Читать книгу "В погоне за мечтой - Льюис Сьюзен"

Если учесть, сколько времени родители отдавали телевизору, то, вздумай Эллин упомянуть имя Клея Инголла, они прекрасно поняли бы, о ком идет речь. Его знали все, и не только потому, что Клей в свое время играл на соло-гитаре в «Роллинг стоунз», «Пинк Флойд», «Лед Зеппелин» и «Дорз», но также за последние три года снялся в трех нашумевших кинолентах, а в настоящий момент благодаря скандальному разводу был мишенью всех телевизионных сплетен, и его имя регулярно появлялось на страницах бульварной прессы. Просто удивительно, что до сих пор никто не заподозрил о его интрижке с Эллин, ведь она и сама пользовалась широкой известностью, а ее роман с Инголлом длился уже почти полгода.

Разумеется, они с великим тщанием скрывали свою связь, поскольку одному Господу известно, сколько еще миллионов Нола, жена Клея, включила бы в бракоразводный иск и с какими бы нападками обрушилась на супруга в прессе. Она уже объявила Клея импотентом, который лечится от алкоголизма и истязает женщин. Ничто из ее утверждений не соответствовало истине, но Клей не промолвил ни единого слова в свою защиту, опасаясь еще больше навредить детям.

Они познакомились на приеме, устроенном «Американ тэлент интернэшнл», одним из самых авторитетных агентств Лос-Анджелеса, в котором ныне работала Эллин. Пять лет назад она начинала регистратором в куда более скромном заведении, входившем в империю «Олимпик». Хозяева, шустрые старички Фил и Флинн, за год обучили Эллин основам бизнеса, познакомили ее с городом, запустили ее имя на страницы печати, снабдили нужными связями и наконец назначили полномочным агентом. Вдобавок они познакомили ее с Тедом Фаргоном, владельцем Эй-ти-ай, который вскоре обратился к Эллин с предложением. Она хотела отказаться, но Фил и Флинн не желали и слышать ее возражений. В любом случае им пришла пора уйти на покой и отправиться в Палм-Спрингс, а Эллин получала не только новое место, но еще и самые сливки клиентуры Фила и Флинна, которые и составили основу ее личного списка. Несгибаемая твердость, выдающиеся способности в деле поиска талантов и умение распознать удачный сценарий помогли ей обзавестись клиентурой, которой позавидовал бы любой лос-анджелесский делец, и снискали репутацию ведущего специалиста в своей области. Она была замечательно хороша собой, и репортеры повсюду следовали за ней по пятам, сверкая фотовспышками всякий раз, когда она входила в ресторан или ночной клуб в компании самых разных людей – от ее босса, Теда Фаргона, до Феликса Мозеля, отставного калифорнийского сенатора, супруга которого выступала во всех телешоу с рассказом о том, как она застала мужа в кровати голливудского отеля с тремя малолетними красотками и двумя комнатными собачками.

Из дома донеслись звуки музыкального вступления к «Люси», и Эллин, прихватив сотовый телефон, спустилась с крыльца, прошагала по двору и завернула за угол тракторного гаража. Уже стемнело, но она знала местность как свои пять пальцев, и, поскольку в ближайшие полчаса никакие силы не могли оторвать родителей от экрана, у нее выдалась отличная возможность позвонить по телефону, не опасаясь, что ее разговор подслушают. Внутри у Эллин все сжалось, мышцы свело судорогой, а от предвкушения услышать его голос кружилась голова. Он обещал позвонить ей, но не сдержал слово, и Эллин оставалось утешать себя мыслью о том, что в эти выходные он до такой степени занят работой с новой группой, что потерял счет дням и уж тем более часам.

– Привет, это Эллин, – сказала она, как только Клей снял трубку.

– Ох… здравствуй, милая, – отозвался он голосом, в котором угадывалась искренняя радость. – Как поживаешь? Ты до сих пор гостишь у своих стариков?

– Да, я все еще здесь. – Эллин привалилась спиной к стене гаража, обхватив себя за талию рукой. Она улыбнулась, без труда представив его темные насмешливые глаза, всклокоченные седые волосы и невероятно чувственный рот. – А ты? Как дела с новой группой?

– Группа в полном порядке, – отозвался Клей. – Но в остальном я испытываю серьезные затруднения. Очень серьезные.

Улыбка Эллин увяла.

– Опять Нола? – спросила она, от всей души желая, чтобы это имя никогда не упоминалось в их беседах.

Клей негромко рассмеялся:

– Нет, эту женщину зовут Эллин, и я безумно по ней скучаю.

Глаза Эллин тут же просияли, а тревога исчезла без следа.

– Эта женщина уехала всего два дня назад, и завтра ты встретишься с ней в Нью-Йорке, – сказала она. – Неужели это такой долгий срок?

– Еще бы, черт побери, – угрюмо отозвался Клей и, помолчав, добавил: – Послушай, крошка. Мне очень жаль, но вряд ли я смогу выбраться в Нью-Йорк. Наметились кое-какие неприятности. Помнишь Вика Лоуэлла? Парня, которого прочили в сценаристы «Победителей»? Так вот, он дал задний ход, и у нас тут начался такой кошмар, что я вынужден задержаться. Надеюсь, ты не против?

– Нет, конечно, – ответила Эллин. – Я тоже скучаю по тебе и жду встречи. А чем недоволен Лоуэлл?

– Запутанное дело, по телефону всего не расскажешь. Однако если коротко, он поссорился с директором и еще парой ребят, которые и без того хотели от него избавиться. Дурдом какой-то, но мы все уладим. А что у вас? Как твои предки? Ты рассказала им обо мне?

– Мать в обмороке, а отец поджидает тебя с заряженной винтовкой, – отозвалась Эллин.

Клей рассмеялся:

– Когда ты вернешься в Лос-Анджелес?

– Во вторник, – ответила Эллин. – Тед Фаргон велел явиться к нему, как только я приеду.

– Что бы это означало?

– Сама не знаю, – промолвила Эллин, тронутая его заботой. – В четверг перед отъездом у меня случилась небольшая размолвка с Фейт Берри, одной из наших руководительниц. Думаю, дело именно в этом.

– А что произошло?

– Ты знаешь Фейт – очень трудно угадать, что у нее на уме, но, кажется, ей не понравилось, как я разговаривала с ней во время совещания на прошлой неделе. Она вообразила, будто бы я выставила ее дурой перед ребятами из «Юниверсал».

– Это оттого, что ты заключила сделку на сумму, которую она даже не решилась запрашивать, – сказал Клей. – Вряд ли это опечалило Фаргона.

– Да, но Фейт невзлюбила меня с первой встречи, и тебе знакомы превратности нашего бизнеса: сегодня ты на коне, завтра – на коленях.

Клей рассмеялся.

– Да, я испытал это на собственной шкуре, – согласился он. – Но поверь мне, милая: Фаргон никуда тебя не отпустит. Если в этом городе кто-то и умеет отличить хорошее от дурного, то только он. А ты чертовски хороша. Причем настолько, что я до сих пор не верю своему счастью. – Он заговорил тише, чуть растягивая слова, произнося их интимным тоном, и Эллин сразу же охватило желание. Она знала, что сейчас произойдет, и ее сердце гулко забилось, а соски отвердели от острого, почти болезненного вожделения. – Ты одна?

– Вроде того, – отозвалась она. – Я на улице, рядом с сараем.

– Что на тебе надето?