Читать книгу "Добрый царь Ашока - Галимов Брячеслав"

– Я посмотрю после, – повторил Ашока. – Говори суть.

– Эта сумма, однако, может быть существенно дополнена. Во-первых, за счёт дани, которую мы наложим на народ Ориссы. Пусть они вначале заплатят нам единовременный налог как наказание за военные действия против нас, а потом будут платить увеличенный постоянный налог, на который мы имеем полное право как победители, – пояснил Мукеш.

– Но как они смогут заплатить такую дань? – с сомнением произнёс Ашока. – Мы обрекаем их на лишения и нищету.

– Это не должно волновать великого царя, – возразил Мукеш. – Если бы они победили, то поступили бы с нами точно так же. Люди все одинаковы… Во-вторых, помимо дохода от всех ценностей, которые мы захватили в этой стране, помимо дохода от дани, которую мы получим с её жителей, мы можем получить доход от продажи рабов. Считая солдат, взятых нами в плен, считая рабов орисского царя, которые тоже теперь наши, считая жителей Ориссы, обращённых в рабство, у нас около ста пятидесяти тысяч человек, готовых к продаже.

– Так много? А сколько же всего ориссцев пострадало? – удивился Ашока.

– Более двухсот тысяч изгнано, более ста тысяч убито, и ещё многие умрут от последствий войны, – сообщил Мукеш. – Окончательные итоги будут подведены позже.

Ашока переменился в лице.

– О, боги, сколько же бед мы натворили! – воскликнул он.

– Визирь с гордостью говорит тебе об этих ста тысячах убитых, изгнанных и порабощённых, а ты ужасаешься, – сказал ему Питимбар. – Гордись и ты: какая славная победа!

Ашока нахмурился и призадумался, а визирь продолжал:

– Работорговцы ждут, когда мы начнём продавать рабов, но если мы станем делать это прямо сейчас, то понесём большие убытки: рабов так много, что цены на них будут очень низкими. С другой стороны, держать столько рабов у себя накладно: их надо кормить, охранять, а могут ещё вспыхнуть болезни, которые уничтожат всё что мы имеем.

– Что же ты предлагаешь? – спросил Ашока, потирая виски.

– Я предлагаю убить две трети рабов; в этом случае цена на оставшуюся треть так поднимется, что мы получим хорошую прибыль – значительно большую, чем если мы продадим всех доставшихся нам рабов, но по дешевой цене. У меня всё точно подсчитано, – Мукеш показал свой свиток.

– Ты хочешь убить сто тысяч человек? – Ашока изумлённо посмотрел на визиря. – Только ради того, чтобы поднять цену на оставшиеся пятьдесят тысяч?

– Почему это удивляет великого царя? Под ударами твоего победоносного войска пало тоже сто тысяч человек. Ценой их жизни стали богатства, которые мы получили. Почему же мы не можем убить ещё сто тысяч человек для такой же цели? – возразил Мукеш.

– Да, почему? – подхватил Питимбар. – Будь последовательным, великий царь.

– Но одно дело – убивать в бою, а другое – убить безоружных, – слабо заспорил Ашока.

– Ты сам-то веришь в это? – сказал Питимбар. – Цель у тебя одна: если ты готов убивать во имя власти и богатства, какая разница – вооружённые или безоружные люди перед тобой?

При этих словах Питимбара на лице Мукеша вдруг промелькнула презрительная усмешка, непонятно кому предназначенная – царю или его шуту.

Ашоку передёрнуло.

– Иди, визирь, – сказал он. – Сегодня я не дам тебе ответа.

– Как долго мне ждать? – спросил Мукеш.

– Не знаю… Я отвечу, когда придёт время.

– И ты убирайся, – приказал царь Питимбару, едва за визирем закрылись двери. – Надоел.

– Как совесть? – вставил Питимбар, тяжело поднимаясь с подушек.

– Какая ты совесть, пьяный дурак! Перед своей совестью я отвечу…

– …Когда придёт время, – закончил за него Питимбар.

Поиск пути

Двенадцать сундуков с сокровищами орисского царя были подняты из подземелья и доставлены в тайную комнату дворца. Ашока пришёл сюда в сопровождении Питимбара, тот не обманул: в сундуках действительно хранились неисчислимые богатства. Мельком взглянув на сундуки, доверху наполненные золотыми монетами, Ашока принялся рассматривать драгоценности. Он никогда в жизни не видел таких алмазов, изумрудов, сапфиров, рубинов – здесь были камни огромных размеров, необыкновенных оттенков, не говоря уже о непостижимом мастерстве огранки.

Столь же великим мастерством отличались ювелирные изделия, оружие и посуда: так, в одном из сундуков хранились женские украшения, выполненные в одинаковой манере, из одних и тех же видов камней, но в разном их сочетании – ожерелья, кольца, браслеты, серьги, диадемы, броши были свиты из золотых нитей и усыпаны алмазными цветами с сотнями сапфировых, изумрудных и рубиновых капель; по центру же каждой вещи были выведены по три удивительных голубых бриллианта, точь-в-точь похожих друг на друга и соразмерных тому украшению, в котором были помещены. Сундук был так громаден, что женщина, вознамерившаяся надеть эти украшения, могла менять их каждый день в течение, по крайней мере, нескольких недель.

В другом сундуке лежали мужские украшения: наплечники, поножи, нагрудные пластины, пояса, шейные цепи, перстни и многое другое. Всё это также было сделано из золота, с драгоценными камнями, но самую большую ценность имела корона высотою в половину локтя – её передняя часть представляла собой древо жизни с густой кроной; она была сплошь покрыта крупными бриллиантами, а вершину увенчал черный алмаз величиной в кокосовый орех.

В трёх сундуках была сложена золотая посуда: кувшины, чаши, блюда, кубки и затейливые вазы для сладостей и фруктов. Помимо самоцветов, на них была тончайшая резьба и маленькие лаковые картины на эмали, с изображёнными на них сказочными и настоящими животными, птицами, растениями и плодами.

Перед сундуком с оружием Ашока задержался надолго, он поглаживал роскошные рукоятки кинжалов, широких сабель и мечей, разглядывал тончайшие лезвия с вырезанными на них мудрыми изречениями, примерялся, как подойдёт та или иная сабля к его руке. Одну из них он привесил к своему поясу: её ножны и рукоять украшали сцены охоты на львов, а глаза животных сияли рубинами.

– Это я возьму себе, – сказал царь, – остальное отвезёшь к нам домой. Но не вздумай тащить сундуки в мой дворец, – спрячь их в Старом городе в моём особом хранилище, и пусть сокровища охраняют этот старик и его помощники, что охраняли их здесь. Ты понял?

– Я понял – ты что-то замышляешь, но не понял, что именно? Ты хочешь завоевать мир с помощью этих сокровищ или спасти его? – спросил Питимбар, почесывая за ухом.

– Не твоего ума дело, – отрезал царь.

– Учти, золото ещё никого не спасло. Не забывай о верблюдах, которые лезли на крышу, – глуповато прищурившись, сказал Питимбар.

– Что за чушь? Как верблюды могут лезть на крышу? Опять твои дурацкие шутки? – недовольно произнёс Ашока.

– Нет просто притча, если позволишь, великий царь, – Питимбар низко склонился перед ним.