Читать книгу "Королевские милости - Кен Лю"

Император, сгорбившись в тени стены щитов, едва не кипел от ярости, но старался сохранять внешнее спокойствие. Это было далеко не первое покушение и наверняка не последнее, однако сегодня убийца только чудом не добился успеха.

Когда император отдавал приказ, его голос звучал неумолимо и холодно:

– Найдите этого человека, найдите любой ценой, даже если для этого придется уничтожить все дома в Дзуди и сжечь все поместья аристократов Хаана, и доставьте ко мне.

Глава 2

Мата Цзинду

Фарун, острова Таноа, девятый месяц четырнадцатого года правления Единых Сияющих Небес

Лишь немногие могли догадаться, что человек, возвышающийся над шумной толпой на краю городской площади Фаруна, всего лишь юноша четырнадцати лет. Толкавшиеся горожане держались на почтительном расстоянии от мощной мускулистой фигуры Мата Цзинду, рост которого составлял семь с половиной футов.

– Они тебя боятся, – с гордостью сказал дядя юноши, Фин Цзинду, потом заглянул в лицо Мата и вздохнул: – Как жаль, что твои отец и дед не могут видеть тебя сегодня.

Юноша кивнул, но ничего не ответил, возвышаясь поверх голов волнующейся толпы точно журавль среди куликов. У большинства жителей Кокру были карие глаза, а у Мата – угольно-черные, с необычными двойными зрачками, которые испускали слабый свет. Это очень редкое качество многие считали волшебством.

Глаза с двойными зрачками позволяли Мата видеть лучше большинства других людей, и сейчас, когда он всматривался в горизонт, его взгляд остановился на темной каменной башне на окраине города. Она стояла рядом с морем, похожая на кинжал, вонзенный в каменный берег. Мата с трудом различал большие окна в форме арок, находившиеся у вершины башни, рамы которых украшали два резных ворона, черный и белый: их клювы встречались в высшей точке арки, поддерживавшей каменную хризантему с тысячей лепестков.

Это была главная башня наследного замка клана Цзинду, но сейчас в нем жил Датун Затома, командующий гарнизоном Ксаны, охранявшим Фарун. Мата Цзинду не хотелось думать о простолюдине, который даже не был воином, – обычный писарь, занявший древние залы замка, по праву принадлежавшего его семье.

Мата заставил себя вернуться к настоящему, наклонился и прошептал на ухо Фину:

– Я хочу подойти поближе.

Императорская процессия только что прибыла в Таноа морем из южной части Большого острова, где, по слухам, неподалеку от Дзуди на императора было совершено покушение. Когда Матá и Фин начали пробираться вперед, толпа расступалась перед Мата, как вода перед носом корабля.

Они остановились, немного не доходя до первого ряда, и Мата сгорбился, чтобы не выделяться и не привлекать внимание стражи.

– Они здесь! – закричали в толпе, когда воздушные корабли вынырнули из облаков и на горизонте показалась верхушка трона-пагоды.

Пока горожане громкими криками приветствовали красивых танцовщиц и аплодировали отважным солдатам, Мата Цзинду искал глазами императора Мапидэрэ, повторяя себе, что наконец-то увидит своего врага.

Теперь стена солдат окружала верхнюю часть пагоды со стрелами и обнаженными мечами наготове. Император сидел в плотном кольце воинов, и зрителям лишь изредка удавалось разглядеть его лицо.

Мата представлял себе старика, обрюзгшего и растолстевшего от излишеств и самодовольства, но сквозь стену солдат, как сквозь вуаль, видел изможденную фигуру с жесткими, лишенными выражения глазами.

«Как он одинок, высоко над всеми, в своем бесподобном великолепии. И как ему страшно…»

Фин и Мата переглянулись, и каждый увидел в глазах другого смесь скорби и тлеющей ненависти. Фину не требовалось ничего говорить: дядины слова: «Не забывай!» – навечно врезались в память.

В прежние времена, когда император Мапидэрэ был еще юным правителем Ксаны и его армия разбила наголову слабеющие силы Шести королевств на земле, море и в воздухе, на его пути остался всего один человек: Дадзу Цзинду, герцог Таноа и маршал Кокру.

Из поколения в поколение клан Цзинду обеспечивал Кокру талантливыми военачальниками. В молодости, в отличие от других, Дадзу был тощим и болезненным, поэтому отец с дедом решили отправить его на север, подальше от семейных владений на островах Таноа, чтобы прошел обучение у легендарного фехтовальщика Медо на острове Яйца Шелкопряда, в другом конце Дара.

Увидев Дадзу, мастер покачал головой и сказал: «Я слишком стар, а ты – чересчур мал. Многие годы я не брал учеников, не возьму и сейчас. Уходи, дай дожить последние годы в мире и покое».

Но Дадзу не ушел: десять дней и десять ночей, отказываясь от воды и пищи, утоляя жажду дождевой водой, простоял он на коленях возле дома Медо. На одиннадцатый день, когда юноша упал на землю, его настойчивость тронула сердце Медо, и он сдался.

Обучение началось с того, что Дадзу был отправлен на ферму ухаживать за животными. Юноша не жаловался. Не пугал его ни холод, ни голод, когда пас стадо в горах, оберегая от волков, а по ночам спал вместе с коровами.

Когда весной родился первый теленок, Медо приказал Дадзу каждый день приносить его в дом для взвешивания, чтобы ноги теленка не пострадали от острых камней, и для этого юноше приходилось проходить не одну милю. Если поначалу такие путешествия доставляли одно удовольствие, то со временем, по мере того как теленок набирал вес, носить его становилось все труднее.

– Теленок уже подрос и может ходить сам, – сказал как-то мастеру Дадзу.

– Но я велел тебе приносить его сюда, – возразил наставник. – Солдат прежде всего должен научиться исполнять приказы.

С каждым днем теленок становился все тяжелее, и Дадзу приходилось напрягаться больше. Когда юноша наконец добирался до фермы, теленок радостно соскакивал с его рук, чтобы побегать на свободе и размяться.

Лишь к зиме Медо вручил юноше деревянный меч и попросил изо всех сил ударить деревянную куклу, которую использовал для тренировок. Дадзу с отвращением посмотрел на тупое оружие, но послушно выполнил приказ.

Деревянная кукла упала на пол, рассеченная надвое, и Дадзу с удивлением уставился на зажатый в руке меч.

– Меч ни при чем, – усмехнулся наставник. – Ты когда последний раз смотрел на себя в зеркало?

Он подвел Дадзу к идеально отполированному щиту, и юноша узнал в нем себя с трудом: плечи едва помещались на поверхности большого щита, руки и ноги стали почти вдвое толще, мощная грудь возвышалась над узкой талией.

– Великий воин верит не в свое оружие, а в себя. Когда ты обладаешь истинной силой, то способен нанести смертельный удар, даже если вооружен всего лишь тростинкой. Теперь можешь начинать учиться, но сначала поблагодари теленка, который сделал тебя сильным.

Дадзу Цзинду оставался непревзойденным на полях сражений. В то время как армии других государств Тиро сгорали, точно лучина в ярком пламени, в схватках с яростными ордами Ксаны, воины Кокру под командованием герцога Цзинду отражали их атаки, словно мощная дамба на пути горной бурной реки.