Читать книгу "Остров обреченных - Богдан Сушинский"

– Нам нравится ваша решительность, адмирал. И можете не сомневаться, что ваша услуга короне не будет забыта. Пусть залогом успеха станет мужество, с которым вы сражались у берегов Корсики, где, кажется, были ранены.

– У меня шесть ранений, сир, – вызывающе напомнил старый моряк. – Одно из них, кажется, действительно случилось у берегов Корсики.

Король поднялся и медленно обошел свой музей-арсенал, заставляя адмирала, пусть всего лишь взглядом, сопровождать его.

– Мы, французы, утратили воинский дух, адмирал. Победы даются нам слишком большой кровью, а поражения слишком глубоко и надолго ранят нас.

«Особенно такие, как поражение при Павии, – не без злорадства продлил нить его рассуждений адмирал. – Где вы, король, не только потерпели сокрушительное поражение от германского императора Карла V, но и оказались у него в плену. Освобождение же ваше стоило Франции потери всех ранее завоеванных территорий в Италии, которые французским рыцарям приходилось добывать такой колоссальной ценой».

Когда-нибудь он выскажет все это королю вслух. Он, герцог Генрих де Роберваль, в венах которого французская кровь густо замешана на крови германцев, никогда, в отличие от своего брата Николя де Роберваля, не был ни почитателем, ни хотя бы снисходительным сторонником короля Франциска I. И если до сих пор он не оказался в стане его открытых врагов, то лишь потому, что слишком дорожил репутацией своего рода – рода Робервалей. А главное, давно мечтал получить чин адмирала, войдя при этом в число великих мореплавателей Франции. И вот сейчас эта мечта его сбывается.

– Ваши завоевания, адмирал, должны вернуть Франции и французам величие их былого духа. Династия Валуа должна стать для Франции тем же, чем для Германии стала династия Каролингов[5].

– Да и для Франции – тоже, – грубовато заметил де Роберваль, вспомнив, что и его род кровно соединен с этой династией; что и в нем тоже течет воинственная кровь ее, о чем он никогда не давал забывать ни себе, ни своему окружению. – Позволю себе заметить, сир, что мы, Робервали, принадлежим к тем старинным родам, которые еще помнят, что они породнены с династией Каролингов.

Стоявший в это время спиной к нему король едва заметно вздрогнул и весь напрягся, словно бы ожидал коварного удара предателя. Переборов в себе почти мистический страх перед покушением, Франциск ² снял со стены парадный королевский меч и, положив его на обе ладони, протянул адмиралу.

Чуть замешкавшись от неожиданности, де Роберваль несмело ступил навстречу королю.

– Впредь вы должны помнить только о том, что меч этот, как и адмиральский чин, получили из рук короля династии Валуа. Пусть этот меч станет тем «жезлом примирения» между нашими династиями, который на любом клочке суши позволит вам чувствовать себя верным воином, – адмирал сразу же обратил внимание, что король сказал «воином», а не «слугой», – короля Франции, его представителем; рыцарем, исполняющим его волю.

4

Когда адмирал вернулся в кабинет королевского секретаря, Готье стоял за столом и внимательно изучал морскую карту, которую раньше де Роберваль у него не видел.

– Я всегда буду признателен вам, аббат, – хрипло выдохнул он, и в самом деле ощущая волнение, возникшее при новой встрече со столь много сделавшим для него человеком.

– Будем надеяться, что у вас и в самом деле хватит благоразумия оставаться… признательным мне, – проговорил аббат, не отрывая взгляда от карты. При этом адмирал заметил, что взгляд его нацелен именно на тот клочок земли, к которому ему предстоит вести эскадру.

– Когда моим кораблям удастся вернуться оттуда с золотом…

– Они должны вернуться оттуда с территорией, адмирал, огромной территорией Королевства Франции. Как на этих территориях изыскивать золото, – даже если обнаружится, что его там никогда не водилось, – об этом мы в свое время подумаем.

– Хотелось бы как-то отблагодарить вас, аббат.

– Вот именно, адмирал, почему бы вам не отблагодарить меня? Достойно отблагодарить, – невозмутимо поддержал его Готье, лишь искоса взглянув на «жезл примирения», тускло мерцавший в руке воинственного адмирала. – Времена меняются, короли, к сожалению, тоже, – только теперь Готье отвлекся от карты и пристально взглянул в глаза герцога де Роберваля. – Не утверждаю, что это будет легко сделать, но я позабочусь, чтобы именно вы стали вице-королем новой колонии. Или хотя бы ее губернатором. Говорю «нелегко», поскольку найдется несколько более близких к королю людей, которым захочется получить титул вице-короля, в расчете на то, что злополучное «вице» вскоре как-то само собой исчезнет.

– Ход ваших мыслей, аббат, мне понятен.

– Не совсем, адмирал. Пока ваши корабли достигнут берегов Новой Франции, я стану епископом. Вы же как вице-король обратитесь к королю Франции и папе римскому с просьбой прислать вам епископа Готье, предварительно возведя его в сан кардинала. Ибо совершенно справедливо будет, если во главе церкви вице-королевства окажется священник в сане кардинала.

– Который со временем может стать во главе церкви всего королевства.

– Соединяя этот пост с должностью первого министра Франции, – вполголоса, вкрадчиво, как бы размышляя вслух, уточнил Готье. – И будем считать, что наша беседа внесла полную ясность и в те отношения, которые предшествовали встрече, и в те, которые станут определяться уже после вашего прибытия в Новую Францию.

Разговор был исчерпан. Адмирал чувствовал, что должен еще раз поблагодарить аббата и попрощаться. Однако, опершись обеими руками о рукоять меча, он все еще медлил, что-то все еще оставалось невыясненным для него, что-то заставляло не торопиться с уходом.

– Понимаю, адмирал, вас интересуют мои отношения с вашим братом, пэром Франции и приближенным короля, герцогом Николя де Робервалем.

– В том-то и дело, ваша святость. Насколько мне известно, в последнее время ваши отношения резко обострились. Более того, вас считают непримиримыми врагами.

– Именно так и считают, – все с той же иезуитской невозмутимостью признал личный секретарь короля. – И, не скрою, это мешает мне, поскольку, зная о нашей вражде, все мои враги – даже те из них, которые терпеть не могут ни вас, ни вашего брата, – начинают группироваться вокруг него, что, в свою очередь, дает королю возможность, принимая те или иные решения, выбирать между «партией Готье» и «партией Робервалей». Вот почему мне и в самом деле понадобится ваша поддержка, чтобы сделать ту единственную карьеру, которую я, несомненно, способен сделать, и к которой тянется моя душа – то есть церковную.