Читать книгу "Нацистская Германия - Руперт Колли"

Гитлер использовал эту возможность для того, чтобы расправиться со всеми, кого не любил и кто перешел ему дорогу в прошлом, в том числе с последним рейхсканцлером Веймарской республики Куртом фон Шлейхером. «Ночь длинных ножей» унесла

более двухсот жизней. Гинденбург поздравил своего канцлера с тем, как тот решил проблему. Избавившись от конкурента, военные вздохнули с облегчением и стали союзниками Гитлера, Бломберг аплодировал «солдатскому напору и беспримерной храбрости фюрера».

Фюрер: 99 % поддержки

Через месяц, 2 августа 1934 г., восьмидесятишестилетний президент скончался. Накануне ночью Гитлер нанес слабоумному старику визит, тот принял Гитлера за кайзера и назвал его «ваше величество». Вскоре после смерти Гинденбурга Гитлер объединил посты канцлера и президента в один. Теперь его называли «фюрер» (вождь), и он был и президентом, и верховным главнокомандующим вооруженными силами Германии. По приказу Бломберга военные присягали на верность не президенту и не государству, а лично Гитлеру. На референдуме 19 августа более 90 % жителей страны одобрили абсолютную власть Гитлера и слияние двух важнейших государственных постов. Через год прошли выборы, точнее, пародия на выборы, – в них участвовала одна партия, нацистская. Гитлер получил поддержку в 99 % голосов.

Ряды нацистов ширились. К 1939 г. членом НСДАП был каждый четвертый взрослый житель Германии. Однако те, кто стал членом партии до 1933 г., относились к новичкам с презрением и считали их не идейными национал-социалистами, а карьеристами.

Нацистская Германия и экономика: «Пушки сделают нас сильнее, масло – толще»

Когда Гитлер пришел к власти, экономика Германии начала понемногу восстанавливаться после хаоса Великой депрессии. Гитлер поставил это себе в заслугу. Военизировавший экономику фюрер хотел, чтобы Германия перестала зависеть от импорта, и его рейхсминистр экономики Ялмар Шахт делал все, чтобы превратить страну в автаркию – экономически самодостаточную державу. Шахт ввел также общественные работы, такие как строительство шоссе, школ и больниц, и существенно снизил число безработных – с 6 миллионов в 1933 г. до 1 миллиона в 1938-м.

Однако гитлеровская идея военной экономики Шахту не нравилась, он считал, что военизация обходится стране слишком дорого и идет слишком быстрыми темпами, чтобы Германия ее выдержала. Гитлер полагал, что немецкая экспансия на восток и изгнание исконных славянских народов приведут к конфликту с Великобританией и Францией, а значит, экономика должна быть готова к войне уже через четыре года. Рекомендации Шахта замедлить темпы военизации не совпадали с планами Гитлера, и в 1936 г. фюрер сделал министром экономики Геринга. В 1944 г. Шахт участвовал в Июльском заговоре с целью убийства Гитлера. После провала заговора он отделался заключением в концентрационный лагерь и выжил.

Герман Геринг в свой день рождения инспектирует отряд гитлерюгенда. 12 января 1935 г. Bundesarchiv, Bild 102-16515 / Unknown / CC-BY-SA

Экономические таланты Геринга были сомнительны, однако именно он ввел с подачи Гитлера «четырехлетний план» и стал добиваться автаркии еще агрессивнее. Экономика продолжала развиваться, но не в сторону эффективности, а в сторону быстрого перевооружения. «Пушки сделают нас сильнее, масло – толще», – говорил Геринг, явно баловавший себя маслом слишком часто. К 1939 г., когда началась война, Германия по-прежнему зависела от импорта сырья и продуктов питания. Автаркией она так и не стала.

Государственный контроль: презумпция виновности

Гестапо и СС Генриха Гиммлера держали население страны под контролем. Вслед за Дахау строились новые концлагеря, куда под «защитный арест» помещались «враги народа» – уголовники, гомосексуалисты, цыгане, нищие, евреи, коммунисты и все те, кто не шел в ногу с режимом.

Генрих Гиммлер. 1938 г.

Bundesarchiv, Bild 183-R99621 / CC-BY-SA

Для среднего немца это была эпоха безопасности: преступлений совершалось все меньше. Многие с радостью становились информаторами, в результате чего концлагеря гестапо и СС были переполнены. С утратой гражданских прав подсудимые сразу признавались виновными, шансы на оправдание были минимальны.

Семья: «я презираю женщин, сующих нос в политику»

Семья была основой основ нацистской идеологии, которая побуждала немцев жениться и заводить детей. Молодоженам вручали «Мою борьбу», чтобы им было что почитать в медовый месяц. Аборты запрещались. Государство финансово поддерживало родителей, выдавая им кредиты, процентные ставки по которым снижались с каждым новым ребенком. После рождения четвертого ребенка ставка становилась нулевой.

Ежегодно 12 августа (день рождения матери Гитлера) многодетным матерям вручались Материнские кресты: Железный материнский крест матерям четырех детей и далее вплоть до Золотого материнского креста с бриллиантами для тех, кто родил десять детей. Гитлер становился почетным крестным отцом детей наиболее выдающихся матерей. Мальчики из гитлерюгенда обязаны были салютовать женщинам с Материнскими крестами. Мать была героиней. «Я подарила ребенка фюреру», – гласил известный плакат того времени. По словам Гитлера, общество должно уважать матерей наравне с солдатами.

Считалось, что женщинам лучше не работать, и, само собой, им не позволялось быть частью нацистской иерархии. «Я презираю женщин, сующих нос в политику», – говорил Гитлер. Место женщины было у домашнего очага. Женщин побуждали вступать в разнообразные нацистские союзы вроде Национал-Социалистического женского союза, девушки вступали в эквивалент гитлерюгенда – Союз немецких девушек.

В 1939 г. почти 90 % юношей были членами гитлерюгенда, организации с лозунгами вроде: «Мы рождены, чтобы умереть за Германию». Мальчики посещали различные занятия и летние лагеря, в которых физическая активность и отдых на природе сочетались с внедрением в сознание нацистской идеологии.

«Неполноценные» – душевно или физически – по закону о предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями (1933) подвергались принудительной стерилизации. К 1937 г. были стерилизованы почти 200 тысяч взрослых «бесполезных ртов».

Пропаганда: «Там, где сжигают книги, будут сжигать людей»

Йозеф Геббельс, гитлеровский министр пропаганды, контролировал все средства массовой информации. Общенациональные газеты были закрыты, остался только официальный орган нацистской партии, содержание которого определяли Геббельс и его министерство. Резко возросло количество радиопередач, которые развлекали народ и позволяли партии расширить пропаганду. Имперская радиовещательная компания, преследовавшая чисто пропагандистские цели, давала Гитлеру трибуну, с которой он часто обращался к нации.