Читать книгу "Герман Геринг. Второй человек Третьего рейха - Франсуа Керсоди"

Именно в это время новички оказали германскому командованию неоценимую помощь: конечно, их биплан «Альбатрос» был самолетом крайне примитивным, его нижнее крыло делало минимальным сектор обзора наблюдателя, а бортовой фотоаппарат представлял собой громоздкий и неудобный агрегат. Однако друзья применили тактику, которая больше напоминала вольтижировку, нежели военное искусство: подлетев к цели, Лёрцер закладывал длинный вираж на низкой высоте, а Геринг почти полностью высовывался из кабины, цепляясь за кресло лишь пальцами ног, и направлял на объект съемки свой пятнадцатикилограммовый аппарат, меняя стеклянные пластины после каждого отснятого кадра… Вся операция продолжалась несколько минут под плотным огнем противника и повторялась столько раз, сколько требовалось! Естественно, навыки скалолазания, приобретенные в детстве, помогали Герингу, но мало нашлось бы альпинистов, которые решились бы исполнить подобный трюк на летающей трапеции в столь опасных для жизни условиях…

Как бы там ни было, результаты говорят сами за себя: высшее немецкое командование наконец-то получило точные схемы оборонительных позиций французов под Верденом и теперь могло корректировать огонь своей артиллерии. Лёрцера и Геринга часто вызывали в штаб, просили помочь расшифровать сделанные ими снимки, и там к ним вскоре стали относиться как к героям. Двадцать пятого марта 1915 года после успешного выполнения сложного задания, в ходе которого они зафиксировали точное положение батареи тяжелых орудий французов на высоте Талон, обоих приятелей вызвали в штаб, где кронпринц лично вручил каждому Железный крест 1-го класса. Через неделю они вновь отличились – в ходе налета французской авиации на Стене на своем лишенном вооружения «Альбатросе» вынудили вражеский бомбардировщик приземлиться на занятой немцами территории[6].

Герман Геринг был сторонником нововведений: для того чтобы внести смятение в ряды противника на земле в ходе аэрофотосъемок, он стал брать с собой в полет и использовать винтовку фирмы «Маузер» и маленькие бомбы серого цвета, которые назывались «воздушные мышата». Затем он установил перед своей кабиной пулемет. Конструкция получилась ненадежная и малоэффективная, но это было первым опытом подобного рода. Геринг также выучил азбуку Морзе, чтобы иметь возможность незамедлительно передавать разведданные по рации немецким артиллерийским частям. В этом он также был первым. Но артиллеристы недостаточно оперативно использовали его сведения, и младший лейтенант Геринг, не отличавшийся терпением, высказывал им открытым текстом все, что думал об их некомпетентности. Это проявление недовольства перед лицом противника снова едва не подвело его под трибунал… Он опять едва избежал наказания, но эта история дала ему понять, что ему надоели прелести воздушного наблюдения. В конечном счете героями тогда считались Иммельман, Бёльке, Гесс, получавшие звания и награды авиаторы. И Герман Геринг решил стать летчиком-истребителем. Тридцатого июня 1915 года он добился зачисления его в летную школу во Фрейбурге, которую за девять месяцев до этого закончил его друг Лёрцер…

Младший лейтенант Геринг оказался талантливым курсантом: менее чем за четыре месяца он прошел летную подготовку с поразительной легкостью. Инструкторы с открытым ртом наблюдали, как он исполняет фигуры высшего пилотажа. В октябре 1915 года Геринг был зачислен в 5-ю истребительную эскадрилью, имевшую в своем составе современные двухмоторные самолеты, вооружение которых сильно изменилось за последнее время: теперь истребители были вооружены мощными спаренными пулеметами «Шпандау», которые стреляли через диск винта. Размещаясь на базе в Стене, живя в комфортабельных условиях, летая вместе со своим другом Лёрцером, Геринг чувствовал себя очень счастливым человеком… В это время элитное содружество летчиков, которые день за днем поднимались в небо над землей, где сотни тысяч мужчин в липкой окопной грязи дрожали от стужи в ожидании очередного смертоносного залпа артиллерийских орудий, стало практиковать героические традиции средневекового рыцарства: в небе над Шампанью стали проходить воздушные одиночные бои, на бортах самолетов появились изображения щитов и гербов, как на накидках рыцарских коней, экипированных для турнирных схваток. Механики и адъютанты заменили древних слуг и конюхов, вечеринки, устраиваемые после боевых вылетов, не уступали размахом феодальным пирам, размещаться летчики стали все чаще в замках, а все немцы славили пилотов, как древних германских героев…

Как мог Геринг не чувствовать себя среди своих в авиации? Отважный летчик, он совершал безумно рискованные поступки, летал на разведку до Эперне, Шалона и Сент-Менеу, атаковал английские самолеты, мерился силами с французскими истребителями и, наконец, одержал свою первую официально подтвержденную победу: 16 ноября 1915 года в небе над Таюром он сбил «Фарман»… Через четыре месяца, когда началась великая битва под Верденом, Геринг, оказывая авиационную поддержку 5-й армии на мощном, хорошо вооруженном самолете AEG, вынудил французский бомбардировщик сесть на немецкой территории. Тридцатого июля 1916 года его перевели в 203-й полевой авиаотряд под Мец, и он подбил двухмоторный «Кодрон» над Мамегом. В октябре, в начале битвы на Сомме, он вновь был переведен в 5-ю истребительную эскадрилью[7], где с радостью снова встретился со своим приятелем Бруно Лёрцером и где познал, как опасно недооценивать противника. Второго ноября 1916 года он заметил «Хэндли-Пейдж», тяжелый бомбардировщик, летавший на малых скоростях и довольно неуклюжий: такие самолеты англичане совсем недавно направили на франко-германский фронт. Охваченный любопытством и желанием одержать легкую победу, Геринг приблизился к британскому самолету, из пулемета убил стрелка в задней кабине, а второй очередью поджег один из двигателей бомбардировщика. Но, в отличие от своих товарищей, Геринг не знал, что самолеты «Хэндли-Пейдж» всегда летали в сопровождении истребителей… Через мгновение по нему открыли огонь шесть истребителей «Сопвич F1 Кэмел». Пули попали в двигатель и в бак, пробили шестьдесят отверстий в фюзеляже. Сам Геринг был ранен в бедро. В работе мотора его самолета появились перебои, бензин из бака стал заливать фонарь, самолет начал входить в штопор, а истекавший кровью Геринг почувствовал, что теряет сознание. Но когда он на высокой скорости приближался к земле, грохот зенитных пулеметов противника привел его в чувство. Геринг с трудом выровнял самолет, дотянул на бреющем полете до позиций немецких войск и совершил аварийную посадку на каком-то кладбище. Счастье и на этот раз оказалось на его стороне: рядом с кладбищем находилась церковь, превращенная в полевой госпиталь. Санитары вытащили раненого младшего лейтенанта из его сильно поврежденного самолета и сразу же положили на операционный стол…

Операция оказалась крайне сложной из-за тяжести ранений, к тому же Геринг, находившийся в состоянии шока, потерял много крови. Если бы не мастерство хирурга и не крепкое здоровье младшего лейтенанта Геринга, его славные боевые похождения, несомненно, закончились бы в небольшом помещении церкви, превращенной в операционный зал. Тем не менее еще целых четыре месяца он провел в госпиталях в Валансьене, Бохуме и Мюнхене, прежде чем поправился и получил разрешение провести два месяца до полного выздоровления в кругу семьи…