Читать книгу "Сталин. Человек, который спас капитализм - Льюис Е. Каплан"

Глава 1.

Эволюция Всемогущего Доллара

«Каждый день я преклоняю колени и благодарю Бога за Всемогущий Доллар в моем кошельке…» — так говорила моя покойная мать.

Да, жаль этот несчастный доллар. Его кидали в стирку, комкали, им поджигали сигары, его подделывали и девальвировали, ему пытались составить конкуренцию с помощью евро, и все-таки он не превзошел золото царя Мидаса, во всяком случае, в глазах многих людей (по древнегреческому преданию, каппадокийский царь Мидас имел мечту — чтобы все, чего касаются его руки, обращалось в золото. Боги услышали его пожелания. Но в результате он умер от голода. — Прим. пер.). Да, пусть за шестьдесят лет износа в стиральных машинах современной экономики доллар потерял примерно 90 процентов своей первоначальной стоимости, он все равно остается некой стандартной величиной, от которой отталкиваются при измерении своей ценности другие валюты. Стоимость основных активов мира, начиная от барреля нефти — и кончая свиной вырезкой; расчетный материал при разделе крупнейших в мире активов; доллар был понятным средством платежа в мире наркобаронов и торговцев нелегальным оружием; и до сих пор доллар является общепринятой валютой мафии; перед ним преклонялись лидеры компартий точно так же, как современные капиталисты; он овеществлял все, что считалось добром и злом Соединенных Штатов, поскольку он настолько же всемогущ, как и Америка.

Кто считает экономическую наукой ничтожной, не так уж далеки от истины. Чтобы поддержать энтузиазм экономистов, каждый год одному или двум из них присуждают Нобелевскую премию, чтобы облегчить их фрустрацию (фрустрация — в данном случае тоска по недостижимому. — Прим. пер.). Огромные графики и таблицы с цифрами распространяются правительствами разных стран, которые показывают экономическое развитие стран в прошлом, но определить будущий экономический курс страны оказывается невозможным. Самым броским примером стало предсказание экономистов в бюджетном комитете конгресса в 2000 году, где говорилось о десятикратном драматическом сокращении дефицита бюджета США в предстоящие десять лет. А уже через год те же самые экономисты проектировали намного больший дефицит и на много лет вперед. Усама бен Ладен… Кто сделал его элементом американской экономики? Наверняка он не появлялся на «радарах» экономистов, а? А как рассудить о Войне Судного дня, после которой цена сырой нефти взлетела, вызвав инфляцию во всем мире? Или взять Дэн Сяопина, который начал движение экономики Китайской Народной Республики к капитализму? Тем самым он ведь произвел революционный переворот в революции Мао Цзэдуна и направил коммунистический Китай по Новому Курсу, который сегодня меняет экономику мира в целом. Число внешних обстоятельств, резко меняющих экономику страны или целого мира, поистине бесконечно, что делает экономические прожекты столь пустыми и неточными. По сути дела, экономисты заслуживают скорее жалости, чем упреков.

В 1942 году, когда шансы союзников были минимальны; когда германские войска стояли под Москвой и Ленинградом; когда японцы захватили всю восточную Азию и уничтожили значительную часть американского флота в Пёрл-Харборе; когда войска генерала Эрвина Роммеля в Африке были уже готовы захватить Каир, — в этот момент в Вашингтоне состоялась весьма необычная встреча между Джоном Мейнардом Кейнсом, ведущим экономистом в мире, и Гарри Декстером Уайтом, вторым секретарем Казначейства Соединенных Штатов[2]. Цель встречи состояла в том, чтобы определить, какая валюта сменит золото в расчетах по международной торговле, когда Германия и Япония будут побеждены. Казалось бы, эта встреча выглядела весьма преждевременной, но это лишь для тех, кто сомневался в исходе войны. Поскольку таких сомнений не испытывал ни президент Франклин Рузвельт, ни премьер-министр Уинстон Черчилль, задача этой встречи была очень важна и для Соединенных Штатов, и для Великобритании.

Всего за год перед началом Второй мировой войны экономики и Великобритании и Соединенных Штатов все еще испытывали глубокое влияние всемирной депрессии, которая последовала после краха на нью-йоркской фондовой бирже в 1929 году. Только война восстановила полную занятость, но то, что получилось из всего проекта, нельзя расценивать как продуктивный результат. Нельзя считать мобилизацию целого поколения молодых людей в вооруженные силы как средство решения проблемы безработицы. И если бы не принять какой-то план послевоенного устройства мира, то экономическая депрессия, которая привела к развитию фашизма, могла и снова привести к ненавистному варианту — коммунизму.

Кейнс и Уайт в принципе соглашались относительно понимания причин Великой депрессии. Золотой стандарт, установленный в 1870 году и открывший ворота свободной торговле между странами, был изрядно ослаблен четырьмя годами Первой мировой войны. Никто из участников войны не предвидел столь длительной схватки. Да и никто не был готов по финансовым возможностям к тому, чтобы предпринять столь длительную, дорогостоящую и бесплодную авантюру. В результате бумажные деньги, которые печатались в расчете на военную конкуренцию, вымыли истинное золотое обеспечение этих валют. И задача Кейнса и Уайта состояла в том, чтобы найти валюту, которая сможет заменить золото.

Что собой представлял золотой стандарт? Это была неофициальная, произвольно принятая измерительная норма для расчетов между основными индустриальными странами, и она привязывала стоимость валют к британскому фунту стерлингов. Учитывая, что за один фунт стерлингов давали пять долларов США, они могли быть в любой момент обменяны на соответственное количество золота. Поскольку Британия была безусловно самой богатой страной в мире и владела наибольшими золотыми запасами, было естественно, что именно валюта этой страны станет базисом, от которого будут отсчитывать ценность валют других стран. В принципе, считалось, что любая страна или национальный банк должны обладать определенным процентом золотого запаса в отношении выпущенной денежной массы. Конечно, золото не в буквальном смысле обменивалось при национальной или международной торговле. Оно было всего лишь «страховочной сеткой», которая подтверждала кредитоспособность страны или банка.