Читать книгу "Сложные отношения - Стефани Лоуренс"

Две недели спустя маркиз вернулся в Хейзелмер-Хаус, свой городской особняк на Кэвендиш-сквер, расположенный почти напротив Мерион-Хаус. Дома его ожидала большая пачка корреспонденции. Быстро просматривая поступившие на его имя письма и приглашения, он направился в библиотеку. Он извлек из пачки один конверт ярко-фиолетового цвета и, держа на расстоянии вытянутой руки, чтобы исходящий от него сильный запах духов не слишком раздражал обоняния, достал монокль. Узнав цветистый почерк своей последней любовницы, очаровательной особы с солидным состоянием, маркиз нахмурил черные брови. Вытащив из конверта записку, состоящую всего из нескольких строк, он быстро пробежал ее глазами. Теперь его черные брови удивленно взлетели вверх, а на выразительных губах появилась улыбка, совершенно незнакомая Доротее Дэрент. Бросив и записку, и конверт в огонь, Хейзелмер сел за свой письменный стол.

Лакей, явившийся десять минут спустя на звон колокольчика, застал своего хозяина запечатывающим письмо. Заслышав звук открываемой двери, Хейзелмер поднял голову и помахал конвертом в воздухе, чтобы воск скорее застыл, затем протянул послание лакею:

— Доставьте это лично, и как можно скорее.

— Да, милорд.

Наблюдая за удаляющейся спиной слуги, Хейзелмер пытался вообразить, как будет воспринято его вежливое и одновременно грубое письмо. Вот и подошла к концу еще одна affaire[3]. Протянув длинные ноги к огню, Хейзелмер задумался о непрерывной веренице своих амбициозных любовниц. Его интрижки уже долгое время исправно снабжали высшее общество темами для сплетен, но эта однообразная игра начинала ему надоедать. Десять лет вращаясь в свете, он вкусил почти все модные людские пороки, и собственное поведение стало казаться ему утомляюще-предсказуемым.

Мысленно он снова обратился к только что брошенной им Чериз, сравнивая ее зрелую красоту со свежестью зеленоглазой девушки, чье лицо преследовало его повсюду. Недовольство своим нынешним состоянием во многом происходило от той встречи в лесу Мортон-Парка. Хейзелмеру было некого винить в случившемся, кроме самого себя.

Марк Сен-Джон Рэлтон Генри, пятый маркиз Хейзелмер и один из самых состоятельных пэров королевства, принялся вспоминать разговор, во время которого впервые услышал имя мисс Дэрент. Разговор этот состоялся у него с двоюродной бабушкой ночью накануне ее смерти. Удивительно прямолинейная пожилая леди, она пронзила его взглядом стальных глаз и без обиняков поинтересовалась, когда он собирается связать себя узами брака.

— Я знаю, что твоя матушка не говорила с тобой на эту тему, поэтому решила воспользоваться случаем. Раз я все равно умираю, тебе не удастся послать меня к дьяволу.

Умеющий с легкостью разоблачать разного рода интриги, Хейзелмер признался, что никаких планов на этот счет у него нет, после чего почтительно выслушал последовавшую проповедь бабушки. Будь на ее месте кто-то другой, он ни за что не стал бы этого делать.

— Не могу сказать, что осуждаю тебя за нежелание брать в жены одну из этих жеманных барышень, из года в год появляющихся в свете. — Она насмешливо фыркнула. — Я и сама терпеть не могу этих дурочек. Но почему бы тебе не расширить сферу поиска? Имеются множество девушек, по той или иной причине не приезжающих в Лондон.

Заметив появившееся на лице племянника скептическое выражение, пожилая дама продолжила:

— Только не надо думать, будто живущей в деревне девушке ни за что не справиться со светским церемониалом. Возьмем, к примеру, Доротею Дэрент. Она молода, красива, состоятельна и, как и ты, родом из хорошей семьи. Единственная причина, по которой она не была представлена в обществе, заключается в том, что последние шесть лет ей приходится управляться с поместьем овдовевшей матери. Дать бы Синтии Дэрент хороший нагоняй за то, что не вывела свою дочь в свет несколько лет назад! — Тут бабушка Этта замолчала, вероятно, чтобы как следует поразмышлять о грехах покойной леди Дэрент. — Что ж, теперь уже слишком поздно, потому что она мертва.

— Кто? Прекрасная Доротея? — озадаченно спросил Хейзелмер.

— Нет же, болван! Синтия! Она скончалась несколько месяцев назад, а девочки переехали в Дэрент-Холл. Какая жалость. Как бы мне хотелось снова увидеть Доротею. Она совсем не похожа на всех этих сентиментальных барышень!

— Как же так случилось, что этот образчик добродетели до сих пор не замужем? Куда смотрят деревенские джентльмены?

Бабушка Этта хмыкнула.

— Подозреваю, что ни одному джентльмену до сих пор не удалось представить ей ни единой достойной причины вступления в брак! Посмотри на мир ее глазами. У нее есть положение в обществе и деньги, и она очень ценит свою независимость. Зачем ей выходить замуж?

В глазах пожилой дамы засверкали веселые искорки, и Хейзелмер усмехнулся в ответ.

— Я мог бы выдвинуть несколько предположений.

— Уж ты-то точно бы мог! Но это все к делу не относится, потому что тебе едва ли посчастливится познакомиться с этой девушкой. Если, конечно, Гермиона Мерион не возьмет дело в свои руки. Я ей уже написала, поэтому она может проявить участие. Не стоит забывать и о Сесилии тоже. Это младшая сестра. Доротеи и тоже очень красивая, хотя и по-иному. Но Сесилия способна и святого из себя вывести. А так как ты к разряду святых не принадлежишь, эта девушка точно тебе не подходит. Но довольно уже о сестрах Дэрент. Я рассказала тебе о них просто в качестве примера, — подытожила она и перевела разговор на другую тему.

Вскоре после встречи с Доротеей Дэрент Хейзелмер вспомнил слова бабушки Этты и в самом деле стал обдумывать возможность того, чтобы сделать эту весьма примечательную молодую леди своей женой.

На протяжении десяти лет он стойко отказывался воспринимать всерьез многочисленных легкомысленных юных особ, которых ему представляли в «Олмаке» и на приемах, устраиваемых светскими дамами. Своим поведением маркиз приводил в ужас прочих членов своей семьи, особенно двух старших сестер, Марию и Сьюзен, которые постоянно подсовывали ему своих подружек. Однако мать и бабушка Этта были на его стороне. Обе они понимали, что даже непродолжительный разговор с глупо улыбающимися пустоголовыми юными леди навевает на него ужасную скуку. Матери Хейзелмера очень хотелось бы, чтобы ее сын наконец женился, но, как она призналась одной своей знакомой, этого не случится до тех пор, пока не изменится мода на жеманных дебютанток. Что же до двоюродной бабушки Этты, то она вообще не заговаривала с внуком на эту тему до той последней ночи.

Принимая во внимание, что эта пожилая дама знала Хейзелмера столь же хорошо, как и родная мать, вполне вероятно было предположить, что она намеренно решила привлечь его внимание к мисс Дэрент. Бабушка никогда не стала бы говорить об этом прямо, понимая, что в таком случае внук вежливо, но холодно заявил бы, что эта девушка его совершенно не интересует. Она же упомянула о мисс Дэрент вскользь, заметив, однако, что, по ее мнению, та вполне ему подходит, и оставив последнее слово за ним. Как это похоже на бабушку Этту! «Что ж, бабуля, — мысленно обратился к ней Хейзелмер, улыбаясь про себя, — я познакомился с Доротеей, причем так, как вы не смели даже мечтать!»