Читать книгу "Потерпевшие победу. Немцы в Корсуньском "котле" - Гельмут Фогель"

Лейтенант Фриц Халь, двадцатитрехлетний офицер, занимал должность командира роты в моторизованном полку «Вестланд» 5-й танковой дивизии СС «Викинг». Он успел поучаствовать в сражениях на Миусе и вместе со своей дивизией отступал после кровопролитных боев на Восточной Украине. Отступление за Днепр означало, что напряженность боев спадет, но ситуация была вовсе не благополучной. Впоследствии он вспоминал:

«27 сентября мы переправились через Днепр по мосту возле Черкасс и выбрались на западный берег. Из-за неправильной оценки ситуации высшие штабы не смогли обеспечить достаточно мостов в полосе 8-й армии. У немногих переправ выстраивались длинные, в несколько километров, очереди из машин боевых частей, танков, артиллерии и обозов. Кажется невероятным, что это грандиозное скопление людей и техники не подверглось бомбовым ударам Красной армии. Мы были оставлены без всякого воздушного прикрытия, так как ни один немецкий истребитель так и не появился в небе, зенитное прикрытие переправы также не было развернуто».

Поскольку немцы отступали к реке, советские войска энергично наступали, чтобы захватить плацдармы на ее западном берегу. Немцы придерживались тактики выжженной земли, так что советские части испытывали большие трудности с добыванием лодок, паромов и прочих переправочных средств. Но каждый в Красной армии понимал, как важно зацепиться за западный берег Днепра. Вначале попытки переправиться через реку сильно ограничивались недостатком имевшихся средств. Но скоро саперы навели новые мосты, начали действовать паромы. Немецкие воздушные силы и артиллерия не давали покоя отрядам на плацдармах, но были не в силах остановить поток советских войск.

Освобождение Киева

К 1 октября 1943 года Красная армия захватила и удерживала несколько плацдармов на Днепре, правда, все попытки использовать воздушно-десантные силы обернулись неудачей. В течение первой недели октября советское командование усиливало войска перед решающим наступлением. Этот удар положил начало нескольким месяцам тяжелых боев на восточном берегу Днепра. В октябре 2-й Украинский фронт под командованием генерала Конева очистил от немцев западный берег на участке от Днепропетровска до Черкасс. Его части надежно закрепились на западном берегу, образовав большой плацдарм глубиной до 100 километров.

В ноябре заявил о себе 1-й Украинский фронт под командованием генерала Ватутина. Его части удерживали два сравнительно небольших плацдарма — один в районе Букрина к югу от Киева, а второй у Лютежа, севернее Киева.

3-я гвардейская танковая армия под командованием генерала Рыбалко была выведена с букринского плацдарма со всеми мерами предосторожности, чтобы ввести немцев в заблуждение относительно ее действительного расположения. Фактически Красная армия предприняла все возможные усилия, чтобы убедить немцев, что 3-я гвардейская танковая армия все еще находится на букринском плацдарме. На немецких картах, отражающих обстановку 3 ноября, отмечено, что гвардейцы-танкисты все еще находятся у Букрина. По словам маршала Жукова в его мемуарах, погода благоприятствовала советской перегруппировке. «На наше счастье, погода была нелетная, и авиационная разведка противника во время перегруппировки почти не действовала»[16].

Чтобы достичь нужного места, танкам пришлось дважды пересекать Днепр, но не они одни перемещались на лютежский плацдарм. Как обычно, было подтянуто огромное количество советской артиллерии, позволившее достичь плотности в 400 артиллерийских и минометных стволов на километр фронта. Большая часть пехоты на плацдарме входила в состав 38-й армии генерала Москаленко, и, как он вспоминал после войны, концентрация артиллерии в полосе его армии была к тому моменту самой высокой за всю войну[17].

Ватутину, который переправился со своим штабом на лютежский плацдарм, было очень важно, чтобы немцы все еще считали, что главный удар будет нанесен из района Букрина. Он уже дважды пробовал наступать оттуда, но оба раза неудачно. Ватутину требовался быстрый успех, потому что Сталин требовал освободить Киев до 7 ноября, к годовщине Октябрьской революции 1917 года. Вдобавок командующие другими фронтами, Иван Степанович Конев, Родион Яковлевич Малиновский и Федор Иванович Толбухин, уже добились различных успехов в течение октября, тогда как его фронт по-прежнему вел бои на своем плацдарме. Ватутин понимал, что ему нужно как-то перехитрить фон Манштейна, командовавшего противостоящими ему войсками. В результате 1 ноября он начал сильные атаки с букринского плацдарма в попытке отвлечь внимание немцев, пока проводились последние приготовления к главному удару из-под Лютежа.

Ватутин начал наступление с лютежского плацдарма 3 ноября и, в отличие от предыдущих попыток, на этот раз добился успеха. 3-я гвардейская танковая армия Рыбалко получила задачу прорвать немецкий фронт. К утру 5 ноября танкисты Рыбалко добрались до Святошина (к западу от Киева) и блокировали основную дорогу, ведущую на запад из Киева. Рыбалко разместил свой командный пункт в маленьком доме за пределами Святошина и приказал подчиненным ему командирам прибыть на совещание. Полковник Якубовский, командир 91-й отдельной танковой бригады, приехал первым. Рыбалко казался необычайно взволнованным и возбужденным.

Он спросил Якубовского: «Вы знаете, чей это дом?»

Якубовский не заметил ничего особенного в этом доме. Дом показался вполне обычным. Он ответил, что не знает. Рыбалко сказал: «Я с семьей перед войной жил в этом доме»[18].

Советские войска продолжали наступать на Киев и вошли в него 6 ноября, как раз к торжествам в Москве, которые проходили на следующий день. Сталин получил возможность объявить, что третий по величине город в Советском Союзе был освобожден от захватчиков.

Однако наступление Ватутина не закончилось с освобождением Киева. Его армии наступали дальше на запад, отбросив немцев более чем на 60 километров от Киева. В результате немецкие части были на широком участке выбиты с днепровского оборонительного рубежа. Но им удалось удержаться на стокилометровом отрезке реки под Каневом, к югу от Киева[19]. Образовавшийся в немецком фронте выступ скоро предстояло срезать. Ватутин и Конев планировали дальнейшие наступления, которые заставят фон Манштейна реагировать.

Сражение за Киев стоило 1-му Украинскому фронту больших потерь, причем не только в пехоте и танках, но и в коммунистах, бывших в рядах бойцов. Константин Васильевич Крайнюков, политработник из состава 1-го Украинского фронта, писал в своих мемуарах:

«Нас очень беспокоили потери в личном составе, а также уменьшение численности коммунистов и комсомольцев. Входе длительного наступления и тяжелых оборонительных боев на киевском направлении некоторые первичные и низовые партийные и комсомольские организации стали малочисленными. Чтобы восполнить потери, пришлось изыскивать резервы непосредственно в ходе операции, даже прибегнуть к своеобразной мобилизации членов ВКП(б) — перебросить значительную их часть из тыловых учреждений в полки, сражавшиеся на главных участках и направлениях»[20].