Читать книгу "Начальник Нового года - Наталья Осис"

Они еще вопили свои «ого-го» и «эге-гей», а он уже выставил их за дверь. К сожалению, сегодня предстояло много работать. Но сначала он сделает себе подарок: скачает ролик и поправит его. Не каждый день встречаются такие удивительные девушки. Максу, например, вообще не встречались. Ему все больше попадались цацы и фифы. Они гордо носили себя по фешенебельным местам и иногда столь же гордо себя дарили (не так чтобы очень редко). На вопрос «Что вы любите?» они отвечали: «Музыку». А на вопрос «Какую?» отвечали: «Любую». Макс совершенно точно знал, что нельзя любить любую. Сам он любил тяжелый рок, ненавидел «энц, энц» и засыпал под джаз. Но при этом очень уважал тех, кто любит джаз и засыпает под тяжелый рок. Ведь главное, чтобы человеку было что любить изо всех сил.

А Золушка с глазами цвета корицы явно что-то любила, что-то берегла и что-то терпеть не могла. Она жила какой-то своей жизнью, и Максу теперь до смерти хотелось узнать, что это за жизнь такая у Золушки? Что она любит? А что терпеть не может? Почему не боится быть смешной?

Макс улыбнулся и потер руки, устраиваясь поудобнее перед компьютером, – он обязательно это все узнает, а пока еще раз посмотрит видео с волшебной девушкой в ботинке без подметки, с глазами цвета корицы.

Катя

Катя прошла по гулким, пустым музейным залам и нырнула в дверцу, почти сливавшуюся со стеной. Музей, в котором работала Катя, располагался в одном из знаменитейших когда-то московских дворцов, поэтому и дальше, за дверцей, тоже находились залы, но они уже не были ни пустыми, ни гулкими – здесь работали реставраторы. Стояли шеренги длинных и широких столов, варился в гигантских кастрюлях клейстер, в специальных ваннах промывались картонные плакаты. Здесь был самый лучший запах на свете. Здесь пахло старыми книгами, книжной пылью, книжными полками, а сейчас еще и плюшками с корицей и чаем….

Катя приостановилась на секунду, втянув чуткими ноздрями воздух.

– Чай, – она заложила руки за спину и еще разочек понюхала, покачиваясь с пятки на носок, – а чай сегодня «японская липа» из «Колониальных товаров» в Камергерском. Ох, сейчас чаю напьюсь, похвастаюсь новыми ботинками и расскажу про свои приключения! – проговорила Катя и, не глядя, поставила сумки на стул у входа.

– Вот спасибо! – донеслось со стула.

Катя вздрогнула, оглянулась и обнаружила своего начальника, сидящего в десяти сантиметрах от нее. С ее сумками на коленях. В руке он держал мобильный телефон, а сумки держались как-то сами.

Катя ринулась за своими проклятыми торбами, они, конечно же, стали падать, начальник (видимо, не сумев преодолеть природные рефлексы) стал сумки ловить, и Катя с начальником стукнулись лбами. Бом! Катя упала на пол, начальник упал обратно на стул. Ну и сумки заодно упали уже окончательно.

Лоб у Кати гудел, как вечевой колокол.

Интересно, у начальника тоже гудит лоб? Наверное, да, и сильно, иначе почему бы он молчал?

Катя осторожно посмотрела на начальника и увидела, как тот сатанеет прямо на глазах: лицо у него медленно наливалось пурпурным цветом, а в обычно ничего не выражающих выпуклых глазах уже плескалось явное безумие.

«Ну, сейчас начнется», – подумала Катя.

И началось.

– Как? Как вам это удается? Как у вас это получается? Скажите мне, КАК?

– Что «как»? – тихо спросила Катя, уже зная, что лучше было промолчать.

– Как. Вам. Удается. Быть. Такой. ИДИОТКОЙ?!

– Это, видимо, риторический вопрос, – под нос себе пробормотала Катя, но начальник, к счастью, ее не слышал, потому что уже несся на всех парах дальше.

– Кто бы мне объяснил, почему, собственно, вы в рабочее время занимаетесь работой, не имеющей отношения к музею?

– Потому что вы мне поручили? – попробовала угадать Катя, но натренированный баритон начальника легко перекрыл ее негромкий голос.

– Мало того что в течение месяца наш программист готовил для вас материалы, потому что вы не изволите работать на компьютере! Вы что – совсем?

Катя не работала на компьютере, потому что у нее давно уже его не было. Тот, что служил ей в юности – с зеленоватым выпуклым экраном и системным блоком, похожим на тумбочку, – этот компьютер умер своей смертью много лет назад и не подлежал реанимации. А в музее у реставраторов не имелось компьютеров.

Поэтому Катя сказала так:

– У нас во всем музее два компьютера – один ваш, Андрей Николаевич, а другой у программиста. Нам на них даже посмотреть не дают.

– А вам кажется, что вы недостаточно смотрели на компьютер, стоя за плечом у программиста две недели подряд? Манкируя при этом своими прямыми обязанностями! Вы хотя бы понимаете, что…

Катя решила дальше не слушать. Интересно, а если бы она сказала, что с их музейными зарплатами в нерабочее время компьютер можно только разглядывать на полке в магазине. Выключенный. Что бы он тогда ответил? Уж придумал бы что-нибудь. Тина говорит, что нельзя бросать попыток. Главное – наладить диалог. Когда он состоится, должна произойти… коммуникация. То есть они с Андреем Николаевичем должны начать друг друга понимать. Ха! Но Тина говорит, что нельзя отчаиваться, надо пробовать.

– Андрей Николаевич, с нашими зарплатами…

– А ваши дополнительные заработки? Сколько я для вас всех стараюсь, сколько работ вы получили через меня! Как тяжело мне далось решение позволить вам работать с объектами, не принадлежащими музею, прямо здесь. Но, как видите, я вошел в ваше положение. И вот, пожалуйста, результат! Вы прыгаете через мою голову, напрашиваетесь в гости к уважаемому человеку, ходите там у него по дому.

Катя в ужасе замерла, боясь услышать «оставляете следы босых ног», но реальность была хуже ее опасений.

– А если у Сергея Сергеевича что-нибудь пропадет? В квартире? Проблемы будут у музея, а не у вас!

Тут Катя на самом деле испугалась.

– Андрей Николаевич, но ведь вы сами – как и всегда! – вели переговоры с заказчиком. И вы сами знаете, что он ни за что не хотел расставаться с книгой. Я сегодня посмотрела на книгу – ваш заказчик все правильно понимает: чем меньше ее таскать туда-сюда, тем лучше. И библиотека у Сергея Сергеевича отлично оборудована, я действительно все могу сделать там. Он посмотрел сегодня на фотографии моих работ и даже аванс уже дал!

– Вот именно! – вскричал страшным голосом начальник.

– Именно что? – осмелела Катя.

– Вы вступили в переговоры без меня. И вообще, почему вы его зовете Сергеем Сергеичем? Что это еще за фамильярность?

– А как мне его звать? – удивилась Катя.

– Все! С меня хватит! – пуще прежнего закричал начальник, запустил холеные пальцы себе в волосы, тут же отдернул (чтобы не испортить прическу). – Уйдите с глаз моих.

Катя только вздохнула и пожала плечами, проглотив фразу «Мне в ваш кабинет уйти?» – стояли-то они в ее лаборатории. Поэтому Катя только отступила на шаг назад, давая ему дорогу к двери.