Читать книгу "Год и один день - Мэриан Эдвардс"

— Сейчас? С чего это вдруг? Ты никогда прежде меня о ней не спрашивала.

— Дедушка говорит, что она была слабой, эгоистичной и легкомысленной. — Бриттани не сводила упорного взгляда с лица Дженны. — Это правда?

Дженна взяла платье из рук хозяйки, нежно обняла ее за плечи.

— Не знаю, что тебе наговорил лорд Грегори. Одно я знаю точно — твоя мать была настоящей леди. — Дженна улыбнулась, вспомнив ту достопамятную ночь. — В первую брачную ночь Элизабет пыталась убить своего мужа этим кинжалом.

Бриттани вырвалась из ее объятий.

— И ты называешь ее настоящей леди? Леди, которая бросается на своего мужа с ножом?

Дженна рассмеялась:

— Конечно. Твоя мать была смелой, пылкой и обладала любящим сердцем.

— Я что-то тебя совсем не понимаю.

— Послушай, радость моя, а что такое, по-твоему, настоящая леди?

Бриттани уставилась в потолок, пытаясь оформить в слова свои мысли.

— Ну, леди — это придворная дама. У нее прекрасные манеры, она всегда элегантно одета, никогда не говорит ничего лишнего, никогда не смущается и не проявляет чувств на людях.

— Да откуда тебе знать о придворных дамах? — удивилась Дженна. — Ты хоть раз бывала во дворце?

— Необязательно бывать при дворе, чтобы знать, чего тебе недостает.

— Ага, понятно. Ну так вот, запомни, что настоящая леди — это добрая, чувствительная и любящая женщина, которая к тому же всегда остается самой собой.

— Дженна, но такой может быть любая женщина. Разве не так?

— Вот именно. И неважно, богата ты или бедна, англичанка ты или шотландка. Главное — это характер.

— Знаешь, Дженна, у нас, наверное, просто разные взгляды. — Бриттани снова взглянула на свадебное платье матери. — Но сейчас для меня важнее всего выработать такую линию поведения, чтобы мы с моим будущим мужем не пытались убивать друг друга. И кажется, я уже придумала.

Услышав это заявление, Дженна остолбенела.

— Ну-ка, расскажи, что ты там такое придумала.

— Очень просто. Я буду кроткой и послушной. Тогда у него не найдется повода меня обвинить.

Дженна так и открыла рот.

— Ты? Кроткой и послушной?

Бриттани скромно потупила взор.

— А почему бы и нет? Я уже целых две недели об этом думаю.

Она выхватила из ножен свой меч и проделала несколько фехтовальных приемов. Ее движения отличались уверенностью и точностью, которые даются только путем многолетних упражнений.

— Да, я неплохо владею мечом, но это умение не сможет защитить меня от воина-мужчины. Я не настолько глупа, чтобы не видеть, как они мне подыгрывают. — Бриттани вложила меч в ножны и искоса взглянула на Дженну. — Для того чтобы выжить, надо сделать вид, что подчиняешься. Только таким способом можно добиться победы.

— Девочка моя, а как насчет вожделения?

Бриттани вспыхнула:

— Ко мне это не имеет никакого отношения.

— Да что ты такое говоришь? Думаешь, ты сможешь остаться бесчувственной, когда взор твоего мужа загорится страстью? Когда ты поймешь, что он жаждет твоего тела?

— Я буду холодна как лед. Буду думать о чем-нибудь другом.

Дженна, как ни старалась, не смогла подавить снисходительной улыбки.

— Может, я и не больно-то разбираюсь в войне, зато неплохо знаю, что такое любовь и вожделение. По-моему, самое лучшее, что можно сделать, — это очаровать мужчину. Влюбившись, он станет перед тобой бессильным.

— Дженна, ты сама знаешь, что никакой любви не существует. Дедушка всегда говорит, что это сказка для дураков.

— Ну, в этом доме ее, может, и не существует, но в другом мире она есть. И попомни мои слова, лапушка, любовь сильнее ненависти, которой одержим твой дед, и всех твоих глупых придумок в придачу.

— Глупых придумок? — негодующе воскликнула Бриттани.

— Вот именно. С тех пор как померла твоя бабка, тебя заставляют изображать из себя солдата. Неужто за все это время ты так ничему и не научилась? Тебе богом даны сила и стойкость, без которых ни один человек не выдержал бы всей этой муштры. Но ты женщина, а не солдат. Ты красивая и смелая девушка, Бриттани Мактавиш. Будь собой. Не строй дурацких планов, как обмануть будущего мужа. Смотри правде в глаза, дорогая. Тяжелее, чем здесь, тебе ни в какой Шотландии не будет.

— Я знаю, — тихо проговорила Бриттани. — Я давно это знаю, но мне никогда не хотелось в этом признаваться даже самой себе. — Она проводила взглядом выходившую из спальни Дженну. — Здесь, в Англии, меня действительно ничего хорошего не ждет. Посмотрим, что будет в Шотландии.

2.

В первый раз в жизни дед Бриттани встретился со своими шотландскими родственниками. Пространство церкви было поделено пополам — одну занимали представители клана Мактавишей, другую — Кэмпбеллов. На церемонии должен был присутствовать король, но никто не знал, где он будет сидеть — на половине жениха или невесты.

Когда Дженна вошла в покои Бриттани, держа в руках свадебное платье и фату, девушка почувствовала, что сердце ее сжимается от ужаса. Больше всего на свете ей хотелось немедленно умереть или удрать куда-нибудь подальше, но настоящая леди не могла себе позволить ни того, ни другого. Она не опозорит своего деда.

Дженна протянула ей Библию.

— Послушай, птичка моя, что у тебя за похоронный вид? Попробуй-ка улыбнуться. Только не так кисло да горько. На тебя посмотришь, так кажется, будто конский щавель жуешь.

Бриттани бросила на Дженну сердитый взгляд, но, как ни странно, страх немного ее отпустил.

— Ну вот так-то лучше. Теперь ты больше походишь на невесту.

В дверь постучали. Это был отец Бриттани, который теперь должен был передать дочь в руки своего заклятого врага.

Бриттани и Дженна переглянулись. Обе знали, что время пришло. Невеста, бледная как полотно, с застывшим лицом, опустила фату и шагнула к двери.

Когда она вошла в церковь, все головы повернулись в ее сторону. Лэрд Мактавиш предложил ей руку, но она отказалась. У нее не было ни малейшего желания быть кроткой и послушной с человеком, к которому она не испытывала ничего, кроме враждебности.

Энгус Мактавиш стоял рядом, силясь проникнуть взглядом сквозь плотную фату, скрывавшую лицо его дочери. Он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но передумал, молча опустил руку. Когда его дочь двинулась вперед, он просто пошел рядом.

Каждый новый шаг приближал Бриттани к ее нареченному. Она чувствовала на себе упорные взгляды присутствующих и уже жалела о том, что отвергла поддержку отца. В этих взглядах читались лишь ненависть, презрение и холодное любопытство. Бриттани расправила плечи и гордо вскинула голову, словно перед сражением.