Читать книгу "На коньках по Неве, или Мышь в рукаве - Наталья Колотова"

— Пущай идёт, — сказал Данила, довольный тем, что у него есть новый заказ. — Смотри, Тимоха, засветло возвернись, слышишь?

Тимофей радостно закивал, а Фёдор уже взлетел наверх, чтобы взять с собой Тимку и Тинку. Войдя в комнату, он рассмеялся: мышата стали похожи на толстых гусениц, потому что Христина укутала их в лоскутки и подпоясала нитками. Чтобы сшить настоящие шубки, требуется время. Не оставлять же малышей мёрзнуть на декабрьском ветру!

— Если повезёт, уже сегодня увидите царя-батюшку, — сказал Фёдор.

— Непременно назад приходите, — сказала Христина, — я буду вас ждать.

ГЛАВА 5. Царь-мастеровой

Иван сказал: «Фиодор, собирайся», — и сам стал готовиться к встрече с царем. Марья позвала мужа в соседнюю комнату, и оттуда минут через десять вышел уже не Иван — отец семейства, а Иван — государев слуга.

Его костюм состоял из полотняной рубашки, отделанной такими же полотняными рюшами, суконного светло-серого камзола со скромной, но очень изящной вышивкой и тёмно-серого, мы бы сказали — мышиного! — цвета кафтана, тоже суконного, сшитого узко в талию, с расширенными полами. Плотные, болотного цвета кюлоты, серые чулки и большие чёрные башмаки с пряжками дополняли туалет. На голову Иван надел полагающийся по случаю завитой, в цвет собственных рыжих волос, парик, на него — шляпу-треуголку с широкими полями. Накинув перед выходом тёмно-зелёный плащ, Иван Петрович предстал перед своей женой и детьми и показался тинке красавцем из красавцев.

— Ах, как бы пошли ему серебряные пуговицы, — мечтательно проговорила Тинка.

— А мне бы пошёл какой-нибудь сухарик, — проворчал Тимка, и, будто услышав его слова, Мария протянула Тимофею кусок пирога, завёрнутого в холщовый лоскут.

— Угощайся, мальчик. День впереди ещё долог.

— Спасибо, большое спасибо, — сказал Тимофей, успев заметить, что пирог был с гречневой кашей и луком. Объедение!

Иван, Фёдор и Тимоха бодро зашагали вперёд. Тимофей исхитрился незаметно покормить мышат — и те совсем воспрянули духом. На сытый желудок всегда кажется, что всё худшее уже позади.

— Вот только про войну я не поняла, — продолжая прерванный разговор, сказала Тинка.

— Я понял, что мы вернули то, что нам и принадлежало, — ответил Тимка. — Шведы у нас забрали, а мы — у шведов.

— Так война-то ещё идёт. Значит, шведы опять у нас земли отберут?! Эх! Неужели без войны нельзя обойтись, договориться как-то?

Тинкины рассуждения прервал голос Феди.

— Батюшка, расскажи про царя, какой он?

— Увидишь, Фиодор, ни с кем не спутаешь! Государь очень высок, худ, лицом круглый, лоб очень большой — мудрый лоб! Бровь густая, нос изряден, губы пухлые, ус чёрный.

— Добрые люди, сюда подходите, пейте недорого горячий сбитень! — внезапно донеслось из утренней многоголосицы.

— Стихами говорят, слышишь, — розовые ушки Тинки дрогнули чуть-чуть.

— Реклама. Продают что-то. — Тимка тоже навострил ушки.

— Есть только мёд, а нету перца, пейте сбитень, чтобы согреться.

— А это что? Это и есть Мытный двор, про который твоя маменька говорила? — спросил Тимоха Фёдора, не столько из любопытства, сколько стараясь не показывать, как ему хочется попить сбитня.

— Нет. Это Морской рынок. Тут всякой всячиной торгуют. Сбитень-то в кабаке продают. Чуть подальше. А это зазывалы ходят. Вразнос-то теперь торговать запрещено, папенька сказывал. Все должны в специальных лавках торговать — прямо, говорит, как в Голландии.

Иван посмотрел на Тимоху.

— Сбитня хочешь?

Тимохе было неловко, даже ушам стало горячо.

— Хочу, — попытался басом сказать мышонок Тимка.

И, представьте, Иван его услышал и решил, конечно, что это мальчик ему ответил.

— Ну, давайте попьём.

Иван с мальчиками подошёл к маленькому домику, единственное окно которого было нараспашку. Прилавком служил подоконник, а за ним стоял здоровый мужик, который большим черпаком наливал в глиняные кружки что-то дымящееся и сладко пахнущее. Иван протянул сбитенщику монетку, дал Фёдору и Тимохе по маленькой кружке, а сам взял побольше.

Тимоха не забыл о своих подопечных и украдкой дал мышатам попробовать по капельке сбитня.

— Вода с мёдом, — облизнулся Тимка.

— С корицей и гвоздикой, — добавила большая любительница сладостей Тинка.

— Копейку не прячь, пей сбитень горяч! Целый денёк пей сбитенёк! — продолжил свою работу сбитенщик.

А наши путешественники отправились дальше. Пройдя по мосту через ров и войдя в тяжёлые ворота, Иван с мальчиками и мышатами оказались на огромной площади, обращённой к Неве, по периметру которой были разбросаны многочисленные постройки.

— Знай, Фиодор, государь Пётр Алексеевич сам чертить план Адмиралтейской верфи.

— Да разве это возможно, батюшка? — в голосе Фёдора слышалось такое искреннее недоверие, что Иван рассмеялся.

— В России всё возможно. Я уже понять могу. Я ведь с государем давно познакомиться, в Голландии. Он там учить всем морским наукам, изучать корабельную архитектуру. Во-о-н там, — Иван показал на длинный одноэтажный флигель, — устроен великая зала, где рисуют и грифелем, и пером, и мелом вид и устройство всех кораблей, назначенных к постройке… А ещё государь — изрядный плотник и токарь, и кузнечное дело знать.

Тимка с Тинкой слушали всё это, удивляясь не меньше, чем Фёдор. Какой же это царь? В своём родном Историческом музее они видели портрет русского царя в тяжёлой, расшитой золотом и драгоценными камнями одежде, в высокой шапке, отороченной мехом. Нельзя было и представить, чтобы изображённый на портрете человек держал в руках топор или чертил что-нибудь.

А ведь с самого утра они слышат об указах Петра: то про печи, то про башмаки. Значит, этот необычный царь не только город Санкт-Петербург основал, но и всю жизнь в этом городе организовывал и направлял. Будто отвечая на мышиные размышления, Иван продолжил рассказ:

— Государь замыслил Адмиралтейский дом. Потому как превыше всех занятий ставит мастерство строить корабли. В Петербурге он сам каждый день, хотя два часа, работать на верфи. Говорят, государь есть лучший корабельный мастер в России. Он уметь сам построить целый корабль.

— Посмотрите, мальчики, — Иван обратился и к Тимофею. — Видите, вот тут кузницы, мастерские: парусные, трубные, фитильные, склады хранить строительных припасов, вооружения для кораблей и всякого, потребного, а далее у реки — эллинги и стапели. Мы туда идти. Там государь.

— Спроси, что такое эллинги, — пропищал Тимка.

Иван оглянулся.

— Что ты, мальчик?

— Что такое эллинги? — почти прокричал Тимоха, плотнее запахивая зипун.