Читать книгу "Самые знаменитые истории любви войны 1812 года - Евсей Гречена"

Это было письмо от Александра, и теперь уже ничто не могло помешать их счастью.

Они обвенчались. Маргарите было 25 лет, Александру — 29.

В «Записках» С. Н. Глинки читаем: «Какою очаровательною жизнью цвели тогда сердца молодых супругов! И как они были достойны друг друга! Тогдашний московский большой свет украшался супругой Тучкова».

После свадьбы Маргарита и Александр Тучковы некоторое время прожили в полном упоении друг другом, а потом молодому супругу вдруг было предписано срочно прибыть в расположение своей части. К тому времени сложилась очередная антифранцузская коалиция, и недовольная действиями Наполеона Пруссия начала войну с Францией. Выполняя свои союзнические обязательства, Россия тоже послала армию в Восточную Пруссию. Соответственно, был отправлен в Пруссию и Тучков 4_й, переведенный в Таврический гренадерский полк.

Что же это? Опять долгая разлука? Не тут-то было…

Чтобы не расставаться с любимым мужем, Маргарита приняла решение, буквально потрясшее всю ее высокопоставленную родню: она отправилась вслед за Александром в полк, в Пруссию. Никакие уговоры, никакие разумные доводы не помогли. Чтобы не привлекать лишнее внимание, маленькая и худенькая Маргарита облачилась в военную униформу, «и ее частенько принимали за неказистого паренька».

Александр прекрасно воевал. Как писал о нем генерал Л. Л. Беннигсен, полковник Тучков в сражении против французов при Голымине «под градом пуль и картечи действовал как на учении». Это значит — с редким мужеством и самообладанием, спокойно и хладнокровно, за что и был удостоен ордена Святого Георгия 4-й степени.

И после этого Маргарита сопровождала мужа во всех военных походах. Это было невероятно, и история их любви вполне могла бы лечь в основу большого приключенческого романа. Чего, например, стоит совершенный в марте 1809 года знаменитый переход русских войск через замерзший Ботнический залив.

Надо было пройти примерно сто километров по льду. Как свидетельствует Фаддей Булгарин, первым в России напечатавший рассказ об этом переходе, «этот зимний путь всегда опасен и затруднителен: огромные полыньи и трещины во льду, прикрываемые наносным снегом, на каждом шагу угрожают сокрытыми безднами. Часто случается, что внезапные бури разрушают этот ненадежный помост суровой зимы и уносят его в море».

А вот еще один фрагмент из его рассказа: «Взор терялся в необозримых снежных степях, и остров Вальгрунд, составленный из одних гранитных скал, казался надгробным камнем мертвой природы. Здесь не было никакого признака жизни: ни одно деревцо, ни один куст тростника не оживляли этой картины бесплодия. Зима царствовала здесь со всеми ужасами, истребив все средства к защите от ее могущества. Стужа простиралась до пятнадцати градусов, и войско оставалось на биваках без огней и шалашей».

Генерал А. И. Михайловский-Данилевский дополняет эту пугающую картину: «На первом шагу началась борьба с природою. Свирепствовавшая в ту зиму жестокая буря, сокрушив лед, разметала его на всем пространстве залива огромными обломками.

Подобно утесам возвышались они в разных направлениях, то пересекая путь, то простираясь вдоль по дороге. Вдали гряды льдин похожи были на морские волны, мгновенно замерзшие в минуту сильной зыби. Надобно было то карабкаться по льдинам, то сворачивать их на сторону, то выбиваться из глубокого снега. <.> Холод не превышал пятнадцати градусов, и погода была тихая; иначе вьюга, обыкновенное в сих широтах явление, могла взломать ледяную твердыню и поглотить войско. Хотя каждая минута была дорога, но солдатам давали отдых; они едва могли двигаться от изнурения. Лошади скользили и засекали ноги об острые льдины. <.> С трудом можно было достать немного дров. Большая часть войск провела ночь без огней».

Этот героический переход многие историки сравнивали потом с переходом Суворова через Альпы, а герой этого перехода генерал М. Б. Барклай-де-Толли написал в своем рапорте: «Переход был наизатруднительнейший. Солдаты шли по глубокому снегу, часто выше колена. <.> Понесенные в сем переходе труды, единственно русскому преодолеть только можно».

Отметим, что «в ледовой пустыне Ботнического залива Маргарита Тучкова была единственной женщиной».

Конечно, она не ходила в атаки. Не женское это дело. Она находилась «в тыловых формированиях Ревельского пехотного полка. <.> Она мужественно разделяла с супругом все опасности и неудобства военной жизни: жестокие морозы, северные шквалистые ветры, многосуточный утомительнейший переход с войском по льду Ботнического залива, постоянную угрозу открытых столкновений со шведскими военными формированиями и партизанскими отрядами вооруженных финнов». Она «раздавала нуждавшимся хлеб, ухаживала за ранеными. Она то молилась, то прислушивалась с ужасом к пушечным выстрелам, первая выбегала встречать возвращавшихся воинов».

Русские солдаты называли ее своим ангелом-хранителем.

«Да, женам русских генералов разрешалось следовать за мужьями фронтовыми дорогами, но сколь немногие воспользовались этой возможностью! Можно ли их за это осуждать? Война есть война… После долгих переходов Маргарита от усталости замертво падала на руки мужа. Но деятельный, неунывающий характер помогал ей переносить тяготы. Она училась стойко терпеть зрелище смерти, перевязывать раненых, ухаживать за ними, выслушивать последнее слово умирающего. Только гул артиллерии, когда дрожит под ногами земля и все застилает пороховой дым, лишал ее этого самообладания. Ей, остававшейся во время битв в обозе, были невыносимы часы ожидания».

Это выглядит невероятно, но Маргарита отказывалась покинуть мужа, даже когда стало ясно, что она забеременела. Лишь после того, как ее положение сделалось заметным для окружающих, она решилась уехать к матери, в Москву.

//__ * * * __//

Их сын, названный Николаем, родился в 1811 году. К этому времени очередная большая война уже стояла на пороге России. Все дышало предчувствием беды, а новый полк Тучкова 4_го располагался в Минской губернии.

И ведь что интересно — перед самым вторжением Наполеона генерал Тучков хотел выйти в отставку. У него был маленький сын и любимая жена — они мечтали поселиться втроем где-нибудь подальше от шумных столиц. Александру так не терпелось заняться домашним хозяйством, добраться наконец до своей любимой библиотеки, в которой накопилось столько книг, которых он не имел времени прочитать. Вот это было бы счастье.

Но задуманное пришлось отложить «на потом». О личном в общей беде офицерам думать не полагалось.

Когда в июне 1812 года полчища Наполеона вторглись в Россию, генерал Тучков получил приказ выступить к Смоленску. Впрочем, начали отступать все русские войска, стоявшие на западной границе.

Жена некоторое время находилась при нем. «По дороге к Смоленску они остановились в маленькой деревне, где ночью Маргарите Михайловне приснился вещий сон. Толычева руководствовалась семейными преданиями и записала его со слов Марьи Алексеевны Тучковой, родной племянницы Александра Алексеевича: «Тетка передавала мне столько раз подробности этого сна, что я помню даже все ее выражения». Тучковой приснилась рамка с начертанными кровью словами: «Ton sort se decider a Borodino»[3]. Маргарита Михайловна разбудила мужа, крича, что его убьют в Бородино. Тучков успокоил ее, но сон повторился: ей приснилось, что в ее комнату пришли ее родители (отец нес на руках Колю), брат Константин и священник, чтобы сказать о смерти мужа. Маргарита Михайловна потребовала карту. Вместе с мужем она искала место с приснившимся названием, но не нашла. «Если Бородино действительно существует, — заметил Александр Алексеевич, — то, судя по звучному его имени, оно находится, вероятно, в Италии. Вряд ли военные действия будут туда перенесены: ты можешь успокоиться».