Читать книгу "Чарли П - Ричард Калич"

Сколько людей, столько и мнений. Поэтому Чарли П обращается за советом к носителям различных одеяний и вероисповеданий. Но раввины и священники, шаманы и шарлатаны, одержимые Богом проповедники и друзья-доброхоты – все они – верховные жрецы и ученые мужи – в один голос твердят одно и то же: Чарли П счастливчик, и настойчиво советуют воспользоваться теперешним его возбужденным состоянием, которое, между прочим, не так уж и долговечно, и получить максимальное наслаждение; они уверяют, что многие почли бы за счастье хоть на миг оказаться на его месте. Но хороший совет – дело нехитрое, а вот как им воспользоваться, особенно такому человеку, который, обладая одной женщиной, мысленно уже овладевает следующей.

Даже ученые со всем их арсеналом передовых технологий и литераторы, свято верящие в исцеляющую силу слова, имея дело с Чарли П, совершают ошибку, свойственную их сословию: одни путают реальность с вымыслом, другие вымысел принимают за реальность. Будь то холодный душ, гипноз, тотальная лоботомия, или старый добрый разговор по душам, или даже курс инъекций, каждая из которых способна свалить с ног слона, – все эти приемы, способы и методы были испробованы на нем, и все они оказали свое воздействие – Чарли П клонит в сон. Но как только действие препаратов заканчивается или он вылезает из-под душа, происходит взрыв энергии и желание, сравнимое по силе разве что с половой истомой новобранца, вновь терзает его.

Чарли П прибегает к решительным мерам. Он обращается к мяснику, в прошлом ветеринару, который прославился как непревзойденный кастратор и стерилизатор не только домашней скотины, но и хищных лесных зверей. Чарли П даже пробовал глотать различные чудодейственные субстанции: пищевую соду, известную как первейшее средство от изжоги, кондиционер для белья, чистую воду, рассыпчатое печенье, порошок для травли тараканов, эликсир от воспаления десен и антикоррозийное покрытие для военных кораблей. Но, увы, все они оказались бессильны. Правда, его эрекция несколько ослабла иутратила былую твердость и стойкость, однако его сексуальная одержимость сильна как никогда.

Итак, что же делать? Чарли П не из тех, кто легко сдается, – нет, он сделан из другого теста. Чарли П выбрасывает свою записную книжку, ту самую, в красной обложке, где содержится весь его «послужной список», начатый еще в школьные годы. Никогда больше он не снимет трубку, и не выйдет на связь ни с одной из своих подружек, и не станет отвечать на их звонки, факсы, электронные послания, любовные письма и приглашения на свидание при свете дня и жаркие баталии под покровом ночи. Вместо этого он становится заядлым потребителем культурных ценностей, глубоким знатоком искусства. Он посещает театры, концертные залы, балет, оперу и читает запоем. Но что бы он ни делал, куда бы он ни шел, нимфомания повсюду сопровождает его.

В конце концов Чарли П приходит к единственно возможному умозаключению: сексуальная озабоченность во многом сродни великому американскому патриотизму. И какие бы силы и коалиции ни шли на него войной, и как бы ни была велика мощь их оружия, и с какой стороны они ни подбирались – будь то 1776 год или Иво-Джима,[3]Пёрл-Харбор или башни-близнецы, – им не удастся сломить его: однажды поднятое знамя будет реять вечно.

Как Чарли П потерял свой «клювик»

То ли ему наскучила полная неподвижность, то ли насторожило полное отсутствие движения, но однажды утром Чарли П проснулся и с ужасом обнаружил, что потерял свой «клювик». Он искал везде и повсюду: под кроватью, за раковиной, в шкафу, он даже погрузился в автобус и съездил в скаутский лагерь в Катскилле, где когда-то потерял невинность. Но все напрасно – «клювика» нигде не было. Стараясь не поддаваться панике, но, что вполне понятно, более чем озабоченный, Чарли П с удвоенной энергией взялся за методичные поиски. Он обошел всех своих подружек, бывших и настоящих, обшарил квартиры своих жен, настоящих и бывших, а также зашел к любовницам; он проверил каждый уголок, начиная от ящиков для нижнего белья и кончая буфетами для посуды. Безуспешно. «Клювик» исчез. Чарли П охватила не просто паника – он не спал ночей и каждое утро вскакивал в холодном поту. Он сел в самолет и помчался в израильский кибуц, где однажды пережил безумно страстный роман с одной безумно пылкой ашкенази.[4]Затем он отправился в экзотические страны, где ни разу не бывал, но которые не раз видел в телепередачах о природе и путешествиях и считал возбуждающе-соблазнителькыми. Одни их названия приводят Чарли П в восторг, что и говорить: Эгейский архипелаг, тундра Аляски, африканская пустыня Калахари. Вернувшись с пустыми руками и, само собой, вне себя от волнения, он внимательно осмотрел собственные штаны, заглянул в обе брючины, пошарил в ширинке, а также в карманах – передних и задних – и не забыл ощупать карманы жилетки. А вскоре Чарли П был замечен на улице – вы вполне могли видеть, как он заглядывает под юбки и платья проходящих дам; он переворошил все полки в супермаркете и даже побывал в офисе, где учинил страшный беспорядок. Все впустую, результат всегда один и тот же. Однако мы помним – он не из тех, кто теряет ирису тствие духа; напротив, его отличает оптимистический взгляд на жизнь и цепкость мышления. И вот однажды вечером, прежде чем отправиться спать, Чарли П с бокалом глинтвейна в руке поудобнее устраивается в своем любимом кресле, порывшись в ящике письменного стола, извлекает перо и бумагу и, вместо того чтобы погрузиться в размышления над романом (признаком чего является блуждающий взгляд и порывистые движения, когда он внезапно вскакивает с кресла и начинает ходить по комнате – туда-сюда, вперед-назад – такая уж у него привычка), начинает составлять список того, что принесет ему новая реальность, в которой Чарли П предстоит жить после потери «клювика». Прежде всего, ему больше не придется иметь дело с женскими прелестями; вслед за осознанием данного факта в памяти Чарли П, словно повинуясь фрейдистским законам, всколыхнулась волна образов и воспоминаний; они, тесня и толкая друг друга, захлестнули его и хлынули через край; с ужасающей ясностью он увидел: бедра, руки, ноги, груди и задницы – все смешалось и слиплось, спрессовалось и переплавилось в единый ком, в сплошную, кишащую частями женского тела массу; перед ним проплыла бесконечная вереница сексуальных поз и сюжетов, тех, в которых он за долгие годы своей жизни лично принимал участие и переживал на самом деле и/или просто в своем воображении.

Чарли П охватила невыразимая грусть. Несомненно, в его памяти хранится множество Воспоминаний о Явлениях Прошлого (настоящего и будущего), но одна вещь совершенно очевидна: помимо размера, формы, цвета, запаха и вкуса различных частей женского тела и безликих, если хотите, гениталий, Чарли П не способен вспомнить ни одного женского лица, не говоря уж об именах. Ничего, что могло бы отличить одну женщину от другой. Все эти существа женского пола были одинаковы. И что хуже всего, все они существовали лишь в его воображении. Но, как мы уже намекали, а может быть, утверждали, Чарли П не был бы самим собой, не будь он Несгибаемым Оптимистом.