Читать книгу "Ритуал прощения врага - Инна Бачинская"

У Алика своя квартира, но иногда он, не желая оставаться один, «подночевывает» у Шибаева и даже держит кое-что из гардероба в его шкафу. Чаще всего это происходит между разводами — Алик, будучи человеком влюбчивым и романтичным, был женат четыре раза. Он вспыхивал, как спичка, и так же быстро прогорал. Опыт предыдущих женитьб ничему его не научил, в итоге надежда всегда побеждала опыт, и Алик снова и снова с готовностью подставлял шею под новый хомут, как называл этот процесс неромантичный реалист Шибаев. Он сам был женат единожды, в данный момент пребывал в разводе, и постоянных подруг у него нет. А кроме того, он перманентно недоволен жизнью и работой. Недовольный жизнью и неромантичный человек если и привлечет женщину, то будет эта женщина с мощным материнским инстинктом или вообще мазохистка. Кроме того, его единственная любовь из тех, что на всю жизнь, закончилась плачевно, разбив ему сердце[1]. Алик Дрючин сгорал от любопытства и пытался и так и этак вызнать детали и подробности, но Шибаев был неприступен как скала. Алику непонятен этот стоицизм, так как о своих любовных неудачах он трубил на весь мир. Психологи сходятся в том, что боль нужно выкричать, и он с ними полностью согласен.

Так они и жили — такие разные во всех отношениях, но тем не менее находящие общий язык и доверявшие друг другу.

Дождь продолжал глухо барабанить в подоконник, из спальни доносился молодецкий храп, а бедный Алик сидел за столом в своем шикарном шелковом темно-синем в бордовые ромбики халате и прикидывал: вернуться ли на диван или сварить кофе — все равно ночь коту под хвост. Сварить, налить в любимую кружку, добавить сливок и сахара — много! — и достать из портфеля купленные вчера вечером ванильные сухарики с изюмом. Он так явственно представил себе полную литровую керамическую кружку, запах ванили и кофе, что даже сглотнул невольно.

Спустя пятнадцать минут он сибаритствовал за кофе, делая пометки в статье, начатой накануне по просьбе популярного юридического интернет-издания. Темой статьи были всякие нелепые и идиотские законы в анналах мировой истории юриспруденции. Кофе, статья, глубокая ночь — обстановка вполне академическая…

Алик увлекся и только хмыкал, находя все новые и новые доказательства странных, мягко выражаясь, взлетов или взбрыков юридической мысли, понимая в то же время, что они обусловлены жизненными реалиями. Он пискнул испуганно, когда на его плечо легла тяжелая шибаевская ладонь и хриплый голос произнес:

— Втихаря, ночью… не ожидал!

— Я на твоем раздолбанном диване не могу уснуть, — пожаловался адвокат. — И ты храпишь как не знаю кто! Как динозавр! Как вампир!

— А мне кофе можно? А чем это ты занят? Мемуарами?

— Можно! Ага, пишу мемуары. Ты, например, знаешь, когда появился самый первый закон?

Шибаев задумался, стоя посреди комнаты.

— Десять заповедей?

— До заповедей!

— Первобытный человек? Шаман сказал, что кушать другого человека плохо.

— Первый кодекс появился больше четырех тысяч лет назад, написал его царь Вавилона Хаммурапи. Этот текст высекли на каменной глыбе высотой в два с половиной метра, поэтому он сохранился. Между прочим, мы позаимствовали из того кодекса принцип презумпции невиновности. Там еще был закон о наказании судьи за подкуп, смерть за похищение детей, сожжение за воровство на пожаре, смерть за кражу и ряд статей, защищающих рабовладение. Главный принцип — глаз за глаз. Абсолютно четко и сжато изложенные законы, и это чуть ли не пять тысяч лет тому назад!

— На камне особенно мыслью не растечешься, — заметил Шибаев.

— Ага. Там еще предусматривалась ответственность арендатора за землю и штраф за нерадивость. А если имело место стихийное бедствие, то аренду не взимали. Просто удивительно! Страшная древность, рабство, войны, эпидемии, и вдруг — закон! Представляешь, Ши-Бон, совершенный с точки зрения логики закон! Этот Хаммурапи был гением. Знаешь, Сашка, как подумаешь, сколько потрясающих людей жило до нас, с ума сойти можно!

— Вавилон — это где сейчас?

— На территории современного Ирана.

— Интересно, что-то из старых законов осталось?

— Хороший вопрос, — покивал Алик. — Вообще-то, когда законы устаревают, ими просто перестают пользоваться, и рано или поздно кодексы переписывают, а пока не переписали, устаревшие висят мертвым грузом. В данном случае исчезла страна. А вот, например, смотри… Кофе сделать? — перебил он себя.

— Сиди, я сам, — ответил Шибаев и отправился на кухню. Его кот по имени Шпана спрыгнул со стула и побежал за ним. — Мясо будешь? — крикнул Ши-Бон из кухни.

— Ночью? Не знаю… — задумался Алик. — Вредно, говорят.

— Так будешь?

— Буду. Только потом не уснешь.

— Уже утро, — заметил Шибаев, появляясь в комнате с чашкой и тарелкой с нарезанным большими кусками копченым мясом. — Прошу!

— А вот тебе современный вполне идиотский закон — в Канаде во время дождя нельзя поливать газон, — встретил его Алик.

— А есть желающие?

— Раз приняли закон, наверное, были. Но непонятно, зачем запрещать — пусть себе поливают! А отели у них должны бесплатно кормить лошадь клиента. Тоже интересно. Представляешь, если бы гостиницы бесплатно заправляли машину клиента? А вот еще! В Монтане женщине грозит тюрьма, если она вскроет почту мужа.

— Хороший закон, — заметил Шибаев.

— В Коннектикуте велосипедистам запрещено ездить со скоростью больше ста километров в час. В штате Нью-Йорк можно влететь на двадцать пять баксов, если пялиться на женщин. Знаешь, Ши-Бон, даже рассказанный в присутствии коллеги-дамы полуприличный анекдот расценивается у них как сексуальное домогательство. А в Небраске парикмахерам запрещено есть лук с семи утра до семи вечера.

Шибанов рассмеялся.

— И чеснок!

— Взрыв ядерного заряда в Лос-Анджелесе карается штрафом в пятьсот долларов! Нельзя лизать жаб, и тут же комментарий: жабы вырабатывают ядовитое вещество, эффект от которого сходен с эффектом от наркотика.

— Насчет жаб — это забавно, — заметил Шибаев. — Слушай, а если их разводить? Построить жабьи фермы, а налоговой впаривать, что для ресторанов?

— У нас холодно, во-первых, а во-вторых, я бы лично не стал лизать жабу. Меня бы сразу стошнило. Холодная, живая, б-р-р-р!

— Резонно, жаба — это экзотика. Насчет ядерного заряда тоже нехило, а то мало ли….

— Ага. Вот еще закон. В Милане, например, закон требует от людей улыбаться постоянно и везде, за исключением похорон или визитов к врачу. А у нас — наоборот. Моя бабка говорила: смех без причины — признак дурачины.

— Мы вообще суровая нация. Тебе за статьи хоть платят? — спросил Шибаев.

— Когда как. Знаешь, мне самому интересно, такое выкапываешь — в дурном сне не привидится… Кстати, ты храпишь. Кроме того, статьи — это бесплатная реклама. А рекламы, как ты понимаешь, лишней не бывает.