Читать книгу "Безумное лето Рудольфа - Иоанна Фабицкая"

– Понимаю, сынок, у тебя трудный период созревания, но у нас тоже имеются насущные физиологические потребности!

Уже и в ванной нет мне покоя! А ведь моя комната не запирается. Конечно, легко говорить тому, кто уже давно перестал быть мужчиной (я однажды подслушал мамино выступление в группе поддержки). Отец, наверное, думает, что у меня сексуальные проблемы. Но ведь каждый имеет право на личную жизнь!

Завтра иду на кастинг, поэтому решил посмотреть на себя критически и реально оценить свои шансы. Хм… Не знаю, что и сказать. С одной стороны, смазливым меня не назовешь, и это может стать моим козырем. С другой стороны, должен признать: мне не сильно повезло в жизни. Наверное, надо делать ставку на интеллект. От отца мне достался низкий рост, от мамы – длинные руки и ноги и буйная шевелюра. К тому же волосы не растут нормально, а ложатся волнами, отчего я сильно смахиваю на актрис немого кино. Может, бабушка потому и не дает мне проходу, что я напоминаю ей Полу Негри. Маленькие и близко посаженные глаза превращают меня в какого-то подозрительного типа, которому нельзя доверять, но ведь это неправда. Я постоянно мучаюсь раздвоением личности.

Внешне я похож на туповатого урода, тогда как на самом деле я – чувственный молодой интеллигент приятной наружности со сложным душевным устройством. Мне нравится так думать о себе. Жаль, что другие оценивают меня только по внешнему виду.

Есть еще кое-что, из-за чего одноклассницы глупо хихикают, а все одноклассники мне завидуют. ОН едва умещается в штанах. Я одеваюсь по последней моде, то есть ношу приспущенные штаны, но не настолько, чтобы оголять зад! И без того ко мне на улице постоянно цепляются странные типы с накладными ресницами. Зато по интеллекту мне равных нет. Когда я учился ходить на ходулях и сломал ногу, мне пришлось полгода пролежать в гипсе. За это время я прочитал все книжки родителей. Одни названия чего стоят: «Вегетативные неврозы», «Психопатология современной жизни», «Шизофрения», «Навязанные модели поведения», «Побег к свободе» (я было подумал, что это детектив), «Введение в психоанализ», «Мистика и архетипы космоса».

Попадались и книжки полегче: Беккет, Сильвия Платт, Шарль Перро. Когда наш семейный доктор, я зову его Железа, увидел, какие книжки я читаю, то закрылся на кухне с родителями. На следующий день мама принесла мне журнал «Браво, девушки!». Отличный журнал. Из него я узнал, что нельзя забеременеть от поцелуя и чем петтинг отличается от джоггинга.

Весь день вспоминаю Рафала. От его выходки на физ-ре у меня до сих пор все болит!

Суббота, 22 апреля

Жутко нервничаю с самого утра. Ночью менял простыню три раза. Сегодня на киностудии «Киностудия» начинается кастинг для ролика, рекламирующего быстро сохнущий клей для зубных протезов. Этот день может стать переломным в моей жизни!

Побрился пять раз. Гонзо, увидев меня, почему-то взвыл дурным голосом и вместе с Покрышкой спрятался в шкаф для белья. Я вернулся в ванную, стер с лица кровоподтеки и побрил себе пах, потом и ноги – просто не мог остановиться. Теперь трико будет смотреться на мне лучше, а то раньше я был похож на дремучего неандертальца. Когда я соскребал зубной камень, в ванную влетела мама и давай вываливать из корзины грязное белье.

– Куда, черт подери, подевалась моя пилка для ногтей?!

Пилочку взял я. Мама прямо-таки обезумела и стала гоняться за мной по всему дому. Я не отдавал пилочку, мне оставалось почистить только один зуб. В итоге мама сломала пилку, хорошо хоть зуб остался цел. Правда, десны я себе поранил. Увидев кровь, мама было ринулась к аптечке, но потом уставилась на обломки пилочки и прошипела: «Ненормальный!» Теперь у меня будет заражение крови, выпадут все зубы и я умру от тоски. На что мама заметила: «Тогда тебе по крайней мере не потребуются брекеты». Доктора Железу она тоже отказалась вызвать.

Да уж! Классно начинается мой путь наверх в шоу-бизнесе.

В метро

Десны еще кровоточат. А вдруг я испачкаю зубные протезы? Ведь тогда придется платить огромный штраф. И как я покажусь в кадре с такими ручищами! Можно подумать, их пересадили мне от Франкенштейна. Иногда я думаю, что родился без рук и хирург пришил мне чужие лапы. Мама сегодня так разозлилась, что порезала на кусочки мою коллекцию кружевных перчаток, а потом долго консультировалась с каким-то профессором, специалистом по психическим отклонениям.

Несколько часов спустя

Вот-вот впаду в истерику, как те женщины на грани нервного срыва. Уже два часа, как я застрял в лифте на киностудии. Я с такой силой жал на кнопку «Вызов», что она выпала, а на моем пальце вздулась мозоль размером с облученную клубнику. От переживаний весь вспотел, и меня уже тошнит от запаха моего пота. Вместе со мной застряла девчонка, которая ревет белугой. Ненормальная, что ли?

О! Идет бригада техников.

Час спустя

Все еще в лифте. Техники, жалкие недоучки, не могут справиться с простейшей задачей. Лифт застрял так, что осталось небольшое отверстие сверху, и теперь они хотят, чтобы мы через него вылезли. Девчонке (у нее наверняка анорексия) это удалось. Я остался один, и даже освободившееся пространство меня не очень радует. Когда техники пытались подтянуть лифт наверх, я в панике подсчитывал, на сколько мне еще хватит кислорода. Путался в цифрах, потому что страшно нервничал. Наконец эти кретины догадались, что лифт не сдвинется, и стали орать, чтобы я вылезал. Они так меня торопили, что я не успел сделать упражнения тай-цзи на растяжку. Когда я наполовину вылез, лифт внезапно поехал. И чего они ржали, понять не могу. Ведь я мог погибнуть мучительной смертью, как герой фильма ужасов класса С!

Я бы непременно написал жалобу, если бы мне для успокоения не принесли большую кружку крепкого кофе.

На свободе

Бегом на кастинг. Похоже, провидение меня хранит. Перед дверьми клубилась толпа беззубых пенсионеров – значит, еще не все роли разобрали. На всякий случай я поймал какого-то типа с киностудии и поинтересовался, какие роли остались. Он посмотрел на меня взглядом рентгенолога и ответил:

– Тебе бы больше подошла роль клейкой ленты или «Доместоса».

Очень смешно. Ничего, скоро они будут кланяться мне в пояс!

После рукопашного боя с бандой свирепых старичков я пролез на середину комнаты. Тот хам, с которым я разговаривал в коридоре, оказался вторым режиссером. Он сразу выловил меня из толпы и приказал пройтись вдоль стены туда и обратно. При этом давал режиссерские указания:

– Сыграй красиво. Улыбайся пошире. Покажи, как ты любишь этот продукт.

Я старался как мог, применяя систему Станиславского. А под конец сделал два батмана.

Вечером

Сижу дома и не могу пошевелить челюстью! На киностудии мне засунули между зубов какую-то гадость, и она тут же затвердела. Мама звонит в детскую «скорую». Стыд и позор!

Воскресенье утром

Детская «скорая помощь» позорно отступила перед моим несчастьем. После нескольких бесславных попыток приблизиться ко мне врач позвонил в «скорую» стоматологическую и сказал, что случай безнадежный. Два санитара схватили меня за руки и за ноги, а третий (с лицом убийцы) силой открыл мне рот. Вернее, попытался открыть. Клей оказался высший класс. Потом мне сделали обезболивающий укол, и на свет появился черный чемоданчик, полный изощренных пыточных инструментов. Моя чувствительная натура не выдержала, и я упал в обморок.