Читать книгу "Птица колибри зимы не боится - Мария Барская"

– Но есть же еще и любовь.

– Ну, есть, – не спорила Гета. – И с замужеством она никак не связана. Все мои хахали женаты. Что же они ко мне так шустро бегают, если в семье большая любовь? Значит, любви там нет. А тогда зачем замужество, коль от него столько расстройств?

– Гета, ведь не у всех же так, – я продолжала отстаивать свою точку зрения. – Есть же такие, которые никуда не бегают.

– Откуда ты знаешь? Может, они просто хорошо скрывают.

– А дети? – приводила я последний аргумент.

– Вот уж спасибо! – Гета с ужасом хваталась за голову. – Мне достаточно на тебя посмотреть, и я понимаю, что мне это никогда больше уже не понадобится. Все свои жалкие материнские инстинкты с твоей Ольгой удовлетворила. Ее, слава богу, совместными усилиями вырастили. А больше никого растить не хочу.

Надо отдать Гете должное: при полном неприятии семьи и брака она приняла самое деятельное участие, когда я осталась одна с грудной сестренкой на руках и категорически не пожелала поместить ее в детский дом.

– Даже и не думай, – полностью поддержала меня тогда подруга. – Справимся. Вырастим.

И она действительно мне помогала по мере сил. И с Ольгой сидела, а когда та подросла, даже иногда брала к себе. Правда, школу жизни Ольга проходила у нее своеобразную.

Однажды в шестилетнем возрасте, вернувшись от Геты домой, сестренка мне рассказала:

– Мы сегодня с тетей Жанеттой играли в дочки-матери и совсем обманули дяденьку.

Заподозрив неладное, я провела допрос с пристрастием одной и другой, после чего выяснилось, что подруга моя использовала ребенка для выхода из поистине патовой ситуации, в которую совершенно неожиданно для себя попала.

У Геты был испытанный метод. Когда срок службы одного ухажера заканчивался, а на горизонте маячил новый, гораздо более перспективный, она умудрялась избавиться от прежнего таким образом, что тот еще себя чувствовал виновным: использовал девушку и бросил.

Метод был надежный и действенный. Подруга моя объявляла:

– Либо ты на мне женишься, либо между нами все кончено.

Глубоко и серьезно женатый мужчина, услышав такое, естественно, впадал в панику и позорно ретировался с поля боя, чувствуя себя последним подлецом.

Однако в тот раз прием дал осечку. Любовник требование жениться воспринял с энтузиазмом. То ли обстоятельства жизни у него так совпали, то ли к Гете (тогда еще Жанетте) чересчур привязался. А новый, несравненно более желанный кандидат, уже был полностью готов подпасть под чары, и его следовало брать тепленьким. Но прежний-то уже вовсю планировал свадьбу и мог стать серьезной преградой в осуществлении Жанеттиных замыслов. И тогда она пустила в ход тяжелую артиллерию.

Одолжив у меня Ольгу, она уговорила ее только один денек поизображать, будто она ее дочь. Дело не обошлось без подкупа в виде жвачек с вкладышами и вожделенной куклы Барби, но игра, по мнению моей подруги, стоила свеч, потому что ставка была «больше, чем жизнь». В общем, Жанетта-Гета выдала себя за мать-одиночку и, когда явился жаждущий свадьбы возлюбленный, поставила ему категорическое условие: либо он удочерит ее «дорогую дочурку Олечку», либо она не желает выходить за него замуж.

Любовный пыл жениха несколько поугас, и он на некоторое время исчез с Жанеттиного горизонта. Правда, как показало ближайшее будущее, лишь для того, чтобы в самый ответственный для моей подруги момент сообщить, что готов стать отцом «прелестной девчушки», которую, пожалуй, сможет полюбить как свою родную.

Подруга впала в панику и принялась умолять, чтобы я еще раз одолжила ей Ольгу, которая должна сделать какую-нибудь крупную гадость липучему жениху. Я возмутилась:

– Знаешь, нечего мне ребенка развращать и растить из нее хулиганку и обманщицу. А с женихами своими разбирайся сама.

Но Жанетта начала хныкать и умолять, мол, ей такой новый кадр достался, раз в жизни бывает. В общем, я сдалась, сказав, что, конечно, в первый и последний раз. И моя сестра с диким хохотом вылила на новый костюм Жанеттиного жениха банку варенья, крикнув при этом: «Не хочу такого папу! Ты плохой!» – после чего патовая ситуация полностью разрешилась.

– Соплячка нас обставила! – выслушав про события последних дней, восхищенно воскликнула Гета. – А ведь еще недавно в пеленки писала. Помнишь, как мы твою Ольгу первый раз вместе пеленали?

Я помнила. Мы с Гетой обе никак не могли понять, что делать и как завернуть в пеленку беспрестанно двигающиеся ручки и ножки. Ужас! Гета тогда заявила, что легче сдать две сессии подряд в институте, чем поменять подгузники одному ребенку, и я была с ней совершенно согласна.

– Недавно пеленали, – повторила Гета, – а теперь уже без пяти минут замужняя дама. Вот дети растут! Ну поколение, ну молодежь! Обошла она нас с тобой, подруга, на повороте! Мы-то еще ни разу замуж не сходили.

Последние ее слова потрясли меня не меньше, чем Ольгино сообщение, что она собралась замуж.

– Никак тоже наконец захотела замуж? – с изумлением пролепетала я.

– При чем тут захотела я замуж или не захотела? – в свою очередь удивилась моя подруга. – Вопрос в принципе. Мы ни разу там не побывали, хотя в два раза старше Ольги, а она в два раза младше и уже почти там.

– Гета, но если нам с тобой не надо… – начала я, но она перебила:

– Мне не надо, а тебе, например, очень надо. Да и вышла бы давно, если бы на Ольгу не угрохала лучшие свои годы. И вот, пожалуйста: Ольга твоя в шоколаде, а ты у разбитого корыта. Несправедливо.

– Послушать тебя, Ольга должна была вырасти и сказать: «Теперь ты, Катюха, выходи замуж, а я подожду».

– Да нет, конечно, – Гета вздохнула. – Жизнь идет, а мы на обочине. Спрашивается, за что?

– При чем тут обочина? Дело не в том. Понимаешь, Гета, я оказалась совсем не готова. Вчера еще Ольга была ребенком, вдруг – раз, и стала самостоятельной. И получается, вроде я ей совсем не нужна. У нее теперь будет совершенно своя жизнь…

– Дура! У тебя просто элементарный комплекс матери-наседки. Наоборот, ситуация для тебя замечательно складывается! Какая же молодчина Ольга, что с замужеством не затянула. Представь, оказалась бы она у тебя такой занудой, мол, сперва институт кончу, потом еще аспирантуру, карьеру сделаю, они все теперь на карьере помешаны. А ты бы так и заботилась, и сидела бы, и годы бы твои ушли…

Слушая Гету, я пребывала в еще большем недоумении, нежели прежде. У моей подруги ну никакой логики! То обвиняет Ольгу в эгоизме и в том, что она меня личной жизни лишила, а то выходит, сестра моя права и я должна радоваться.

– Гета…

– Отстань! – Отмахнувшись, она продолжала: – Все очень хорошо и вовремя. Знаешь, если честно, я тебе даже завидую.

– Логика у тебя…

– Логика у меня возникает по ходу дела, когда я проблему осмысливаю, – спокойно продолжала моя подруга. – Ты мне уже несколько дней жалуешься, вот я тебе и сочувствовала. А вот сейчас, наконец, поняла, что сочувствовать совершенно нечему. Наоборот, для тебя ситуация складывается отлично. Смотри: ты еще молодая, всего сорок лет, к тому же абсолютно свободная. Никаких обязательств и никакой ответственности. Да перед тобой все пути-дороги открыты. Хоть начинай жизнь с нуля.