Читать книгу "Победа на Янусе - Андрэ Нортон"

Не то чтобы эти безумные мысли родились у Шенна именно в те минуты; теперь он понимал, что думал об этом и в последующие месяцы. Наверное, эти мечты были настолько же безумны, как и донесения с первого корабля-разведчика с Колдуна. Сейчас Шенн лишь хмуро усмехался своим мальчишеским надеждам и уверенности, что ему удастся совершить великие дела. В лагере один только человек никогда не обращал внимания на Шенна, и это был Гарт, младший брат Рагнара Торвальда. Шенн для него просто не существовал.

Гарт Торвальд — совершенно невыразительная — кто-нибудь сказал бы «расплывчатая» — копия своего брата. Рагнар никогда не расхаживал по лагерю с наглой улыбкой щеголя; Гарт же в своей первой миссии был всего лишь в звании кадета. Он все время пытался унизить Шенна, заставляя его осознать разницу между человеком, занимающимся ручным трудом, и офицером в полном смысле этого слова. При этом он любил размахивать своим с трудом приобретенным дипломом. Казалось, что с их первой встречи он отлично знал, как превратить жизнь Шенна в сплошные мучения.

Теперь, сидя возле погасшего костерка, вдали от разрушенного трогами лагеря, Шенн почувствовал, как пальцы впервые сжались в кулаки. Он заколотил ими по земле, представляя себе, как с ним случалось очень часто, что лупит ими по ухмыляющейся красивой физиономии Гарта, по его прекрасной лепки лицу. Никто не смог бы выжить в Трущобах Тира, не умея вовремя воспользоваться кулаками, башмаками и целой кучей всевозможных трюков, которым не обучают ни в одной академии. Шенн не сомневался, что всегда сумеет победить Гарта, если они схлестнутся. Но если бы он дал волю кулакам, не сумел бы сдержаться и клюнул бы на провокацию, то не видать ему Службы изысканий как своих ушей. Гарт же доказывал себе, что умеет разговаривать с ним, избегая любой ссоры, он мягко, но очень обидно корил его даже за самую незначительную должностную провинность, и, конечно же, рангом он был гораздо выше Шенна. Рабочему с Тира приходилось проглатывать все, за что другой бы на его месте двинул бы по физиономии. Шенн надеялся, что в своем следующем назначении его сделают членом другой команды, только не младшего Торвальда. Хотя из-за Гарта Торвальда «дань» Шенна черному списку росла с угрожающей быстротой, и с каждым днем его шанс попасть в другую команду становился все туманнее.

Шенн рассмеялся. Смех у него был горьким. Это было одной из тех неприятных вещей, о которых ему не придется больше беспокоиться. Больше у него не будет новых назначений. Троги уж как-нибудь позаботятся об этом. А Гарт… что ж, теперь больше между ними не будет ни словесных, ни кулачных стычек. Ланти поднялся. Корабль трогов исчез; они могли продолжать свой поход.

Он нашел трещину в скале, по которой можно было подняться, и поманил за собой росомах. Когда они взобрались на вершину, откуда виднелся водопад, Тагги и Тоги терлись об его бока и тихим рычанием привлекали его внимание. Казалось, они тоже нуждались в утешении, которое хотели получить от него, ибо оба зверя тоже были чужаками на этой враждебной планете, правда, относились к представителям другого вида.

Пока Шенн не имел никакой определенной цели, он продолжал идти по течению ручья по совершенно плоскому плато. Солнце жарило беспощадно, поэтому он снял куртку и перекинул ее через плечо. Тагги и Тоги медленно бежали впереди, дважды по пути поймав небольших птичек, которых с наслаждением съели. По голой стене скалы скользила чья-то тень, и терранец вновь подумал об укрытии, пока не заметил, что ее отбрасывает огромный сокол, выискивающий дичь где-то на вершине скалы. Но чтобы окончательно увериться в безопасности, Шенн снова стал искать укрытие, мысленно ругая себя за беспечность.

Только к вечеру они добрались до самого конца плато, упирающегося в крутой подъем на высокую гору с запорошенной снегом вершиной. В это время солнце светило мягким персиковым цветом. Шенн огляделся в поисках более или менее удобной тропинки, но все равно засомневался, хватит ли ему сил преодолеть ее без соответствующей экипировки. Он должен свернуть либо на север, либо на юг, хотя из-за этого ему придется отойти от ручья с живительной водой. Ночью он разбил бы лагерь прямо на том месте, где находился. Он даже еще не осознавал, насколько устал, пока не нашел некое углубление в скале, смахивающее на небольшую пещеру. И тогда Ланти забрался в нее. Разводить огонь в таком месте было слишком опасно, поэтому ему пришлось довольствоваться теми «удобствами», которые у него имелись.

К счастью, росомахи протиснулись в пещеру вместе с ним и полностью заполнили ее. Их теплые, покрытые шерстью тела окружили его со всех сторон, так что все трое образовали нечто вроде сэндвича, и он начал задремывать. Он широко зевнул и задремал, прислушиваясь к ночным звукам: пронзительным крикам птиц, свисту, рявканью… Дикая природа Колдуна жила своей ночной жизнью. Порой кто-нибудь из росомах поскуливал и беспокойно ерзал во сне.

Солнечные лучи буквально вонзились в Шенна, словно копья, и он тотчас же открыл глаза и быстро зажмурился. Потом пошевелил затекшими членами, несколько раз моргнул, отгоняя сон, неспособный в первые мгновения понять, почему нежно-белая гипсовая стена его естественного ночлега превратилась в неотесанный красный камень. И тут он вспомнил. Он был один и с бешеной скоростью выскочил из пещеры, испугавшись, что росомахи ушли прочь. Но тотчас же успокоился. Оба зверя точили когти о гальку, причем делали это с неистовым упорством, словно за этими усилиями стояла какая-то важная цель.

Острое жало вонзилось ему в тыльную сторону ладони, и Шенн стремительно отдернул руку. Оказывается, росомахи отыскали норку земляной осы и устроили охоту на ее сытных личинок, тем самым подняв всех обитателей норки «на ноги». И, естественно, приведя их в праведное негодование.

Шенн столкнулся с довольно сложной проблемой собственного завтрака. Как и всем членам команды, ему сделали уколы для поддержания иммунитета, и он принял условия игры, заведенной еще первыми исследовательскими партиями. Прививки окрестили «безопасностью». Однако теперь он пребывал в полной растерянности, не зная, сколько может продержаться человек на эрзаце натуральной пищи. Рано или поздно ему придется проводить эксперименты над самим собой. Он уже выпил воды из ручья, предварительно не добавив в нее очистителя, но пока еще не чувствовал никаких признаков недомогания. Ручей предполагает наличие в нем рыбы. Но вместо нее он выбрал другого водного обитателя, который выбрался на берег немного позагорать. Им оказалось медлительное неповоротливое полосатое существо, с плавниками и тонкими слабыми ножками, торчащими из тела, покрытого пластинчатой броней. Очень легкая добыча для его дубины.

Шенн предложил голову и кишки существа Тоги, которая только что отошла от осиного гнезда. Она осторожно принюхалась к пище и только потом проглотила се. Шенн развел небольшой костер и обжарил на огне зеленоватую плоть. Вкус жаркого был пресный, особенно без соли, но еда быстро заполнила пустоту в его желудке. Приободренный, Ланти пристально посмотрел на юг, надеясь обнаружить, нет ли там какой-либо воды.

В полдень его оптимизм оправдался, ибо он обнаружил ручей, а росомахи притащили откуда-то тонконогого зверька, который прятался в тени густого кустарника с пурпурными листьями. Зверек оказался намного меньше терранского оленя, с вытянутой безрогой головой и весь покрытый густой шерстью, достигающей в некоторых местах почти двенадцати дюймов длины. Шенн неумело нарубил из него нечто вроде бифштексов с неровными краями, в то время как росомахи искренне ликовали, аккуратно закапывая голову жертвы в землю.