Читать книгу "Гранит и бархат - Вера Армстронг"

Она заставила себя встать, стараясь унять дрожь в ногах, посмотреть в его не правдоподобно зеленые глаза, обрамленные длинными черными ресницами, отмечая и жестковатые линии на невероятно красивом мужественном лице с крупными чертами, и большой рот, который, как она почувствовала, мог быть и жестоким, и чувственным.

Она с трудом сглотнула слюну и, проигнорировав протянутую руку и приветствие, произнесенное этим невозможно волнующим голосом, высоко подняла голову.

Доминик был неправ, говоря о нем, как о попрошайке. Он бы не стал попрошайничать, даже если бы от этого зависела его жизнь. Достоинство сквозило в каждой черте его лица, в каждом дюйме его тела с широкими плечами и узкими бедрами. Этот человек явно был эгоцентриком, хорошо знал, чего он хочет, уверенно шел к цели и брал свое.

Устранить его из жизни Мартина будет намного труднее, чем она себе это представляла. Но она была полна решимости добиться этого.

Устремив на него свои золотистые, сверкающие презрительным блеском глаза, Селина отбросила гриву непослушных золотисто-каштановых волос, приручить которые ей так и не удалось, и сразу заявила ему:

— Я не знаю, зачем вы пришли. Но в любом случае, вам придется уйти с пустыни руками. Прямо сейчас. И я надеюсь, мистер Тюдор, вы меня поняли.

2

Тишина. Такая напряженная, такая глубокая, что на секунду Селине показалось, что мир остановился.

И в этой тишине чуть приглушенный зеленоватый свет его глаз скользнул по ней с головы до пят, затем он более медленно повторил этот путь, останавливаясь на каждом изгибе ее стройного тела и заставляя сжиматься под этим оценивающим мужским взглядом. Она выдержала его оскорбление, стараясь даже намеком на возмущение или гнев не выдать того, что заметила этот взгляд.

Селина старалась подавить предательскую дрожь в разгоряченном теле. Она с ужасом почувствовала, как внутри нее полыхает огонь, как напряглась ее грудь, как будто его изящные руки с длинными пальцами повторяли движение глаз…

— Невероятно. — Это единственное слово висело в неподвижном воздухе. Она облизнула губы и заметила, как он поймал взглядом ее невольное движение, и его собственные губы приобрели поразившую ее чувственность. Изо всех сил она старалась найти в себе силы, чтобы одержать победу над этим негодяем.

Он прошел на середину со вкусом обставленной комнаты, и ей казалось, что эти несколько шагов являются вторжением. Надо показать, что она не отступит, и что единственное слово, произнесенное им, относится к тому, что она сказала. И сделав на этом слове ударение, Селина продолжила:

— Невероятно, что вам указали на дверь? Вам придется поверить в это. Вам здесь нечего делать. Вы здесь лишний.

— Я в этом не уверен. — Глубокий волнующий голос, в котором слышалась едва заметная насмешка, обволакивал ее, заставляя осознавать то, что происходит с ней помимо ее воли в то время как его глаза продолжали жадно смотреть на ее губы.

Ему, кажется, тридцать семь, и последние двадцать из них он прекрасно знал, какой эффект производит на женщин, подумала она язвительно. И совершенно очевидно, что когда ему нужно, он пользуется слабостью женских сердец.

Но она не какая-нибудь пустоголовая бабенка и знает, чего стоят его слова с подтекстом. И когда он сказал:

— Но вообще-то я пришел поговорить с Мартином, — она смогла холодно ответить ему:

— Его здесь нет. Боюсь, что вы понапрасну теряете время.

— Я бы не назвал знакомство со столь восхитительной амазонкой напрасной тратой времени. — У него хватило наглости улыбнуться ей и подойти поближе, так, что она почувствовала тепло его тела и отметила, что их разделяют какие-нибудь несколько сантиметров. Однако Селина сжала зубы и заставила себя стоять на месте, когда он взял ее за подбородок своей горячей рукой и, глядя в кипящее золото ее глаз, спросил мягко:

— Не могу понять, откуда такое враждебное отношение?

Он пытается использовать свое мужское обаяние, чтобы взять над ней верх — это уж слишком! Она дернула головой, освобождаясь от его прикосновения, и разметала при этом по плечам свои роскошные волосы. Ее глаза пронзили его взглядом, полным возмущения и гнева:

— Не сомневаюсь, что вам прекрасно известно, откуда! — Однако она решила, что нельзя терять самообладания и продолжала, стараясь говорить ледяным тоном:

— Как я вам уже сказала, его нет дома. Пожалуйста, уходите.

— Ничего, я подожду. — Возмутившее ее движение плеч под этим дорогим костюмом привело ее в ярость, тем более что он спокойно прошел к одному из кресел и уселся в него, протянув длинные ноги к огню. Что же, придется кое-что объяснить ему, и она не будет мямлить и бормотать что-то нечленораздельное, но и из себя выходить тоже не будет.

Она уверенно встала перед ним и, набрав в легкие воздуха, произнесла:

— Мартина сегодня не будет. И не только сегодня — Больше она ему ничего не скажет. Ни за что на свете она не скажет ему, почему. Если он узнает, где он сейчас находится, то помчится туда и будет предъявлять свои требования у постели больного!

— Где он? — Впервые она смогла ясно увидеть, что это за человек. Его насмешливые глаза сейчас были холодны и неподвижны, как замерзающее озеро, черты лица непроницаемы, его великолепное тело излучало мощную ауру спокойной силы. Ясно было, что он явился сюда не за грошовой подачкой.

— Представления не имею, — солгала она, слегка раздвинув губы в фальшивую улыбку и усаживаясь с естественной грацией в кресло напротив него.

— Я вам не верю — Голос его звучал спокойно и жестко. Селина бросила на него выразительный взгляд: ей наплевать, верит ли он ей, но в глубине души она чувствовала безрассудное возбуждение, понимая, что игры с этим дьяволом могут оказаться рискованными — Это ваше дело. Но вам придется ждать очень и очень долго.

— Опять вы говорите не правду, — отметил он со спокойным презрением, сопровождая свои слова движением мощных плеч. — Вы передали ему то, что я просил? Вы объяснили, что это действительно важно?

— Да. — Это слово было горьким признанием того, какую реакцию вызвала ее записка, однако Адам спокойно продолжал, как будто не замечая резкого изменения ее тона.

— Тогда я просто отказываюсь поверить, что он мог спокойно уйти, не повидавшись со мной.

— Да? Я смотрю, вы достаточно самоуверенны, — поддела она его с холодной язвительностью, тщательно скрывающей ее бурное негодование. Доминик говорил, что этот посетитель является врагом Мартина, и Ванесса подтвердила это. И теперь она начинала понимать, почему они таким образом восприняли известие о его визите — как будто им сообщили, что в их доме обнаружена бомба. Адам Тюдор совсем не был тем жалким, опустившимся попрошайкой, которого она представляла по рассказу Доминика. С таким бы она справилась. В действительности все было иначе.

Она почувствовала, как холодок пробежал по ее спине, когда она заставила себя посмотреть ему прямо в глаза, и спросила как бы между прочим: