Читать книгу "По обе стороны фронта. Неизвестные факты Великой Отечественной войны - Игорь Прокопенко"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Одним из таких преданных фюреру юных фанатиков был Герд Шнайдер. Он из семьи потомственных военных, его отец – белая армейская кость, генерал и надежда фюрера. Еще мальчиком Герд стал активистом элитной школы Адольфа Гитлера. Как-то раз он был допущен на аудиенцию к фюреру. Ту встречу он помнит в мельчайших деталях: «Я восхищался Гитлером, однажды мне даже посчастливилось близко увидеть его. Это было в декабре 1939 года, шла война. Когда мы, малыши, увидели входящего в комнату фюрера, мы были потрясены и дружно приветствовали его: «Хайль, мой фюрер!» Эта фотография появилась во всех газетах, я очень гордился той встречей».
Рассказывает Георгий Арбатов, в 1941-м – курсант артиллерийского училища: «Коричневый цвет стал самым распространенным цветом в Германии, начались погромы еврейских лавочек, антисемитские и антикоммунистические лозунги и марши молодых людей в полувоенной или военной форме».
Об этом же вспоминает Лотер Фольбрехт: «Это были такие короткие коричневые штаны. Форма не была похожа на армейскую для взрослых, но многие хотели носить форму «гитлерюгенда». Это было почетно – светло-коричневые рубашки с карманами, эмблема на рукаве и черные шейные платки».
В Москве не могут не замечать побед Гитлера. В Кремль одна за одной идут секретные телеграммы о скором нападении на СССР. А Сталин не верит своим военачальникам. До войны уволено 40 000 офицеров, в Красной армии репрессии, многие обвинены в заговорах и предательстве, и многих к лету 1941-го уже не было в живых.
Страна продолжает верить Сталину и строить мирную жизнь. Великий вождь товарищ Сталин и закаленная в боях партия – им вести молодую советскую республику к очередным победам, в счастливые годы… Беззаботная юность, подъем и уверенность в своих силах.
Но скоро в старых альбомах появятся другие фотографии, и миллионы молодых людей и девушек сомкнут ряды в другом марше. А пока для немецких специалистов в Советском Союзе открыты химические комбинаты, оборонные заводы и военные училища.
В январе 1941 года в Москве работали 60 немецких летчиков, с ответными дружескими визитами в Берлин отправлялись наши офицеры.
Иван Фёдоров, в 1941-м – летчик-испытатель Горьковского авиазавода, попал в Германию накануне войны в составе военной делегации. Немцы и русские еще не противники и называют друг друга по именам. Советские летчики облетают многие германские аэродромы. За работой русских пристально следят высокие гитлеровские начальники: «Когда я сел, меня на руках вынесли. Сначала все выстроились, и они строевым шагом ко мне подходят и жмут руку. Геринг сорвал свой гобелен во всю стену, где его выткали красиво – он с женой на лошади на охоте держит за заднюю ногу и за хвост лису вниз головой, и 22 собаки веером. Так он подарил мне этот ковер».
За внешними проявлениями дружбы – трезвый расчет. Тем временем в Москву поступают донесения о нарушении советских границ. Ответ всегда один – не поддаваться на провокации, в воздушный бой не вступать! Немцы умело проводят в жизнь план масштабной дезинформации. У них нет интересов к восточной границе. Но факты говорят о другом.
Немало таких эпизодов помнит Николай Кюнг, в 1941-м – комиссар батареи 232-й стрелковой дивизии Западного фронта, участник обороны Бреста, впоследствии – узник Бухенвальда: «Нарушения участились, в день по несколько раз прилетали. Вот мы негодовали! И наши – три «ястребка»: сверху один, два сбоку, как барышню заворачивают и за границу провожают».
Советская делегация в Берлине не знает об этих провокациях. Перед самым отъездом – прощальный фуршет. Беззаботные улыбки, приятная атмосфера, тосты во здравие и за многолетнее плодотворное сотрудничество перемежаются дорогостоящими подарками. На этом же празднике летчик Фёдоров получает германский крест – правда, высокой наградой он распоряжается по-своему.
«На другой день на работу приходим, мои друзья награды надели, а у меня нет. Подходит ко мне Виктор Васильевич Смолин, из протокола посольства, посмотрел – а где же, говорит, твое? А я ногу поднимаю и показываю – на каблук я уже прибил немецкий крест», – рассказывает Иван Фёдоров.
Брестская крепость. Ранним утром 22 июня здесь стояла звенящая тишина. Но в ставке Гитлера уже был отдан сигнал под кодовым названием «Дортмунд». Гитлеровские войска перешли Буг. Вся западная граница СССР полыхала в огне – через несколько минут в крепости начнется кромешный ад.
Рассказывает Карл-Герман Клауберг: «Было воскресное утро, кто-то постучал в дверь, это был хозяин квартиры. «Война», – сказал он. Мы с другом не поверили – ведь существовал договор. Мы подумали – газетная утка. А потом он сказал следующее: «Только что объявили – мы в состоянии войны с Советским Союзом».
Вспоминает Анатолий Ванукевич, в 1941-м – житель Минска: «Нас застали врасплох. Город бомбили, и первых фашистов мы увидели уже 23-го числа».
А вот что поведала о тех страшных днях Елизавета Костякова, в 1941-м – жительница Бреста: «Это, конечно, было страшно. Вдруг все покрылось гулом и грохотом. Проснулась, мой муж был уже почти одет, часы надевал на руку. И говорит, что это у артиллеристов рвутся снаряды. А я на колени встала на кровати и смотрю на границу. «Нет, – говорю, – война».
Первым советскую границу перешел диверсионный отряд «Бранденбург». Выводилась из строя связь, расчищались мосты и дороги. Следом волна за волной хлынула пехота, танки и авиация.
Штурм Брестской крепости 22 июня 1941 года
Одним из первых удар принял Брест. Шквалом огня накрыты все выходы из Брестской крепости, отрезаны свет, связь, доступ к воде, много раненых. Рядом – офицерские семьи. Уже к четырем часам утра большая часть казарм и жилых домов разрушены, гарнизон Бреста – всего два полка пехоты, у противника десятикратное превосходство. Брест планировалось сровнять танками за несколько дней. Однако немцы вошли сюда только спустя месяц. Они назвали Брест Огненным орехом. Расколоть его удалось лишь ценой жизней тысячи солдат.
А вскоре сюда приехал Гитлер. Вместе с итальянским дуче Муссолини он инспектирует результаты боев. Гитлер доволен – его новейшее оружие и боевой дух солдат сделали свое дело. Но впереди были долгие четыре года войны.
Говорит Карл-Герман Клауберг: «Мы шли против Советского Союза с тоской и тяжелым сердцем. Очень быстро нам пришлось узнать, что мы имеем дело с другим противником и что это совсем не та война, которую нам обещали. Мы понимали, что эта война будет долгой и жестокой».
За первые недели войны войска вермахта продвинулись в глубь страны на 600 километров. В некоторых районах Украины, Белоруссии и Прибалтики гитлеровцев встречали хлебом-солью, как и подобает встречать освободителей.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «По обе стороны фронта. Неизвестные факты Великой Отечественной войны - Игорь Прокопенко», после закрытия браузера.