Читать книгу "Сосны. Город в Нигде - Блейк Крауч"

Она все повторяла его имя.

– Мистер Бёрк! Мистер Бёрк, вы меня слышите? Мистер Бёрк!

Головная боль прошла.

Он начал медленно, осторожно наполнять легкие воздухом, пока боль в ребрах не оборвала вдох.

Должно быть, он скривился, потому что медсестра сказала:

– Вы еще испытываете дискомфорт в левом боку?

– Дискомфорт! – Он застонал сквозь смех. – Да, я испытываю дискомфорт. Определенно можете называть это так.

– Если хотите, могу дать вам какое-нибудь обезболивающее посильнее.

– Думаю, обойдусь.

– Ладно, но надо не изображать из себя мученика, мистер Бёрк. Я сделаю что угодно, чтобы вам было комфортно, только скажите. Я ваша девушка. Кстати, зовут меня Пэм.

– Спасибо, Пэм. По-моему, я вас помню с прошлого раза, когда был здесь. Мне ни за что не забыть этот классический халат медсестры. Я и не знал, что их еще выпускают.

– Что ж, я рада, что память к вам возвращается. Это очень хорошо. Доктор Митер скоро вас проведает. Вы не против, если я померю вам давление?

– Разумеется.

– Чудесно.

Медсестра Пэм взяла тонометр с тележки у изножья кровати и застегнула манжету вокруг его левого бицепса.

– Вы нас порядком напугали, мистер Бёрк, – сказала она, накачивая манжету. – Вот так вот взяли и ушли.

И молчала, пока стрелка не опустилась.

– Как я сдал? – поинтересовался он.

– На пять с плюсом. Систолическое сто двадцать два. Диастолическое семьдесят пять. – Она отстегнула липучку манжеты. – Когда вас привезли, вы были в бреду. Вроде как не знали, кто вы такой.

Он сел в кровати. Туман в голове начал рассеиваться. Он в частной больничной палате – вроде бы даже знакомой. Рядом с кроватью окно. Жалюзи закрыты, но свет, пробивающийся сквозь щели, достаточно робок для раннего утра или раннего вечера.

– Где вы меня нашли? – спросил.

– На переднем дворе Мака Скози. Вы потеряли сознание. Вы помните, что там делали? Мак сказал, что выглядели вы довольно возбужденным и запутавшимся.

– Я очнулся вчера у реки. Не знал, ни кто я, ни где нахожусь.

– Вы покинули больницу. Вы помните, как уходили?

– Нет. Я пошел к жилищу Скози, потому что он был единственным Маком в телефонной книге.

– Что-то я не поняла…

– Мак было единственным именем, которое имело для меня хоть какой-то смысл.

– И почему вы так думали?

– Потому что Мак было последним словом, которое я прочел перед тем, как в нас врезался грузовик.

– А, правильно… вашу машину саданул в бок грузовик «Мак».

– Именно.

– Сознание – вещь странная, – заметила медсестра, обогнув край кровати и подходя к окну. – Действует загадочным образом. Отыскивает диковиннейшие связи.

– Сколько времени прошло с тех пор, как меня снова сюда привезли?

Она подняла жалюзи.

– Около полутора суток.

Свет хлынул в комнату.

За окном действительно стояло утро, солнце только-только отделилось от восточной гряды скал.

– У вас было сильное сотрясение, – сообщила она. – Вы могли там и умереть.

– А я и чувствовал себя так, будто помираю.

Свет раннего утра, заливающий городок, был просто сногсшибателен.

– Как ваша память? – осведомилась Пэм.

– Страннее некуда. Все вернулось ко мне, когда я вспомнил аварию. Будто кто-то просто щелкнул выключателем. Как состояние агента Столлингса?

– Кого?

– Человека, ехавшего на переднем пассажирском сиденье автомобиля, когда произошло столкновение.

– А.

– Он не выжил, да?

Медсестра Пэм вернулась к кровати и, протянув руку, положила ладонь ему на запястье.

– Боюсь, что нет.

Он так и предполагал. Не видел подобных травм еще с войны. И все же подтвердившееся подозрение подействовало отрезвляюще.

– Он был вашим близким другом? – поинтересовалась медсестра.

– Нет. Я впервые увидел его утром того же дня.

– Должно быть, просто ужасно. Мне так жаль.

– Каков мой урон?

– Простите?

– Какие у меня травмы?

– Доктор Митер сможет просветить вас лучше моего, но вы получили сотрясение мозга; теперь оно купировано. Пара сломанных ребер. Небольшие ссадины и синяки. Учитывая все обстоятельства, все могло кончиться для вас намного-намного хуже.

Отвернувшись, она направилась к двери, начала было ее открывать, но тут задержалась и быстро оглянулась через плечо:

– Итак, мы уверены, что ваша память возвращается?

– Абсолютно.

– Как вас зовут?

– Итан, – ответил он.

– Отлично.

– Можете сделать мне одолжение? – спросил он.

Широкая, киловаттная улыбка.

– Только скажите.

– Мне нужно позвонить ряду людей. Жене. Начальству в Конторе. Кто-нибудь с ними связывался?

– По-моему, кто-то из офиса шерифа звонил вашим экстренным контактам после аварии. Дали им знать, что случилось, сообщили о вашем состоянии.

– У меня в кармане пиджака во время столкновения был айфон. Вы, случаем, не знаете, где он?

– Нет, но я определенно могу надеть свою детективную шляпку Нэнси Дрю[5]и выяснить это для вас.

– Буду искренне благодарен.

– Там красная кнопочка на перилах сбоку. Видите?

Итан опустил взгляд на кнопочку.

– Я в одном клике от вас.

Просияв еще одной лучезарной улыбкой, медсестра Пэм удалилась.

* * *

В палате не было ни телевизора, ни телефона. Лучшим и единственным развлечением оказались настенные часы, висящие над дверью, и он несколько часов пролежал в постели, следя, как секундная стрелка вершит бесконечное круговращение по своей орбите, пока утро не перешло в полдень, а полдень не покатился по направлению к вечеру.

Наверняка не скажешь, но палата, похоже, на этаже третьем-четвертом. Медсестра Пэм оставила жалюзи открытыми, так что, устав от созерцания часов, Итан осторожно повернулся на здоровый бок, чтобы предаться изучению перипетий Заплутавших Сосен.