Читать книгу "Профессиональный свидетель - Фридрих Незнанский"

Он снова залез в кузов, снова согнал с насиженных мест улыбавшихся, отпихнул ногой ватники. «Бейсболка» влез следом. Локтев наклонился к самому полу. Тронул рукой одну доску, другую — есть. Снова гвоздем подцепил ее, и она легко подалась, вылезла из своего места.

Он успел упасть в последнюю секунду — когда сразу же вслед за щелчком грохнул выстрел. Пуля дунула возле уха и шмякнулась в железный борт кабины.

Из пистолета стрелял человек в бейсболке. Локтеву оставалось только резко вскинуть ногу в тяжелом сапоге. И пистолет, описав дугу, улетел в темноту. А в следующую секунду Локтев уже сидел верхом на «бейсболке», закручивая тому руки за спину и связывая их той самой толстой веревкой.

— Не надо, — посоветовал он дергающемуся браконьеру.

Остальные трое просто оцепенели. Но Локтев знал, что ненадолго. Поэтому, оставив лежать обездвиженного и рычащего от злобы типа в бейсболке (нет, не в бейсболке, та валялась рядом), подхватил свою «холостую» винтовку и направил на тех, что в кузове. Они по-прежнему скалились — но в лунном свете улыбками эту их мимику можно было назвать с огромной натяжкой. Не сводя с них ствола, Локтев подманил стоявшего поближе пальцем — тот сомнамбулически шагнул к леснику. Теперь можно было оставшимся куском веревки связать и его. Второй улыбавшийся наконец сменил гримасу на плачущую и натурально завыл.

— Мы не знали… мы случайно… мы просто испугались… Мы не будем… не станем… правда.

Локтев выдернул из брюк лежащего ремень и связал третьего. И в этот момент услышал, как затрещали кусты. Водитель дал деру. Гнаться за ним Локтев не стал. Этого найдут и без него. Хватит, пожалуй, он сегодня намотался по лесу. Нормально.

Троих связанных положил лицом вниз и снова вернулся к доске в кузове. Ну так и есть — не зря борта кузова показались ему слишком высокими — в грузовике было двойное дно. Когда Локтев поднял доски, увидел тушу кабарги с отрубленной головой. Дело ясное — голова с рогами в тайник не помещалась.

Конечно, ехать с пробитыми шинами — никакого удовольствия, машину все время заносило влево, но Локтев довез-таки троих браконьеров до своей избушки.

Вызвал по рации милицейский наряд. Перевел троих пленников в погреб, развязал им руки, дал чаю и хлеба. Наряд прибудет только утром. Так чего же людям мучиться? Он запер крышку погреба на крепкий замок, а сам сел к окну, уставился на темный лес, обступивший избушку голубоватой от лунного света, мрачной стеной. Вот ведь хотелось бы ему, чтобы вокруг была только эта стена, только тишина, покой и безлюдье — так нет же.

Браконьеров он ненавидел больше всего как раз не потому, что они били животных, что ставили капканы и рыли медвежьи ямы, он в первую очередь ненавидел их за то, что они нарушали его одиночество.

Вот и дочь свою он, конечно, ждет и, конечно, любит. Но когда и ее нет, когда никого нет — так покойно, так просто, так легко. Не лезут в голову больные воспоминания, не видится в каждом взгляде укор и обвинение. А сам со своей совестью он как-нибудь справится. Ну, не справится — старуха с косой всегда рядом, только протяни руку к удобному ложу винтовки, только вынь из кармана патрон и вставь, сунь дуло в рот и нажми крючок.

Нет, он не самоубийца, пока до этого не дошло. Пока…

Локтев не заметил, как склонилась голова, рука так и осталась в бороде, закрылись уставшие глаза — он спал. Не видел, как лес посветлел, как выступило из-за его края зеленоватое солнце, как наступило утро… Только когда мимо окна мелькнула чья-то тень, он вскинул голову.

3

Гордеев вывел свою машину со стоянки, которая находилась в какой-то сотне метров от дома, поздоровался с малознакомым охранником, перебросился с ним дежурными фразами о результатах вчерашнего «энхаэловского» тура, кто из наших легионеров забил, кто нет (у Буре, как всегда, сломано колено, Федорова, как обычно, не ценят, зато Хабибуллин не пропускает уже второй матч подряд), и поехал не торопясь. У Юрия Петровича была профессиональная память, и он отлично помнил, кто из охранников стоянки интересовался хоккеем, кто иными, менее высокими материями.

Гордеев включил музыку, в машине в зависимости от времени суток он предпочитал слушать музыку энергичную (утром), медитативную (днем) и исключительно расслабляющую (вечером). Сейчас соответственно было время энергетической зарядки, и в ход пошел компакт-диск со «Стеной» «Пинк Флойд», концертом немеркнущим и уникальным, который в дальних переездах мог играть для Гордеева все три роли. Он сразу поставил свою любимую композицию «Another brick on the wall» и принялся постукивать по рулю большими пальцами обеих рук.

«Another brick on the wall» — «и еще один кирпич в стене», — механически повторял про себя слова песни Гордеев, потом отчего-то вздрогнул. Еще один кирпич в стене. Страшное ведь дело, если вдуматься. Кто сегодня будет еще одним кирпичом? В какой стене? Я? В стене, которую Рудник пытается возвести вокруг Клеонского?

Нет, в порядочности знаменитого адвоката Гордеев не сомневался ни на секунду. Но запутанная юридическая ситуация вокруг его собственной персоны могла осложнить отношения с Турецким, а этого ох как не хотелось бы…

«Another brick on the wall»…

Уж Турецкий-то точно не кирпич ни в чьей стене. Одинокий волк на службе государства. Во веки веков. Аминь.

Гордеев засмеялся и выключил музыку, включил радио, там было что-то джазовое, ненавязчивое, тоже смутно знакомое, изредка перебиваемое такими же нежесткими новостями. Вот это — в самый раз.

Времени в запасе было достаточно, и Гордеев немного попетлял по центру города, наслаждаясь временным бездельем, собственной машиной, Москвой, даже в таком обычном утреннем, сумасшедшем ее виде, и предаваясь приятным мыслям о сложной и запутанной юридической игре, в которой можно будет сполна проявить свои качества и «подкачать» интеллектуальные мышцы.

Гордеев был опытный водитель, он умудрялся смотреть во все стороны одновременно не только в глухой пробке. Сейчас он, например, обратил внимание на то, что наружной рекламы в центре стало как будто меньше, и это было даже немного странно. Впрочем, надо полагать, ненадолго. Скоро очередная нефтяная компания со своим машинным маслом или какая-нибудь финская компания со своим сливочным маслом начнут борьбу за подкорку москвичей.

Музыка прервалась, и приятный молодой женский голос сказал: «Реклама на лбу — вот последнее достижение американского маркетинга…»

— Надо же? — вслух удивился Гордеев. — Может, и у нас то же самое происходит, потому и щиты поснимали?

«…Американские студенты придумали свой ответ на вопрос, зачем человеку нужна голова, — они утверждают, что на ней очень хорошо размещать рекламу. В американском городе Провиденс основана компания по размещению рекламы на лбу. Согласившийся носить рекламное «клеймо» в течение недели получает до 150 долларов, передает ИТАР-ТАСС. На самое видное место наносится временная «татуировка» — чаще логотип компании, заинтересованной в нетрадиционной рекламе товара. На такую работу уже подрядились более 60 студентов. О смелом почине написал еженедельник «Бизнес уик», отмечающий, что предприимчивые студенты намерены привлекать к работе и тех, кому за 50, — чем меньше волос на голове, тем больше рекламного места!»