Читать книгу "Цена главной роли - Марина Серова"

Алехин спорить не стал — пожал плечами и распахнул дверцу своей машины. Еще недавно честный полицейский ездил на белой «Ниве», но вот наконец внял мольбам жены и взял в кредит «Субару».

По-моему, Алехин просто не выдержал моих насмешек.

Я забралась в машину, поудобнее устроилась на новеньком сиденье и выдала:

— Ну ты и скотина, капитан!

— Тебя бы на мое место, — мрачно отозвался Алехин.

— Индейцы говорят: хочешь понять человека, походи хотя бы день в его мокасинах. — Я наставительно подняла палец.

— Мои мокасины мне точно жмут, — без тени улыбки признался Игорь. — Причем уже вторые сутки…

Я ждала продолжения. Алехин завел мотор, тронулся с места и снова покосился в мою сторону:

— С тех пор, как эти киношники явились в Тарасов.

— Тебе начальство велело за ними присматривать, а ты, значит, поглядел, что публика эта буйная, и решил сыграть в игру «подержите поросенка»?

Алехин молча и сосредоточенно крутил руль, точно в гонках участвовал, а не ехал по ровному асфальту.

— Ты подумал, что если привлечь к этому делу Охотникову, то это будут уже не твои, а ее проблемы, — радостно продолжала я. — Особенно если Охотникова такая кретинка, что сама, по собственной инициативе, влипла в эти неприятности.

— Пойми и ты меня, — с трудом выдохнул он. — Эти… гости, — мой Игорь едва удержался от менее литературного слова, — приехали на две недели снимать свой кретинский сериал. Кстати, очень известная бодяга, четвертый год идет. Даже моя жена иногда смотрит.

Я холодно молчала, и Алехин заторопился:

— Слушай, я же не могу выделить им своих людей. Я, знаешь ли, не ЧОП. А у них прихваты на самом верху, они начальство теребят. А начальство, сама понимаешь, меня. У меня лишних людей нет, и десять дел в производстве, плюс Иванова в декрет ушла. А они внимания требуют. Что плохого, если ты за их пацаном приглядишь?

Алехин искательно заглянул мне в глаза.

— Жень, ты ведь сейчас ничем не занята, я-то знаю. Хорош капризничать. Всем же лучше будет. Нет у меня возможности разбираться, что там их звезда выкомаривает. И охранять его некому. Ты с них слупи по тройному тарифу — за моральные издержки.

Я посмотрела на Игоря. Вид у моего друга был по-настоящему усталый.

— Да ладно, капитан, ты же меня знаешь. Не такая уж я вредная и всегда рада тебе помочь. Давай в двух словах, в чем тут подстава, и я сниму с твоих широких плеч эту проблему.

Алехин вздохнул с облегчением и принялся объяснять:

— Короче, смотри. Эти киношники прибыли к нам на две недели. Каким-то образом умудрились заполучить разрешение на съемку в Громакове.

— Шутишь? — Я даже присвистнула от избытка эмоций.

Громаково — это поселок, некогда процветавший, а теперь заброшенный и покинутый даже собаками. В советские времена в Громакове размещался завод, выполнявший военные заказы. В перестроечные времена военных заказов поубавилось, завод закрыли, а его жители уехали восвояси в поисках лучшей доли.

То обстоятельство, что киношники получили разрешение снимать свои ужастики на военном заводе, пусть и бывшем, ясно свидетельствовало, что связи у них где-то наверху.

Скорее всего, разрешение пробил Каменецкий. У этого типа масса неожиданных знакомых. К примеру, в одной желтой газетке, случайно попавшей мне в руки, я прочла, что скандально известный продюсер регулярно парится в бане в компании одного немолодого политика, известного своими эксцентричными выходками. Правда, на соседней странице излагалась душераздирающая история дамы, похищенной инопланетянами. Но ведь в каждой лжи есть доля правды?

— Да пусть себе снимают, не жалко, — махнул рукой Алехин. — Это уже не Тарасов, это область, так что их приключения там не наша головная боль. Проблема в другом. Надо, чтобы они сняли свой кретинский сериал и свалили отсюда в целости и сохранности, не то с меня стружку снимут. А у меня и без заезжей команды жизнь интересная.

— Ладно, все поняла, — вздохнула я. — Очередная порция проблем — вот что такое эти твои киношники.

— Ты справишься, Охотникова, — нежно произнес Алехин. — Я в тебя верю.

— Льстец, — фыркнула я. — С мальчишкой я как-нибудь справлюсь, уедет домой к мамочке живой и здоровый. А вот господин продюсер та еще заноза…

Так за разговорами мы доехали до моего дома.

— Держи в курсе, — сказал на прощание Игорек и дружески потрепал меня по плечу. Но я видела, что он уже выкинул из головы киношников со всеми их проблемами и мысленно уже в своем кабинете — прикидывает дела на сегодня. Я не сомневалась, что Алехин и в самом деле человек занятой, поэтому, выйдя из машины, просто кивнула:

— Спасибо, что подбросил. Пока!

Спустя полчаса я отмокала в горячей ванне и прикидывала, что надеть на встречу с новым клиентом.

Разумеется, я не стала рассказывать тетушке о прыжке с моста. Стоя перед зеркалом и нанося на лицо последние штрихи, я просто сообщила ей, что у меня новая работа. Тетя пожелала мне удачи.

Разглядывая себя в зеркале, я в который раз поразилась, насколько непредсказуема жизнь. Когда я семнадцатилетней девчонкой уезжала из родного Владивостока в далекую чужую столицу, думала ли я, куда занесет меня судьба?

Вуз, куда я мечтала поступить, был создан еще в советские времена для дочерей высокопоставленных военных. В дипломе, который я получила пять лет спустя, значилось «референт-переводчик», но на самом деле все было еще интереснее. На третьем курсе я получила предложение пройти обучение по специальной программе, и последние два года вместо стенографии, суахили и сексологии изучала совсем другие науки. Потом я была бойцом отряда специального назначения, а еще через несколько лет поняла, что пора менять собственную жизнь.

Поскольку годы обучения превратили меня в отлаженную боевую машину, а ничего другого делать я не умела, мне предстояло найти свое место в этом пестром мире. Да, оказалось, что он раскрашен не только в черно-белые цвета. Я оставила позади прошлое, уехала в провинциальный Тарасов, где жила моя единственная родственница, тетя Мила Охотникова, и начала новую жизнь. Довольно быстро я нашла работу по себе — стала телохранителем. Что ж, такая жизнь мне нравится. Нанося последние мазки винно-красной помады, я прикидывала, какое оружие прихватить на встречу с новым клиентом.

Я накинула пальто, помахала Миле, прихватила ключи от своего «Фольксвагена» и сбежала по лестнице. К гостинице «Стольный град» я подъехала как обещала — к двенадцати. Размещалась она в старинном здании — начало XX века, стиль «тарасовский модерн». Купец первой гильдии Пудовкин выстроил его для себя и своего многочисленного семейства. Но большевики все переиграли по-своему: здание реквизировали для нужд победившего пролетариата, а купца собирались было расстрелять. К счастью для Пудовкина и его семейства, не все чекисты были идейными — некоторые кроме партии любили бриллианты. Именно бриллиантовое колье мадам Пудовкиной пошло в уплату за жизнь купчины. Остаток своих дней Пудовкин провел во Франции и там тоже ухитрился преуспеть, на этот раз в торговле прованским маслом, а его тарасовский дом приспособили под обком партии. Долгие годы здание ветшало и разрушалось на глазах у всего города. Лет двадцать назад один ушлый предприниматель взял его в аренду за сущие копейки — основным ее условием была реставрация особняка. Пользуясь дырками в законодательстве, хозяин распотрошил здание, как утку, так что историческим остался только фасад, а все остальное превратилось во вполне приличную гостиницу. Сюда любили селить заморских гостей — вид на Волгу из окон открывался просто фантастический.