Читать книгу "Тайна сабаев - Владимир Шмельков"

Ллой шёл сквозь лес своей слегка раскачивающейся походкой, характерной для всех гуабонгов, сжимая в крепких руках тяжёлую дубину и патруг. Лес был густым и тёмным, и только иногда лучи Арка пробивались сквозь плотную крону. Впереди показался просвет, и он говорил об открытом пространстве. Среди деревьев любой гуабонг чувствовал себя в большей безопасности, поэтому юбур замедлил шаг и начал приглядываться и прислушиваться. Прячась за толстыми стволами деревьев, перебегая от одного из них к другому, он подобрался к ярко освещённой поляне. До того как увидеть, Ллой уже знал по знакомым ему звукам о разыгравшейся на открытом пространстве драме. Из-за ствола последнего к поляне дерева ему хорошо теперь был виден у-рык, терзающий эсель. Жертву – это грациозное животное в длинными прямыми рогами и с рыжей в чёрную полосу шерстью, не узнать было нельзя. У-рык рвал своими огромными клыками её плоть и громко урчал при этом. Постоянные участники таких маленьких трагедий, длинношеие стрилы уже толпились на поляне. Это говорило Ллою о том, что хищник давно убил эсель, и у него было время насытиться. А такой грозный, но сытый зверь гуабонгу, как и другим обитателям леса, не опасен. Юбур не отказался бы сейчас от мяса эсели, но рассчитывать на обед не имело смысла. У Ллоя не было никакого желанья отбиваться от стаи стервятников после того, как у-рык уйдёт восвояси. Было куда разумнее до наступления сумерек самому выследить и убить какое– нибудь небольшое животное. Хотя у-рык был занят своим делом, юбур посчитал правильным обойти поляну, оставаясь незамеченным для хищника, который мог увидеть в гуабонге претендента на свою добычу. Ллой отошёл назад в лес и обогнул поляну, продолжив свой путь к заветному холму. В противоположной стороне Арк уже опускался над макушками деревьев, и было самое время позаботиться о пище и ночлеге. С ночлегом особых проблем не было – любое дерево могло дать приют, а вот с удачной охотой дело обстояло сложнее.

Ллой начал внимательно присматриваться к земле у себя под ногами в надежде найти свежие следы или помёт какого-нибудь травоядного. И то и другое встречалось часто, но ничто не говорило о близости добычи. Каждый участок леса пересекало большое количество троп животных, и нужно было найти именно ту, что привела бы к удачной охоте. Лес был средой обитания множества зверей, но далеко не на всех из них охотились гуабонги, Ллой это знал. Кого-то спасали от охотников быстрые ноги, кого-то огромная сила, а некоторым помогал оставаться в живых внушительный размер. Охотиться в одиночку было крайне сложным делом, поэтому сородичи юбура использовали свою численность и навыки, передаваемые из поколения в поколение. Ллой был сейчас один и сам себя считал охотником неопытным. Если бы всё обстояло по-другому, разве отважился бы он отправиться за помощью к праматери Амэ? Он мог рассчитывать на какую-нибудь мелкую дичь, такую же беспечную, как встретившийся ему недавно пис. Выбрав из множества следов чёткие свежие отпечатки ног лабса, которые, судя по их размерам, принадлежали животному молодому и некрупному, пригнувшись к земле, Ллой последовал за зверем. Мясо лабса было довольно вкусным, особенно если принадлежало детёнышу.

Поджаренное на аяке, оно было деликатесом и доставалось юбурам и варам, только если охота прошла удачно, и мяса было много. Взрослый лабс тоже недурён на вкус, но это уже был грозный противник. Этот зверь, хотя и не являлся хищником, в минуты опасности мог за себя постоять. Из его пасти торчали вверх и в стороны два грозных клыка. Они были остры, как хорошо заточенный патруг, и могли выпустить внутренности любому противнику. Ллой вспомнил, как он, будучи ещё ребёнком, испугался огромной головы этого зверя, отделённой от туши. Вскормившая его Паоя успокаивала тогда малыша, а другие дети над ним потешались. Взрослых гунгов страх будущего охотника, каковым они все считали маленького Ллоя, особенно возмущал. Может быть, тогда зародилось отчуждение юного гуабонга от своих сородичей, и именно тогда они уже начали его презирать. Юбуру ещё никогда не доводилось убить самостоятельно зверя, но он знал, как это делается, потому что не раз участвовал в охоте, прежде чем его поставили следить за аяком. Можно было, конечно, продержаться, питаясь одними корнями и ягодами, но растущий организм требовал мяса, тем более что Ллой вошёл в лес не с пустыми руками. Тяжёлая дубина и патруг давали ему шанс не остаться голодным. Где-то подсознательно юбур был уверен, что способен провести удачную охоту, кем бы уж его ни считали в роду. Он продолжал идти по следу лабса. След привёл его сначала к лесному ручью, где зверь утолил жажду, а после подвёл к густому кустарнику. Ллой каким-то неведомым ему чувством знал теперь наверняка, что добыча рядом, в этих самых кустах. Молодой гуабонг лёг на землю, поднял вверх голову и принюхался. Раздувая свои широкие ноздри, он почуял добычу. Лабе был где-то поблизости. Потом до него донеслись звуки, которые тоже нельзя было спутать ни с чем. Впереди за кустами животное фыркало, сопело и время от времени хрюкало. Оно явно что-то копало своим рылом. Самое время было к нему подобраться. Ллой тихонько раздвинул ветки кустов и ползком начал продвигаться вперёд, кладя перед собой патруг и волоча дубину. Даже душитель бо издал бы шума больше, проползая сквозь эти кусты, чем это сделал молодой и голодный гуабонг. Он уже видел сквозь листву небольшого лабса, роющего землю среди корней дерева. Зверь был увлечён своим занятием и не слышал крадущегося к нему охотника. Продвинувшись ещё немного вперёд, находясь от жертвы на расстоянии одного прыжка у-рыка, Ллой замер. Он оценивал обстановку и прикидывал каким способом ему стоит попытаться убить лабса. Можно было попробовать оглушить зверя, метнув в него дубину. Патруг казался слишком лёгким для этой цели. Было очевидным, что животное сразу сорвётся с места, как только почувствует опасность. Поэтому вскочить, подбежать к нему, и ударить было вариантом нереальным. Оставалось только попытаться метнуть в него дубину и рассчитывать на удачу. Ллой так и сделал. Он протянул вдоль ноги своё тяжёлое оружие, крепко сжал в сильной ладони его круглое основание, собрался с силами и замер. Хотя при приготовлении к броску юбуром не было издано и одного звука, лабс насторожился. Он поднял рыло вверх и принюхался. Он, видимо, не почуял опасности, потому что фыркнул и продолжил своё занятие. Ллой сосредоточился и сделал резкий мах. Тяжёлая дубина полетела к дереву, под которым копался лабс. Целью охотника была голова животного, однако снаряд попал тому в бок. Зверь дёрнулся в сторону и с визгом помчался прочь, хрустя ветками кустов. Юбур свёл лохматые брови к переносице и ощерился, выражая разочарование. Он поднялся с земли и прошёл вперёд сквозь кустарник за своим оружием.

Темнело, поэтому шансов завалить какого-либо другого зверя не было никаких. Предстояло провести ночь натощак. Однако Ллою не раз доводилось это делать, особенно в холодный хавой. В это тяжёлое время род иногда голодал по несколько дней кряду. Случалось так, что умирали младенцы. Сейчас, в сезон благани, юбур не беспокоился за свою жизнь – на деревьях всегда можно было найти какие-нибудь фрукты и утолить голод. Деревья также предоставят и безопасный ночлег для гуабонга. Ллой облюбовал одно из них – недостаточно толстое, чтобы можно было его обхватить, и с ветками на уровне роста. Он взобрался на него и огляделся. В полусумерках среди листвы различались какие-то яркие плоды на вершине, но добраться до них не было никаких шансов. Юбур какое-то время разглядывал их, очередной раз сожалея, что он не амрэк, после чего тяжело вздохнул и успокоился. Оставленные на земле патруг и дубина не помешали ему теперь удобно расположиться среди раскидистых веток и уснуть чутким сном. В кромешной тьме ночи внизу кипела жизнь: раздавались рычание и писк, топот ног и хруст кустарника, предсмертные вопли жертв и крики ночных птиц. Все эти звуки не пугали Ллоя и не мешали ему спать. Его уши их слышали, а мозг занимался анализом и был готов выделить среди них опасные, но в ветвях высоко над землёй гуабонгу ничто не угрожало, поэтому за всю ночь он ни разу не встревожился.