Читать книгу "Попутчицы любви - Анастасия Доронина"

— Деточка, ты сегодня к нам приходи, — приглашала она его утром, за завтраком, подкладывая на тарелку юноши самые румяные и пышные оладьи. — Каждый день приходи, не стесняйся. Хоть домашнего поешь.

— Приду, тетя Маша, спасибо, — отвечал Владик, а смотрел на Надю. Румяная со сна, девушка выглядела особенно хорошенькой в утреннем халатике и с пока еще небрежно заплетенной косой, переброшенной на пышную грудь. Встречая его взгляд, Надя розовела еще больше и расцветала неизменной теплой улыбкой.

— Милый ты мой. — Мама обнимала Владика за плечи, а затем с едва уловимой жалостью похлопывала его по спине. — Ты кушай, кушай. Мальчики должны хорошо питаться. Ты растешь…

Надина мама жалела молодого человека, и тому были причины: Владик вырос сиротой. Хоть и в весьма обеспеченной семье, окруженный нянями и приходящими учителями, но без материнской ласки и заботы, которых, как известно, не заменит ничто и никто. Мама Владика умерла при его рождении. Адвокат Воронов больше не женился, не желая приводить сыну мачеху. В те дни, когда отец уезжал и Мария Николаевна с искренней сердечностью приглашала мальчика «заходить как можно чаще», Владик ловил себя на мысли, что дом, где жила Наденька, стал для него родным, и ему не хочется отсюда уходить.

— Ты знаешь, я никуда не хочу уходить от тебя, — сказал он однажды в полумраке передней, куда Надя вышла его проводить.

— Так не уходи, — прошептала она, прижимаясь щекой к рукаву его куртки.

— Нельзя… Надо подождать. Недолго, всего год.

— Год? Почему год?

Он гладил ее по щеке и целовал в лоб, как Мадонну:

— Через год тебе исполнится восемнадцать. И я сделаю предложение…

Наденька улыбалась и кивала головой. Конечно, в этом не было никаких сомнений, он сделает предложение, которое будет принято, они поженятся, потому что ни ее родители, ни отец Владика не будут иметь никаких возражений, и заживут счастливым семейным домом. Владик учился на третьем курсе университета — скоро он получит диплом и будет полноправным отцовским компаньоном.

На пути этой пары не должно было встать никаких препятствий. Родительская поддержка, учеба в лучшем вузе страны, потом — быстрая и успешная карьера. Для всего этого осталось сделать шаг — закончить последний класс.

Но именно этот школьный год перевернул все…

* * *

Первого сентября классная руководительница представила ученикам новенькую — рослую, коротко стриженную девицу в вызывающей мини-юбке и с такими длинными руками и ногами, какие бывают разве что у баскетболисток или гимнасток.

— Это Лиза Шарова, она будет учиться с вами, — сказала классная, а новенькая довольно нахально оглядела класс. Она производила впечатление человека, прекрасно осознающего свое превосходство, хотя было совершенно непонятно, в чем оно заключается. Надя посмотрела на эту самоуверенную девицу и впервые почувствовала, что ей как-то не по себе.

— Лиза недавно переехала в Москву, и все мы надеемся, что она быстро освоится в нашем городе. И по мере сил будем помогать ей в этом, правда, ребята? Ну вот. Садись, девочка, на любое свободное место. Вот сюда хотя бы, — учительница указала Лизе на Надину парту. Надя действительно не делила ее ни с кем.

Чуть виляя бедрами (сколько было нужно, чтобы к ее длинным ногам было привлечено внимание всех мальчишек), Лиза уверенно прошла к парте и шмякнула сумку на стул.

— Ты позволишь?

— Пожалуйста, садись, — пробормотала Наденька и отодвинулась. А потом, как будто спохватившись, неуверенно улыбнулась соседке.

Дальше Лиза повела себя так, словно их нечаянное соседство само по себе подразумевало начало некой дружбы. На уроках она ерзала на стуле, толкала Надю локтем, хихикала и громким шепотом вставляла в речь учителей какие-то глупые комментарии. Не отходила она от Нади и во время переменок — висла на руке, не отпуская ни на шаг, все время быстро что-то шептала, хохотала и подмигивала. Это было странно, неприятно и совершенно не нужно Наде, но она, объясняя поведение новенькой ее неуверенностью, в конце концов решила: простая вежливость требует помочь девушке освоиться.

— После уроков пойдем домой вместе, хорошо? — шептала Лиза. — Ты мне столько всего должна рассказать!

— Ты знаешь, я живу далеко, на другом конце Москвы, и поэтому папа присылает за мной свою машину, — признавалась Надя, неизвестно почему чувствуя себя виноватой.

— Ты ездишь из школы на собственной машине с шофером?! — взвизгивала новенькая. — Здорово! Везет вам, богатым! А мне вот каждый день только на метро дают, да еще тоже надо попросить! У меня мама — уборщица, а отец на стройке кирпичи таскает.

— А как же ты тогда попала в нашу школу? — не сдержалась Надя и тут же прикусила язычок: вопрос прозвучал до крайности невежливо. Девушка вовсе не хотела обидеть подружку, слова удивления у нее вырвались сами собой. Ведь всем понятно, что в их лицее учатся дети только очень состоятельных родителей.

— Ишь ты, какая! — зло прищурилась новенькая. — Что же, по-твоему, если родители по вашим парижам не ездят и в ГУМе не одеваются, так они и не могут мне нормального образования дать, да? Да знаешь, кто ты после этого? Самая настоящая воображала, вот кто! И ничего в тебе нет такого особенного! Я, если хочешь знать, в сто раз красивее, умнее и находчивее всех вас, которые здесь учатся, понятно? И докажу это рано или поздно! Вот увидишь — докажу!

— Прости меня, пожалуйста, я ничего не хотела сказать плохого. У меня просто так вырвалось, нечаянно. Прости.

— «Нечаянно»! — передразнила Лиза, продолжая сверкать глазами. — Нечаянность — осознанная закономерность. Ничего, мы еще посмотрим…

Надя (надо признаться, не без облегчения) подумала было, что тут-то и пришел конец этой непрошенной дружбе. Но ошиблась. В следующую минуту искаженные черты Лизиного лица разгладились. Она снова стала оживленной, смешливой, болтливой и, казалось, при всей своей навязчивости, абсолютно беззлобной.

— Можно, я сегодня после школы поеду с тобой? К тебе домой? На вашей машине? — спросила она после того, как прозвенел звонок, возвестивший окончание занятий.

— Зачем? — растерялась Надя.

— В гости. Посмотреть, как ты живешь. Мне домой неохота. Папка там наверняка опять пьяный, а мамка злая. Они будут весь вечер грызться, как собаки, мне заниматься спокойно не дадут, а у тебя я хоть основные уроки сделаю. Так поедем?

— Ну… пожалуйста, поедем.

Вот так получилось, что в первый же день знакомства с Надей Лиза оказалась у нее дома. На маму дочкина одноклассница не произвела большого впечатления: ничего общего со спокойной, улыбчивой Надюшей у этой девочки не было. И потом, Марию Николаевну покоробила манера Лизы, не спрашивая разрешения, заглядывать во все комнаты, совать нос в шкафы и ниши, рассматривать содержимое и громко выражать свое восхищение.

— Шикарно живете! — в конце концов присудила она. По мнению Надиной мамы, это было просто вульгарно.