Читать книгу "Невроз - Татьяна Воронцова"

Грэм растерянно пожал плечами:

– Быть может, в том, что я не ем пирожных?

– А сегодня вы ели что-нибудь?

– Дайте подумать. – Он наморщил лоб. Помолчал и обезоруживающе улыбнулся. – Боюсь, что нет.

– Можно полюбопытствовать, почему?

На этот вопрос он так и не дал внятного ответа.

– Вы страдаете отсутствием аппетита?

– Время от времени.

– А вам не приходило в голову, что причиной всех ваших недомоганий, начиная от мигреней и заканчивая только что перечисленными фобиями, может быть какое-то легко поддающееся диагностике и лечению заболевание желудочно-кишечного тракта?

Он вяло усмехнулся:

– Предлагаете мне обследоваться на предмет язвы желудка? Хм... Помнится, кто-то из друзей рассказывал мне, как это обычно происходит, и я еще подумал: вот сюжет, достойный Стивена Кинга. Не улыбайтесь... Я знаю, что перед началом аналитической работы каждый пациент в обязательном порядке проходит стандартное медицинское обследование. И хотя я не нахожу перспективу особо заманчивой, бессмысленность каких-либо пререканий по этому поводу для меня очевидна.

– Отличная речь! – улыбнулась Рита. – Еще несколько вопросов, если позволите. Вы признались, что употребляете алкоголь. Как часто?

– Признались... – повторил он с гримасой. – А вы что, его не употребляете?

– Я спросила, как часто.

– Бог ты мой!

– Не нужно вести себя как школьник в кабинете директора.

– Не буду, если вы перестанете вести себя как директор!

Умышленно затягивая паузу, Рита с интересом следила за его отчаянными попытками отстоять свою независимость, при этом не выходя за рамки приличий. Он не видел в ней врача, только женщину. К этому располагали и сама обстановка кабинета, больше напоминающего небольшую гостиную (мягкие кресла, светлое ковровое покрытие, цветы на окнах, настольная лампа со старомодным абажуром), и то обстоятельство, что все психиатры этой клиники традиционно обходились без белых халатов. Ничего страшного. С этого начинают почти все мужчины, и все без исключения со временем избавляются от этого стереотипа.

– Какие из алкогольных напитков вы предпочитаете?

– Коньяк, арманьяк. А также красные вина, желательно классифицированные.

– Виски?

– Нет, нет.

– Абсент?

– Иногда.

Черные брюки с едва обозначенными стрелками... длинный черный пуловер крупной вязки, делающий его похожим на артиста или художника... в треугольном вырезе виднеется горловина белой хлопчатобумажной футболки. Изящные, узкие кисти рук, расслабленно лежащие на подлокотниках кресла. На левом запястье часы с массивным браслетом из белого металла (золото? платина?), на правом – цепь из крупных плоских звеньев. Тоже светлая, с красивым матовым блеском.

Рита почувствовала мягкий толчок в сердце, как бывало всегда, стоило ей уловить близкое присутствие табуированной, тщательно охраняемой от вторжения области бессознательного. Тяжелые металлические побрякушки на запястьях обеих рук... привычка носить их, все время чувствовать себя захваченным в плен... не вполне свободным.

– Значит ли это, что у вас имеется алкогольная зависимость?

– Не думаю.

– А наркотическая?

Он вскинул глаза. Темные, как раскаленные бездны ада.

– Однозначно нет.

– Но вам приходилось пробовать наркотики?

– Да.

– Какие именно?

– Все существующие.

– Есть ли среди них такие, которые вы употребляете постоянно?

– Мы говорим о нелегальных препаратах, – хмуро произнес он. – Мне бы не хотелось распространяться на эту тему.

– Вы в кабинете психоаналитика, Грэм. Здесь можно признаться в чем угодно, даже в убийстве, не опасаясь оказаться из-за этого на скамье подсудимых.

– Тайна исповеди?

– Совершенно верно.

Но он молчал.

Рита попыталась зайти с другой стороны.

– В случае необходимости вы согласитесь на детоксикацию?

– Да, но не думаю, что такая необходимость возникнет. В настоящее время я чист.

– Когда вы принимали очередной наркотик, что было вашей целью? Простое удовольствие? Или, как говорят последователи доктора Лири, расширение сознания?

Он не поддавался. Он стоял насмерть.

– Вряд ли это имеет отношение к моим нынешним проблемам.

– Что ж, думаю, на сегодня хватит. – Она нажала кнопку спикерфона. – Сейчас моя ассистентка проводит вас к Штейману Якову Давыдовичу, заведующему терапевтическим отделением.

– Яков Давыдович... – прошептал Грэм с округлившимися от ужаса глазами. – Помоги нам боже!

– Он побеседует с вами, – продолжала Рита, не обращая внимания на этот спектакль, – и составит график обследований. На протяжении ближайших трех-четырех дней вам предстоит приезжать сюда к девяти утра и оставаться столько, сколько потребуется. После того как я получу вашу медицинскую карту с результатами всех обследований, мы сможем начать работу. Всего хорошего.

Грэм медленно поднялся на ноги. Явившаяся на зов Наташа распахнула перед ним дверь, ведущую не в приемную, где уже дожидался следующий пациент, а в маленький коридорчик, откуда можно было попасть на лестничную клетку, а оттуда на лифте – на пятый этаж.

– Прошу вас.

Уже переступив порог, он обернулся и окинул Риту пристальным, запоминающим взглядом.

– Спасибо, доктор. Увидимся через неделю.

Оставшись одна, Рита выпрямилась в кресле, набрала полную грудь воздуха, на секунду задержала дыхание, после чего с облегчением выдохнула. Устало помассировала пальцами виски. Прошлась взад-вперед по кабинету, рассеянно трогая пальцами спинки кресел. Потом бросилась к столу, торопливо сняла трубку внутреннего телефона и позвонила в терапевтическое отделение.

– Яков Давыдович? Это Маргарита. Я направила к вам одного из своих пациентов... дневной стационар, да. Строганов Григорий Германович. Да. Нет. Общее истощение организма, подозрение на язву желудка, ряд истерических симптомов с периодически повторяющимися мигренями... Постарайтесь убедить его в том, что все это очень серьезно. Не знаю, не знаю. Об этом еще рано говорить. Я хотела бы получить его карту не позже следующего понедельника. Большое спасибо.

Бросила трубку на рычаг и вновь обессиленно откинулась на спинку кресла. Братишка... Ну и ну! Какой-то граф Дракула с манией величия.

По пути домой, шагая по мокрым после осеннего дождя тротуарам, она вдруг вспомнила, как вместе с той же Ольгой, будучи уже десятиклассницами, но по-прежнему оставаясь наивными дурочками во всем, что касалось секса, они тщетно пытались докопаться до смысла некоторых общеупотребительных слов. В конце концов Ольга не выдержала и пришла с этим к единственному человеку, который (это она знала точно) не стал бы смеяться над ней, – к своему младшему брату. Молчаливому подростку с богатым внутренним миром. «Эрекция, оргазм, минет, – перечисляла она, загибая пальцы. – Что означают эти слова?» Братец остолбенел, но быстро пришел в себя. Усадил ее на стул и буквально за две минуты с предельной прямотой и ясностью растолковал ей, что к чему. Его четкие, безжалостные формулировки не оставляли места сомнениям. Пристыженная сестренка моментально все поняла.