Читать книгу "Каратели - Александр Шакилов"

— Слушай мою команду! — Он повернулся к сержанту, разжиревшему на ворованной тушенке. — С пленного наручники снять, плечо перевязать, морду отмыть. И к командиру — срочно! Пять минут на все. Вопросы?

— Никак нет! — проблеял сержант. Взглянув на мое приветливое лицо, порубанное шрамами и обожженное радиацией, он побледнел так, словно ему приказали искупаться в соляной кислоте.

— Выполнять! — Бондарев зашагал прочь, широко размахивая руками.

Щелкнул замок наручников. Освободившись от оков, я выставил перед собой правую руку и направил в спину лейтенанта указательный палец. После чего, прищурившись, сказал:

— Бах! — И подмигнул сержанту, мол, все ты правильно понял: следующий — ты.

Сержант побледнел еще больше и уронил свою драгоценную папку.

* * *

Ночь. Схрон Сидоровича. Навожу ствол на командира диверсионной группы. Его я сразу вычислил по манере держаться… Это я вижу отчетливо, а вот дальше — темнота беспросветная.

Нажал я на спуск или нет? Не могу знать, все как в тумане, не получается восстановить последовательность событий. От умственных упражнений только голова сильнее разболелась. Судя по шишке на затылке, кто-то от души саданул меня в череп. Сзади атаковали? Или измывались над бессознательным телом?

Я представил, как раненый Сидорович поднялся, схватил раздробленными пальцами что-то тяжелое — «бульдог», к примеру, — и бесшумно подкрался ко мне по лестнице. Ну-ну. Для полноты картины ему оставалось только демонически расхохотаться…

Как говаривал мой взводный: «Что уж после боя карточки огня рисовать?» В общем, очнулся я в побеленной комнатушке, под высоким потолком которой на проволоке висела одинокая, но яркая лампочка. Ни окон, ни топчана с тюфяком, только узкая деревянная лавка, за ножки прихваченная ржавой цепью к стене. Высидеть на той лавке хотя бы десять минут не получалось — ломило спину, затекали ноги. Чтоб такую мебель мастерить, большой опыт нужен. Это вам не кожаными диванами люксы обставлять.

Сколько времени прошло с момента пленения, я не знал. Но вряд ли много. Если человек теряет сознание больше чем на пятнадцать минут, то дело его дрянь. В моем же случае явно не обошлось без внутривенной дозы снотворного. Ну да это меня не волновало вовсе. Куда интересней было узнать, почему меня не шлепнули на месте. Наверное, просто спутали с кем-то нужным. К примеру, с помощником Сидоровича — не удивлюсь, если он предал своего хозяина дважды…

Скрипнув, распахнулась обитая жестью дверь. «А вот теперь, — подумал я, — разобравшись что и почем, меня шлепнут без суда и следствия».

— Руки за спину. Лицом к стене, — скомандовал дюжий детина с неуставными казацкими усами.

Второй воин, чуть ниже ростом, с АК на плече, маячил в коридоре. Молодое его лицо портила готовность в любой момент открыть огонь, предотвратив побег особо опасного преступника. Меня то есть.

Сразу видно: конвоиры — профи. Оценив свои шансы на свободу как унизительно близкие к нулю, я прикусил губу.

— Закурить есть? — спросил я, хоть и не жалую эту вредную привычку.

У Периметра что военные, что милиция мало отличаются друг от друга: и те и другие вооружены, сыты, одеты по форме и всегда стреляют на поражение. Причем ооновский контингент буквально за месяц службы становится неотличимым от украинских или российских коммандос, за кэмэ благоухая самогоном, сигаретами без фильтра и многодневным потом. Что охотник на бабуинов, что хохол с великороссом — в Зоне все люди становятся братьями. До первого залпа в спину.

— Нэ палю и тоби нэ советую.

Крепкие руки прижали меня грудью к стене, наручники впились в запястья, во рту стало тесно от кляпа. Накинув на голову мешок и хорошенько двинув по почкам, меня куда-то потащили.

Пружиной притянутая к косяку дверь хлопнула позади. Десятка через два шагов конвоиры остановились, и я тут же обвис у них на руках — чтоб жизнь малиной не казалась. Даже вопреки смраду грязного мешка я почувствовал запах весны. Сквозь дыры в камуфляжных штанах легкий ветерок холодил ноги.

— Наш клиент? — Новый, невидимый мне персонаж с неделю уже не просыхал. Его появление полностью вытеснило весну.

— Ага. Ваш.

Внезапно меня отпустили, и я рухнул на асфальт, больно ударившись коленом. Жаль, из-за кляпа я не мог поведать доблестным конвоирам историю их сомнительной наследственности. Макса Края передали палачам для исполнения приговора.

Те куда-то меня повели, и каждый последующий шаг мне давался в разы тяжелее предыдущего. А когда процессия остановилась, я замычал и дернулся.

— Последнее слово? — Голос показался мне знакомым. — А ну-ка, пусть погавкает. Заодно припомнит свои грешки!

С меня сорвали мешок, изо рта вытащили кляп.

— Ну на, жмурик, любуйся.

…Что было дальше, вы знаете. Спасибо лейтенанту Бондареву, пока что я жив.

* * *

— Данько, Гримов, пленного в спортзал, в душевую! И стволов с него не спускать! — скомандовал пышнотелый сержант.

В спортзал так в спортзал. Я шел, куда толкали, и любовался пейзажами.

В небе над базой стрекотали патрульные вертолеты, издали фиксируя аномальную, биологическую и прочую активность и по возможности тут же ее подавляя. Громадные бронированные ворота у КПП прикрывали два Т-90, еще парочка стояла у штаба, и один — у склада ГСМ, который издали можно было узнать по пустым бочкам из-под масла, выставленным наружу. Вертолетную площадку прикрывала «шилка» с зенитными автоматами калибра двадцать три. Агрегат старенький, но надежный, как и вся техника у Периметра: на полутора километрах в поднебесье вороне хвост побреет. Строй срочников, отупевших от муштры и издевательств «дедов», выдвинулся на плац, чтобы приступить к обязательной дрессировке — равняйсь, смирно, шагом марш.

Как же я далек от всей этой суеты! Улыбаясь, я наблюдал за размеренной жизнью базы. А ведь было время, когда и сам я тянул носок, ненавидя взводного и мечтая пристрелить его в первом же бою…

— Но-но! Даже не думай! — Сержант по-своему истолковал выражение моего лица. — Вокруг базы минные поля. И забор у нас высокий, и вышки с пулеметами. Даже не думай!

Однако, он прав. Майор Кажан, что тот барон, оборудовал свой замок так, что длительная осада ему не страшна. Запасов пищи-воды хватит, чтоб пол-Китая прокормить, а боеприпасов — на год стрелять.

— Думать вредно. Мысли пачкают мозги! — сообщил я сержанту мудрость, вычитанную в какой-то фантастической книженции.

Для солдатского досуга в пристройке у казармы была организована тренажерка. Не иначе коллеги из НАТО расстарались. На оружие денег жалко, а штанги и гантели — пожалуйста. Бодибилдинг — залог демократии. Главное, при зале имелась душевая комната, для солдат, конечно, недоступная. Ведь воин должен плескаться в бане, для этого даже специальный день назначен.