это был высоченный, худющий до синевы, хоть и не после родов, мужчина, сутулый до такой степени, что люди уже начинали гадать, то ли парень с детства стеснялся своего роста, то ли он просто-напросто горбатый. Длинный, крючковатый, все время красный, заложенный от аллергии на пыль нос, слезящиеся от этой же самой, непроходящей аллергии глаза, рябое, вытянутое лицо и рыжие жидкие волосы. Причем рыжина у Стаса была не медная, не ярко-огненная, а цвета пожухлой травы или цвета грязного песка в детской песочнице.

«Да, действительно, - подумала про себя Яна, - можно только удивляться, как это он ухитрился с внешностью Дуремара жениться в четвертый раз, даже на такой непривлекательной женщине, как Люда».

- Я, конечно, пребывала на седьмом небе от счастья, - продолжала хвастаться Люда. - Стас так красиво ухаживал… Представляешь, еду я как-то раз на работу на своем старом «жигуленке», а впереди рассекает «Запорожец»…

Яна с удивлением посмотрела на собеседницу, так как словосочетание «рассекает «Запорожец», да еще и впереди, не очень походило на правду. Но Люда, казалось, не замечала вокруг ничего, а продолжала взахлеб свое захватывающее повествование:

- Вдруг из окна «Запорожца» показалась сильная мужская рука…

«Скорее - покрытое рыжими волосами худое запястье», - еле удержалась, чтобы не добавить, Яна.