Читать книгу "Дорога соблазнов - Татьяна Герцик"

– Василиса, нам пора!

Кивнув на прощанье мужикам, Ася предупредила:

– Не вздумайте возвращаться, я проверю!

Они сели в машину, и водитель осторожно выехал со двора. Проезжая вдоль улицы, Виталий оглянулся. Пьянчужек на площадке не было, зато возились обрадованные отсутствием конкурентов малыши. На скамейках вокруг сидели мамы и бабушки, возбужденно обмениваясь мнениями.

Виталий включил громкую связь, поскольку Ася сидела в салоне.

– Ты всегда так активно борешься за справедливость? – он не смог скрыть своего недовольства.

Ася огорченно вздохнула.

– Ну да. Не могу пройти мимо. Мне уже не раз говорили, что я лезу не в свое дело и когда-нибудь за это заработаю по заслугам. Но если промолчу, то потом ужасно себя чувствую. Так что я уж лучше получу по заслугам, чем тихо пройду мимо.

Виталий вздохнул. Он терпеть не мог скандалы любого рода. Конечно, если приходилось, мог дать сдачи, слабаком никогда не был, но первым никогда разборок не начинал. Оправдание у него было великолепным: ему нужно было беречь руки. Какой из него хирург после пары-тройки крепких ударов?

Отключив громкую связь, Виталий спросил у водителя:

– Видел, Саша?

Тот кивнул.

– Честно говоря, я уж думал, придется на выручку спешить. У этих алкашей рожи были – зашибись!

– Это они не от злости, а от удивления. Василиса оперировала понятиями типа «долг», «честь», «порядочность», «достоинство», от которых они просто офонарели. Им, видишь ли, никто и никогда не говорил, что пить водку в песочнице – непорядочно.

Саша покачал головой.

– Если бы мне кто так объяснил, я бы тоже офонарел. Она что, больная?

– Нет, конечно. Просто она не может пройти мимо непорядка, несправедливости и прочей белиберды. Ей нужно, чтоб все было правильно.

– Упаси Господь! И долго она с нами ездить будет?

Виталий пожал плечами.

– Да покуда ее обратно не позовут. Она же хирургическая сестра, и очень хорошая, насколько я мог понять из сегодняшней с ней работы. Капельницу она поставила виртуозно. Профессионал высшей квалификации. Ты знаешь, как она у нас очутилась?

– Наслышан. Но, судя по ее сегодняшнему выступлению, странно, что она там так долго продержалась.

– Мне тоже. Ежели она всех жить учила, и врачей и больных, непонятно, как ее раньше не вышибли.

Они подъехали к станции скорой помощи. Ася пошла отчитываться за использованные лекарства, а Виталий ушел в комнату отдыха. Там в кресле сидела Оля с закрытыми глазами, уложив ноги на банкетку.

У Виталия защемило сердце. Она была такой милой и такой уставшей, что ему захотелось обнять ее и прижать к себе. Все-таки такая работа не для хрупкой женщины. Почему-то перед глазами всплыло лицо Василисы, до жути бодрое и энергичное. Виталий поморщился. Вот уж кому все нипочем!

Оля приоткрыла один глаз и кивнула.

– Вернулись? И как тебе Ася?

– Как тебе сказать. Профессионал она настоящий, но вот ее стремление исправить этот несовершенный мир мне не по душе.

Оля выпрямилась в кресле.

– Как это?

Виталий налил полный бокал кипятка, щедро насыпал растворимого кофе, добавил сахару, и сел рядом с Олей на стул. Выпил кофе быстрыми мелкими глотками, удовлетворенно вздохнул и только тогда ответил:

– Примитивно. Она алкашей жить учила. Не позволила им распивать спиртные напитки в детской песочнице.

Оля поразилась.

– Что, на самом деле не позволила? И как это?

– Поговорила, и весьма результативно. Впрочем, если б на меня обрушился такой шквал увещеваний, поучений и требований, я бы тоже смотался от греха подальше.

– Не думала, что она зануда.

– Она не зануда. У нее это все даже с юмором получилось. Просто мне такой образ жизни не по душе. Она мне призналась, что мимо несправедливости или непорядка пройти молча не может.

– Сложно ей, наверное, жить. Сейчас такой бойцовский характер большая редкость. – Оля не скрывала своего сочувствия.

Виталий сердито поправил:

– Бойцовский характер? В народе это называется стервозностью.

– Ты не прав. Она же по-доброму это делает?

Виталию пришлось согласиться.

– Но ты же не стала бы приставать к незнакомым людям с нравоучениями?

– Ты прав, не стала бы. Хотя порой и надо бы это делать.

В комнату вошла Ася и нерешительно остановилась на пороге.

Оля приветливо пригласила:

– Заходи, не стесняйся! Моя Валентина с Ниной за жизнь болтает. Может, чаю выпьешь или кофе?

Ася прошла в комнату и отрицательно покачала головой.

– Не хочу, спасибо.

Она внимательно посмотрела по сторонам. Оля обвела взглядом комнату вслед за ней и будто впервые увидела паутину по углам и грязь на кафельных стенах.

– Здесь уборщицы нет?

Врачи призадумались. Они не знали, есть здесь уборщица или нет.

– Не знаю. Во всяком случае, видеть, как кто-нибудь здесь убирал, мне не доводилось. – Оля не понимала, зачем это нужно Василисе.

Виталий встал, подлил себе еще кипятка. Взял кофе, хмуро прочитал вслух огромную надпись на банке, сделанную заботливыми коллегами ярким красным фломастером: «осторожно: кофеин! Соблюдайте разумную дозу!» Недовольно пробурчал себе под нос:

– И кто определял разумность дозы?

Ася тут же его вразумила:

– Разумная доза – это не более двух стомиллилитровых чашек черного кофе в день!

Виталий с Олей переглянулись.

Ася спохватилась.

– Ой, что я говорю, вы же это знаете лучше меня! Это просто привычка, извините! Уж лучше я тут пол помою, а то не люблю жить в грязи. Пойду ведро с тряпкой поищу.

Она вышла.

– Какая деятельная особа! Из тех, кто и минуты посидеть спокойно не могут. Если честно, то она меня уже жутко утомила. – Виталий был сильно недоволен.

Оля его укорила:

– Зря ты так. С таким человеком жить хорошо. Ничего делать не нужно, он сам все моментально сделает и помощи не попросит.

– А как ты себя при этом чувствовать будешь? Нахлебником? Вот сейчас она пол мыть начнет, а ты что, смотреть на это будешь?

– Конечно. Хватит и того, что я на шестнадцатый этаж взобралась мелкой рысью, не говоря уже про спуск. До сих пор колени трясутся. Так что на трудовые подвиги я сейчас не способна.

Вернулась Ася с ведром, шваброй и тряпкой.

– Я, чтобы не мешать, в машине пережду. – И Виталий быстро сбежал.