Читать книгу "Манекен - Наталья Нестерова"

Чаще всего сексуальные проблемы партнеров происходят из боязни или стыда одного сказать другому о своих предпочтениях или эротических мечтах. Мамочка об этом читала, соглашалась, но язык не поворачивался сказать Ване: не сопи, как паровоз, и не соси мою грудь, как теленок коровье вымя.

Когда мамочка объясняла Ване, почему в данный момент не может выйти за него замуж, она выкручивалась и несла околесицу. Ваня ничего не мог понять, да и никто бы не понял, почему девушка чудит. Но надо отдать Ивану должное – он пошел навстречу капризам невесты, согласился отложить бракосочетание и предложил, не расписываясь, пожить вместе, как многие делают, проверяют себя на супружескую совместимость.

– Ты с ума сошел! – возмутилась мамочка.

Ей-то проверять ничего не нужно было. А Ваня много дней обдумывал: какой такой моралью руководствуется Нина? Трижды отдаться ему (каждый раз – большое его счастье), а потом вдруг воспылать девичьей стыдливостью и неприступностью?

Женя рассуждала об отношениях мамочки и Вани, которые совершенно не интересовали Шуру, анализировала в подробностях, пересказывала давние события, смаковала очевидные вещи. Шура не препятствовала этому словесному извержению по простой причине – задремала под бормотание сестры. И очнулась, только когда зазвонил мамочкин сотовый телефон.

На дисплее высветилось: «Вызывает Сергей», и Нина невольно воскликнула:

– Наконец-то!

– Что? – не понял Ваня.

До этого Нина устало тянула: «Ну, не знаю. Сомневаюсь, что «Парфюмера» Зюскинда можно экранизировать без основательных потерь… – а потом вдруг энергично и резко воскликнула: – Наконец-то!»

– Я ждала звонка завкафедрой, – на чистом глазу врала Нина. – У него моя статья. Извини, Ванечка, отключаюсь. Целую! Пока!

Она взяла тренькающий и вибрирующий сотовый телефон, который в данный момент напоминал едва ли не живой организм, способный к общению. Во всяком случае, Нина ему сказала:

– Как ты меня измучил!

Весь вечер она планировала, что ответит Сергею с ленцой, ни в коем случае не покажет, что промариновалась, ожидая его звонка. Отрепетированный тон получился, когда позвонил Ваня. Но сейчас все планы рухнули.

– Сережа! – простонала Нина, нажав кнопку ответа. – Где ты? Сколько можно?

– Нинон! Извини, не мог вырваться раньше. Подгребай к «Приюту», лады? Там все наши собрались, завтра на Алтай отбываем.

– Завтра на Алтай, два месяца назад сплавлялись по какой-то дикой реке в Западной Сибири, зимой опускались в абхазские пещеры, весной карабкались на Кавказские горы…

– Ага, на том стоим.

– Вам нужно донорами работать, адреналин сдавать для лечения меланхоликов.

– Сообщи, если услышишь, что такие пункты открыли. Ниночка, придешь? Пожалуйста!

Надо было бы поломаться, чтобы Сережа поуговаривал, пусть не так длительно и навязчиво, как Ваня только что, но хоть немного. Вместо этого Нина, в благодарность за «Ниночка» и проникновенное «Пожалуйста!», с торопливой готовностью согласилась:

– Еду! Через полчаса буду.

– Жду. Обцу!

Что означало: обнимаю, целую!

Нина, профессиональный филолог, к издевательствам над родным языком относилась резко негативно, а Сереже прощала и примитивный сленг, и доморощенные контаминации, и вульгарные аббревиатуры. Чего не может простить женщина любимому мужчине? Только того, что он ее разлюбит.

Короткое Сережино «Жду!» оказало действие игристого шампанского, влитого непосредственно в артерии. Точно кровь в ее сосудах чахла и стыла, а теперь забурлила, побежала быстро и весело, раскрасила щеки румянцем, добавила блеска в глаза, губы затрепетали в ожидании встречи с его губами, движения стали грациозными и соблазнительными. Все это, торопливо собирая сумочку, обуваясь, выскакивая из квартиры, Нина чувствовала в себе – и трепет губ, и плавность рук, и румянец, и свет в глазах. Более того, ощущения мысленно описывались словосочетаниями, пригодными лишь для бульварного романа, вроде встречи губ влюбленных. Пусть! Быть влюбленной – замечательно! Потому что твое собственное тело приобретает потрясающие свойства и ощущения.

«Приют одинокого альпиниста» – кафе, в котором собирались промальпы. Хозяева кафе думали, что именуют заведение в честь романа Стругацких. Когда им сообщили, что книга называется «Отель “У Погибшего альпиниста”», они велели убрать портреты писателей из оформления интерьера, но переименовываться не стали – «у погибшего» не годится для приятного местечка. Оно уже стало популярным у альпинистов, парашютистов, промальпов и прочих экстрималов – людей малопьющих, не буйных, но денежных. Вся эта братия на низложение Стругацких отреагировала культурно и жестко. Сказали бармену и официанткам:

– Кумиров на стенки верните. Или мы найдем другую стоянку.

Когда Нина впервые познакомилась с друзьями Сергея, они вызвали у нее удивление. Они жили странной, параллельной бытию всего остального общества жизнью. Сектой, кланом или закрытым клубом их не назовешь, потому что ни к какому позиционированию, особому противопоставлению себя другим ребята не стремились. Просто на других не обращали внимания. Равно как и на то, что волнует большинство – политика, игры патриотов и злодеяния террористов, безобразия на дорогах и засилье дураков во власти, коррупция и беззаконие; все модное: одежда, автомобили, компьютеры и сотовые телефоны, спектакли и фильмы, телесериалы и книги – оставляло их по большому счету равнодушными. Кто-нибудь мог сказать: «Отличную вещь прочитал», – вытащить из сумки книгу и дать товарищу, но представить, что друзья Сергея бросятся читать модный гламурный роман только потому, что роман у всех на устах, что не прочитать его – значит выпасть из культурного мэйнстрима – это представить невозможно. У них отсутствовало базовое качество современного городского жителя – страх отстать от общих интересов и тенденций. Нина никогда не встречала стольких людей без бравады и утрирования, естественно существовавших вне стандартных клише.

Хотя Нина бывала в разных компаниях. Ее подруга Алиса вышла замуж за немолодого и очень богатого человека. Муж Алису баловал неукротимо и изобретательно. Что там виллы и бриллианты! Он купил ей роль в телесериале! На крупных планах Алиса, благодаря мастерству оператора, вышла изумительно красивой – такой, что даже отсутствие актерских способностей прощалось, тем более что роль была второстепенной. Нина несколько раз приходила в гости к подруге, когда на домашние праздники собирались коллеги и знакомые мужа Алисы с супругами. «Бедные несчастные миллионщики» – таков был вывод Нины. Абсолютно зависимые, пристукнутые бизнесом люди. Создается впечатление, что большая часть сознания у них ушиблена и безостановочно что-то высчитывает и планирует. Малая часть, которая в данный момент ведет светскую беседу, выдает банальное и неинтересное. Беседы жен богачей – плохо замаскированное состязание в тщеславии.

Другая компания, в которую однажды Алиса затащила Нину, актерская – коллеги по сериалу и примкнувшие кумиры телеэкрана. Красивые, стильные, ловкие, как на подбор отшлифованные, продуманные в каждом движении, в повороте головы или во взмахе руки. Они играли даже в простой дружеской компании! С детским интересом испытывали себя – а вот сейчас я расскажу новый анекдот и в кульминационном моменте изображу такую-то гримасу. Нет эффекта? Тогда другой анекдот и другая гримаса. Это было общество баловней судьбы, поклонявшихся фортуне, страшившихся ее и одновременно алчущих от нее королевских подарков. Парни из-за чрезмерного жеманничанья выглядели женственно. На экране каменно стойкие милиционеры или дуболомные бандиты, в жизни они были изнеженными созданиями, способными легко зачахнуть без лучей славы. Очаровательные как экзотические бабочки, настроенные на высокую ноту изображаемых реакций, с демонстрируемо оголенными нервами, они могли возбудить фанатичную любовь толпы. Но конкретно Нинину любовь – вряд ли. Она не была падка на модных идолов и на слепую платоническую привязанность не способна. Нина улыбалась, активно реагировала на шутки, но с таким же энтузиазмом она выслушивала, как соседский трехлетний Петенька читает «Мойдодыра».