Читать книгу "Блюз «100 рентген» - Алексей Молокин"

— Сам ты мутант, — беззлобно отозвался Сидорович. — В зеркало давно смотрелся? Как есть мутант, патлы белые, нестриженые и глаза в темноте светятся.

— Все мы немного мутанты, — примирительно сказал Бей-Болт. — Ладно, пусть она пока просто поживет на отшибе, только охранять ее круглосуточно — у меня людей нет. Может быть, сама уйдет, а может, хозяин сыщется.

— Современные бабы хозяина не признают, — заметил Ведьмак. — Они теперь все как одна, наподобие слепых псиц, рыщут где ни попадя, только и думают, как бы кого-нибудь сожрать.

— А знаете, мужики, а не отвести ли нам и в самом деле нашу пришелицу на «Янтарь»? — сказал Сидорович. — Даже если она и не оттуда, даже если из Зоны вышла — ученые разберутся, что она за птица. Зона ее прислала или сама по дури прилетела. Человек она или нет. А если все-таки человек, то на «Янтаре» ей уж точно будет лучше, чем в поселке вольных сталкеров. Научники ее живо к делу какому-нибудь приставят. Будет яйцеголовым кофе варить да пробирки мыть.

— Между прочим, — серьезно сказал Ведьмак, — я, когда к вам шел, возле «трубочки» под рокадой восьмерых наемников обнаружил. Точнее, то, что от них осталось. А может быть, их было и не восемь, трудно пересчитать, если людей, словно пластилиновых, в комок смяло вместе с оружием, бронекостюмами и экзоскелетами. И не разобрать, где кости, где гидроцилиндры. Зрелище еще то, скажу я вам. Даже меня замутило. Кровавый такой комок, сплющенный, только погнутые стволы из него торчат. И ни одного целого. А стволы качественные, наемники ведь «Грозу» предпочитают. Я бы и сам от такой машинки не отказался. А шли бравые наемнички как раз в нашу сторону, это я по следам определил. Как вам такой факт, а?

— Может, в блуждающую аномалию попали? — с надеждой предположил Бей-Болт. — В «мясорубку», например, в «воронку». Или в «карусель»?

— Не было там никакой аномалии, кроме слабенькой, почти разрядившейся «электры» на шоссе. А потом — что я, не видел, что с человеком «мясорубка» делает или «карусель»? И чтобы сразу восемь сталкеров вляпались, да еще наемников? Это же не твои желторотики, это же матерые бойцы. Убийцы. Профессионалы. И не ходят наемники кучей, как зеваки по Красной площади, они, как полагается, след в след шли.

— Если бы до нас добрались, мы могли бы и не отбиться, — задумчиво протянул Бей-Болт. — Против восьми профи, вооруженных ОЦ-14 с подствольниками. А у нас чего? Дедовские ружья, пара «калашей», «Абакан» да один «винторез». Нет, точно не отбились бы. Хотя, может быть, они проход на Болота искали, а не нас.

— А тебе от этого легче? — спросил Ведьмак. — Искали проход, попутно зачистили вас. Просто так, до кучи и с целью поднятия общего тонуса. Хорошо, что не дошли. Только странно это все-таки.

— Наемники просто так ничего не делают, у них на все прейскурант… — начал было Бей-Болт.

— Значит, так, — прервал их Сидорович, — денька три девка пускай здесь побудет, авось ничего страшного не случится. А я пока свяжусь с теми да этими, может быть, что-то и прояснится. А не прояснится, тогда мы, если Сахаров согласится, ее на «Янтарь» и отправим.

— Не дойдет она до «Янтаря», — вздохнул Ведьмак. — Сгинет по дороге. Она даже до бара «100 рентген» не дойдет. Там по дороге, кроме монстров, еще и бандюки, и кто для нее страшнее — неизвестно. А уж на Свалке от всякого рода отморозков и вовсе не продохнуть. Уж лучше ее отправить по дороге к блокпосту, может, вояки стрелять не станут, а если шарахнут из крупнокалиберного пулемета, как у них водится, то это легкая смерть. Она доверчивая, гимназистка, она пойдет. А до ученых… нет, не дойдет.

— С таким провожатым, как ты, дойдет как миленькая, — сказал Сидорович. — А не дойдет, так, как говорится, «обчество в претензии не будет».

— А почему я, — начал было Ведьмак, потом махнул рукой, — ладно, я все равно в Красный лес собирался, а это почти по дороге. Видно, судьба у меня такая, планида…

— Ну, вот и лады, на том и покалим сростень, — подвел итог встрече на высшем уровне Сидорович.

— Ишь ты, начитанный, — с уважительной иронией отозвался Ведьмак.

Чувствовалось, ему очень не хочется вести сомнительного происхождения девицу к ученым через Свалку, кишащую бандитами и монстрами, через Дикую территорию, мимо «Агропрома», но внутренне он уже согласился. А потом, там, за пределами Зоны, у каждого из них осталась какая-то жизнь, и эта жизнь понемногу усыхала, от нее практически ничего не осталось, но как же она иногда саднила, как ныла! Они, старые сталкеры, уже приучили себя к мысли, что реальна только Зона, а все остальное — миф, фантастическая волшебная страна Оз, которой на самом деле не существует и куда нельзя вернуться. Им казалось, что они никогда там и не были, а сразу оказались здесь, в Зоне, жестокие и решительные, готовые убивать и умирать, готовые грызть друг друга за хабар и лезть за ним в такие места, из которых возвращение не предусматривается правилами игры, да и куда возвращаться? Повсюду она, Зона-матушка, и нет на планете ничего, кроме нее.

А девушка была явным свидетельством, что мир вне Зоны все-таки существует. И в этом мире не принято расхаживать с заряженными автоматами, не принято вздрагивать от каждого подозрительного шороха, там ходят на работу, а не за хабаром, там носят легкие красивые одежды, и мертвые не валяются прямо на дороге в ожидании, пока псевдопсы дожрут то, что от них осталось. Там, наверное, все другое…

Но там нас нет.

3

Второй день Катерина жила на Кордоне. За это время Сидорович успел связаться с Лебедевым и Сахаровым, какими-то своими способами выяснил у вояк, что никакой девицы ни легкого поведения, ни тяжелого у них давно не было, о чем военные весьма и весьма сожалеют. Кроме того, торговец получил письменное предложение от бандюков со Свалки, неведомым образом прознавших о появлении в лагере новичков особы женского пола. Предложение изобиловало грамматическими ошибками, словно заявление о приеме в московский вуз, написанное приезжим с Кавказа, а смысл его сводился к тому, что радостями жизни надо делиться, как, впрочем, и всеми остальными хорошими вещами. Изгвазданную мерзкими каракулями бумажку доставил покрытый синяками и обобранный до нитки сталкер по прозвищу Гвоздь, который, на свою беду, заночевал в полуподвальчике под барахолкой.

Той же ночью бандюки попытались напасть на лагерь, но схлестнулись с солдатами-дагестанцами с блокпоста. Намерения обеих сторон в отношении новой обитательницы лагеря различались разве что в незначительных деталях, поэтому перестрелка на дороге вышла жаркой, патронов не жалели, но на помощь дагестанцам пришли их сослуживцы из Тверской области, и бандиты побежали. Бей-Болт своим ребятам принимать участие в перестрелке запретил, но посты усилил. К утру все стихло. С блокпоста подошел БТР-90, на броню которого погрузили убитых солдатиков, так не вовремя возжелавших женской ласки, после чего деловито и безжалостно дострелили раненых бандюков. Оружие и все, что было ценного, у них забрали и, мощно навоняв соляркой, уехали, не тронув, однако, лагеря. Какой-то недобитый бандит, совсем мальчишка с виду, дополз-таки до ржавого автобусного остова, что возле дороги, долго стонал и просил аптечку, обещая сообщить, какой ценный артефакт предлагал Боров за девчонку, но так и умер, не успев ничего рассказать. Аптечек самим не хватало, бандюки всех достали, помогать им никто не собирался, а артефакт все равно заполучили военные.