Читать книгу "Ангелы апокалипсиса - Анатолий Гончар"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Михалыч, – едва отняв телефонную трубку от уха, Майер сразу же обратился к Ефимову, – собираем манатки и рвём когти.
– Почему?
– Мы завтра в командировку стартуем.
– Н-да?! – резюмировал Ефимов, не слишком удивлённый подобной новостью. Телевизор смотрели все, выводы сделать было несложно – команды «Фас» ждали со дня на день.
– Ротный звонил. Сказал срочно возвращаться.
– Легко сказать. Просто так не сорвёшься. Надо Сашке сказать и к главному судье идти. Если сами умотаем, тут же «телега» в часть прилетит.
В этот момент в комнату вошёл слегка приунывший Сомов.
– Саш, нам завтра в командировку. Нужно отпроситься.
– Понятно. К главному судье надо идти. – Сомов колебался, и Ефимов решил ему помочь:
– Я с тобой.
– Хорошо, – обрадовался начфиз.
Когда они сообщили главному судье о причине своего убытия, он задал только один вопрос:
– У вас в призёрах кто-нибудь есть? – В ответ отрицательное качание головой. – Тогда без проблем, езжайте.
Обратный путь был, как и положено, вдвое короче.
Дождь идёт которые сутки. Бескрайний, бесконечный. Тяжелые тугие капли барабанят по крышам, мутным потоком заливают окна. Выйдя на улицу, я попадаю под их немилосердную стылость. Дождинки бьют по лицу, ледяным холодом растекаются по горящим щекам. На своих губах я ощущаю солёный привкус твоих слёз. Я ухожу, ухожу надолго, может быть, навсегда, ты это знаешь. Возможно, я никогда не вернусь, и грусть тонкой дымкой застилает мои глаза.
(Мысли вслух)
– Я уезжаю в командировку, – почти обыденная фраза новостью для супруги не стала.
– Да знаю уже. – Она устало облокотилась о спинку кресла. – Сказали.
– Ну, ты опять дуешься. Съезжу в крайний раз, и всё. – Ефимов улыбнулся. Сколько таких крайних разов уже было? Несколько лет назад он обещал дочери больше не ездить на войну, но не сдержал своего обещания, точнее, лукаво обошёл его – все последние боевые командировки проходили исключительно под «вывеской» разнообразных учений. Увы, он так и не нашёл в себе силы поговорить с дочерью. А ведь можно было если не объяснить, то хотя бы попросить прощения.
– Что ты всё врёшь? Ты разве остановишься?! Ты даже сам не заметил, как оговорился – крайний раз он поедет… А потом ещё один крайний и ещё…
– Всё, всё, всё. – Сергей замахал руками, частично признавая правоту супруги. – Не могу же я клясться. Мало ли как сложится.
– Когда? – Супруга опустилась в кресло.
– Завтра. – Сергей прошёл к шкафу, открыл дверцу, начал вытаскивать сложенные туда вещи и раскладывать их в две стопки. – Мне полотенце банное нужно.
– Тебе какое?
– Да не очень большое. Средненькое.
Супруга поднялась, открыла дверцу второго шкафчика, достала несколько аккуратно сложенных полотенец.
– Выбирай.
Сергей в раздумье покачал головой, протянул руку, взял самое верхнее, утвердительно кивнул.
– Пойдёт, – бросил полотенце в одну из своих стопок, продолжил рыться в шкафу. Вскоре все необходимое было уложено в дорожный баул. Пришла очередь собирать рюкзак. Горелка, несколько запасных баллонов с газом, «мыльно-рыльные», тонкостенная кружка из нержавейки. Взамен обязательного на смотрах «котелка комбинированного» – две легкие чашки из всё той же нержавейки, ложка. В отдельном пакетике бактерицидные лейкопластыри, витамины, средство от насморка, йод, противогрибковая мазь (на всякий случай). Латексные перчатки, ИПП – индивидуальный перевязочный пакет. Жгут он вытащил из аптечки и убрал в разгрузку.
На всё про всё ушло полтора часа.
Прощаться Сергей не любил (он вообще не любил этого слова, предпочитая ему слегка исковерканное «подосвиданькаться»). Уходил быстро, только обняв и поцеловав детей и жену. На этот раз на сердце стояла не просто давно ставшая привычной тоска, а чёрная, беспросветная хмарь. Ещё несколько секунд прощания, и на глазах неизбежно навернулись бы слёзы.
– Всем пока. – Выдавив из себя улыбку, Сергей махнул рукой, открыл дверь и, сгибаясь под тяжестью рюкзака и баула, потопал в направлении лестницы. Дверь за спиной щёлкнула. Всё, теперь только вперёд.
На душе скребли кошки. Впрочем, это было привычно.
Который раз, в который год, тебе давно уже не прёт, и жизнь жестяная ведёт к своим истокам. И тут что хлеб, что бутерброд, и всё равно абы что в рот, а там селёдка или мед, но жизнь жестока. И бьёт под ребра и с ноги, а ты ответить не моги и молча стой и не беги. И жди урока. И даже если навсегда твоя полночная звезда в такие юные лета уйдёт до срока, судьбе-злодейке не пеняй, алтын на гроши не меняй, прими как божий нагоняй.
– За что?
– За что-то.
Что представляет собой быт контрактника в командировке? Всё жизненное пространство – палатка на двадцать восемь человек, нары шестьдесят сантиметров на двести. Посередине палатки небольшой стол. Если скинулись и купили, то – с телевизором. Завтрак, обед, ужин по распорядку, три обязательных построения в день. Редкие поездки (на три-четыре часа) в город. Интернет под запретом. Вечерние звонки домой. Занятия. И, конечно же, наряды. Вот и вся жизнь. Ежесуточно, еженедельно, ежемесячно. Скукотища. Это если нет боевых. А если есть, то сперва боевые выходы, а в перерывах всё вышеперечисленное. Но с боевыми задачами и время летит быстрее.
За последние два года личный состав роты значительно обновился. Не избежала подобной участи и первая группа. Сразу же после Крымских событий уволился по окончании контракта ефрейтор Зудов – санинструктор группы, «надоела военная романтика». Пашка Дударенков ушёл на повышение командиром отделения в соседнюю группу, туда же на должность заместителя командира группы должны были скоро перевести и старшего сержанта (теперь уже без пяти минут прапорщика) Боровикова. Младший сержант Коренев уволился по семейным обстоятельствам.
Дух войны постоянно витал над бригадой. Когда же «конкретно» запахло «жареным», многие, как крысы с корабля, сбежали на тёплые и тихие места. Порфирин, Сарматов оказались одними из первых. Следом в «небытие» растворился Корытин, не отстал от него Вранов, «закосил» и старший лейтенант Васякин. Были и другие. Конечно, причины ухода назывались самые веские, но большинство оставшихся в эти объяснения не верили.
– Что и говорить, очко не железное. – Обсуждая между собой уход сослуживцев, парни не скрывали усмешки. – Оно жим-жим.
Нельзя сказать, что ушедших сильно осуждали, но уважения подобные демарши не вызывали. Из личного состава образца зима – весна 2014 года в первой группе осталось лишь шестеро: сержант Коля Арсанов – снайпер, назначенный командиром первого отделения сержант Горелов Сергей, перешедший на должность старшего разведчика ефрейтор Агушев Руслан, рядовой Гасанов Рустам Азимович, сменивший на пулемёте Агушева, ефрейтор Алексей Жбанов и уже упоминавшийся старший сержант Фёдор Боровиков. Командиром группы по-прежнему был старший лейтенант Масляков Виталий Кириллович, назначенный на эту должность в канун Крымских событий. Старший прапорщик Сергей Ефимов значился его замом.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Ангелы апокалипсиса - Анатолий Гончар», после закрытия браузера.