Читать книгу "Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море - Жорж Блон"

Туристам, которые сегодня прилетают на самолете в Измир (Турция), нужно проехать на автобусе всего двадцать километров, чтобы попасть в деревню Фоча, один из курортов Средиземноморья. На месте Фочи в VIII веке до нашей эры стоял город Фокея, основанный ионийцами, бежавшими из-под власти дорийцев. Вокруг Фокеи лежали сухие земли, но сама она располагалась в превосходной естественной бухте, и это благоприятствовало рыболовству и мореходству. И тогда, как и ныне, ветераны походов и воины-инвалиды собирались в порту и грели свои старые косточки на солнце, рассказывая всяческие истории.

«Гонимый ветрами, Колайос прошел Геркулесовы столбы и высадился в Тартессе… именит Тартесс…»

Другими словами, где-то вблизи Гвадалквивира. Капитан Колайос был родом с Самоса, и старики либо лично знали его, либо были о нем наслышаны. Этот моряк привез из путешествия груз, ценность которого увеличивалась с каждым рассказом и вскоре выросла до сказочной величины. Молодые фокейцы слушали – кто пожимая плечами, кто с неподдельным интересом. И вот однажды – примерно в VI веке до нашей эры – молодые мореходы задумали отправиться в плавание на поиски Эльдорадо, где побывал Колайос.

Географические знания той эпохи были весьма путаными. В поисках Геркулесовых столбов молодые фокейцы углубились в Адриатическое море и обогнули Италию, останавливались в устье Тибра, затем на Корсике. Вновь подняв паруса, они добрались до берегов нынешнего Прованса и пристали у лигурийской деревушки. Она лежала на берегу закрытой бухты, оказавшейся еще лучшей природной гаванью, чем Фокея. Местные жители встретили пришельцев радушно. С севера в деревушку привозили олово и другие редкие товары. Лигурийская деревня называлась Массалия. Отказавшись от поисков Эльдорадо Колайоса, фокейцы решили остаться здесь и дали бухте имя на своем родном языке – Лакидон. Сейчас здесь расположен Старый порт Марселя.

В первом томе «Великих тайн океанов», посвященном Атлантике, я поведал историю Пифея, родившегося в 315 году до нашей эры в Массалии. Его предками были фокейцы, а сам он оказался исключительно искусным мореплавателем. До нас не дошло его сочинение «Об океане», где он поведал о своем долгом путешествии, но историки и географы античности оставили достаточно свидетельств, чтобы с приемлемой точностью восстановить его маршрут: нынешние Марсель, Барселона, Кадис, Лисабон, Ла-Корунья, остров Уэссан, мыс Лендс-Энд, остров Уайт и, наконец, Туле, «таинственная Туле», под которой, судя по всему, подразумевалась Исландия. Далее Пифей прошел, по-видимому, вдоль северного побережья Европы до Балтики. А его земляки за это время основали Никайю (Ниццу), Антиполис (Антиб), Агатэ (Агд), а также Росас и Эмпорион (на испанском побережье).

Морское путешествие фокейцев от Ионии до Туле поражает куда сильнее, чем распространившаяся одновременно с «Илиадой» «Одиссея» Гомера. В ней повествуется о приключениях Одиссея (Улисса), одного из участников троянской осады, который странствовал долгие годы после окончания войны и наконец счастливо возвратился на свою Итаку (один из ионийских островов). Как и «Илиада», «Одиссея» представляет собой причудливое смешение сказок, легенд и подлинных свидетельств очевидцев.

Лоуренс Аравийский, который перевел «Одиссею» на английский язык, писал, что это «самая древняя приключенческая книга, которую следует прочесть каждому», а также «самый древний европейский психологический роман». И действительно, Одиссей – персонаж удивительно сложный, человечный и трогательный. Он воплощает собой миф (жадный до всего неизвестного человек, игрушка в руках судьбы, с радостью возвращающийся к семейному очагу). А для моряков «Одиссея» представляет особый интерес, потому что в ней в виде легенд и мифических рассказов содержатся сведения, которые ныне излагаются в лоциях.

Но Одиссея нельзя назвать воплощением морских традиций, сравнимых с традициями критян, финикийцев, эгейцев. Он дориец, прямой потомок арийцев, пришедших из степей Азии. То были охотники и скотоводы, и они употребляли в пищу мясо. Море представлялось им неизвестной, опасной и враждебной стихией. Их непосредственные предшественники на греческом (Балканском) полуострове жили в основном за счет моря, а дорийцы долгое время относились к нему с опаской. Современники Гомера промышляли охотой, не считали зазорным возделывать землю, но презирали рыбную ловлю. Взгляните на Одиссея – его упрямый отказ употреблять в пищу дары моря вынуждает путешественников высаживаться на острова, где их поджидают опасные приключения.

Изучите гомеровские меню, и вы увидите, что каждое из них состоит только из даров земли. С точки зрения героев, рыба – пища отвратительная, которую можно есть лишь в крайнем случае, когда терпишь кораблекрушение. Со временем этот предрассудок исчезает, и более поздние авторы (Элиан, Немезиан и особенно Оппиан) подробно описывают способы рыбной ловли и потребление рыбы в ту эпоху. Ибо именно тогда закончился долгий период в истории континентальной Греции (с XII по VII век до нашей эры), когда отношение к морю было более чем недоверчивым. В конце концов цивилизация дорийцев ассимилировала культуру покоренных народов. И дорийцы открыли для себя морские пути своих предшественников и продолжили экспансию.

Как критяне и финикийцы, греки имели и торговый, и военный флот. Их торговые корабли известны нам по многочисленным изображениям и остаткам нескольких судов, извлеченным со дна моря. Одно из них было найдено в районе Кирении.

В центре событий и на этот раз (1967 год) оказался американский археолог – Майкл Кацев, а первые сведения вновь поступили от ловца губок: «Небольшая кучка амфор на глубине тридцати метров. В миле к северу отсюда».

В Кирению, городок на северном побережье Кипра, Кацев прибыл с группой специалистов. Работа началась с установки металлических колышков вокруг амфор, лежащих на песчаном дне. Таким образом уточнили контуры судна, засыпанного песком. Затем исследователи разбили дно на квадраты с помощью пластмассовых труб и приступили к раскопкам. В их распоряжении имелся десяток отсосов с регулируемой силой всасывания. Один из водолазов разгребал песок руками или ножом и отбрасывал к заборному отверстию отсоса все, что не представляло интереса. Вскоре показался корпус, вернее, его нижняя часть. Вокруг сновали равнодушные к происходящему рыбы.

Было найдено 404 амфоры разного происхождения (судя по различиям в форме сосудов), 29 каменных жерновов и большое количество миндаля. На судне сохранилась также посуда команды – почерневшие тарелки и кружки, четыре деревянные ложки, сосуды и кувшинчики из-под масла. Со дна подняли множество небольших свинцовых грузил.

– Это грузила от сетей, – сделал заключение Кацев. – Экипаж ловил рыбу для еды.

Ни сетей, ни мешков из-под миндаля не сохранилось. Судно имело длину 17–18 метров. Корпус из сосны был обшит свинцовыми листами, которые крепились медными гвоздями. Поднятое судно, а также деревянные части и миндаль (около 10 000 орехов) обработали полиэтиленгликолем. Радиоуглеродный анализ дал возможность уточнить время сооружения судна – между 433 и 345 годом до нашей эры. В душе Майкл Кацев был сыщиком.

– Надо выяснить, почему судно затонуло. На корпусе не видно следов пожара и нападения пиратов. Нет и следов столкновения с подводной скалой. И вообще весь северный берег Кипра безопасен для плавания.