Читать книгу "Юбка - Олег Нестеров"

Это был традиционный здешний девиз.

Кабаре пустело.

– Ну что, парни, давайте, наконец, ваш сюрприз.

Когда все, наконец, погрузились в ее спортивный «мерседес», а вчетвером это оказалось нелегко, она спросила:

– Куда?

– К нам в бюро.

– Вы что, спятили? Первый час. Что вы там забыли?

– Ой, Лени, не занудствуй, давай езжай! У тебя, кстати, есть еще один серьезный недостаток.

– Какой же?

– Ты мнишь, что у всех есть на тебя какие-то планы!

Они выехали на Фридрихштрассе. Георг с Максом обогнали их на мотоцикле, оба были в каких-то чудовищных очках, но без касок.

– Мы теперь играем на гитарах, – не выдержал Эрик. – Сейчас ты увидишь нечто.

– На гитарах? Вчетвером? Вы что, цыгане или испанцы? Да вы же вообще никогда музыкантами не были. Вы же архитекторы.

– Так получилось. Макс съездил по делам в Прагу и привез гитары нам в подарок. Сам-то он на них давно уже помешан. Мы их не стали домой уносить и по вечерам теперь терзаем. Попробуй постой за кульманом целый день. На мне в проекте вообще все держится, я отвечаю за ось Север—Юг.

– Эрик, что ты мелешь?! – не выдержал Вальтер.

– Ну не полностью, конечно. Но кто ее озеленяет?!

– И чем ты ее планируешь засадить? – поинтересовалась Лени.

– Пока просто высокими деревьями. Скажи, какими – внесу в спецификацию.

– Эрик, если на главной улице Берлина, пардон, GERMANIA, будут расти платаны, как на Елисейских Полях, я тебя познакомлю со своей помощницей Эрной. У нее скандинавский тип красоты, сойдешь с ума.

Через десять минут они уже выгружались. Паризерплац считалась парадной площадью Берлина: с одной стороны – Бранденбургские ворота, с другой начиналась Унтер-ден-Линден. Сюда выходили фасадами три самых важных посольства – Франции, Великобритании и США. Тут располагался и самый дорогой столичный отель – «Адлон». Бюро Шпеера совсем недавно, в феврале этого года, разместилось в здании Академии искусств, после того как Гитлер назначил своего любимого архитектора Генеральным инспектором строительства столицы рейха.

– Шеф нам доверяет, у меня ключи, – сказал Эрик и открыл боковой подъезд. – У нас работа творческая, а вдохновение может прийти и ночью.

Неподалеку, у самых Бранденбургских ворот, стояли человек десять молодых людей и девушек.

«Странно все это», – подумала Лени.

– Это все к нам, – предупредил Эрик.

– Вы что, пустите их сюда? Разве вы их всех хорошо знаете?

– Нет, Лени, все продумано. Каждый просто скажет пароль и войдет.

– Безумцы, вам уже по тридцать, а вы все в войну играете. Я завтра все расскажу Альберту.

Парни подтянулись. Глядя на них, Лени успокоилась. В любом городе мира, в любой исторический отрезок таких лиц найдется сотня-другая, не больше. Их глазами история разглядывает то, что ей пока в диковинку.

Но тут Лени по-настоящему и разволновалась. Конечно, она знала, на что способны ее друзья. Хоть они и были совсем разные и могли на спор, вполне правдоподобно, изобразить бандитов из Кройцберга или стать абсолютно невыносимыми, как сегодня, но красоту они чувствовали и ловили как никто. Охотились за ней, находя ее во всем, где только можно было найти.

Шпеер потому и пригласил их к себе в бюро.

Вальтер с Георгом знали его давно, когда-то вместе они учились на одном курсе в Высшем техническом училище Берлина в Шарлоттенбурге у знаменитого профессора Тессенова. Летом вся их компания ходила на байдарках, в основном по мекленбургским озерам, зимой каталась на лыжах в Австрийских Альпах. Именно там они и познакомились с Максом, тот тоже изучал архитектуру, но в другом берлинском заведении. Шпеер в 23 года стал ассистентом у своего профессора, оставшись на кафедре и проводя три раза в неделю семинар. Вот тут-то судьба и свела его с Эриком. Тому учеба давалась с легкостью, занятия он часто пропускал, но при этом старался уличить молодого ассистента в незнании и слабости. Борьба была нешуточная и длилась почти год, но в итоге они друг в друге разобрались – Эрик стал его любимым учеником и после окончания курса был торжественно посвящен в ряды общества водно-горного туризма. С тех пор четверка не расставалась, а в 1935 году Шпеер пригласил их вместе поработать над берлинскими проектами. В Баварских Альпах, в деревушке Остертале, он снял маленький охотничий домик, разместил в трех небольших комнатах несколько чертежных досок и даже перевез туда семью. Счастливые времена альпийской коммуны быстро пролетели, сейчас у Шпеера была большая мастерская для уединенной работы в Оберзальцбурге, в закрытой зоне, рядом с горной резиденцией Гитлера «Бергхоф». Но четверка это место не очень жаловала и, к счастью, из Берлина давно уже не выезжала.

Бюро Шпеера пользовалось славой надежного и безопасного прибежища для творческих людей, ценящих свободу слова и взглядов. Он умудрился выторговать у Гитлера право выбирать сотрудников по собственному разумению, сославшись на то, что все талантливые партийцы уже себя где-то нашли, а работать с кадрами второго эшелона над таким серьезным проектом недопустимо. Как-то раз, под действием эйфории, когда Германия окончательно вернула себе Рейнскую область, Вальтер собрался вступать в НСДАП и попросил у Шпеера рекомендацию.

«В партию? Это еще зачем? Довольно с вас, что я там состою». Этот ответ шефа еще более воодушевил творческий персонал.

Сам Шпеер, получив от Гитлера важное задание по реконструкции Берлина, остался в статусе независимого архитектора и был освобожден от обязанности информировать партию и город о своих планах. Он поступил в непосредственное распоряжение фюрера, и так как они оба люто ненавидели чиновников, бюро Шпеера не было включено в систему Городского управления, а действовало как большой и независимый исследовательский институт.

Не сказать что четверка была абсолютно довольна тем, чем занималась. Скорее, они пытались найти в идеях, которые им периодически спускал шеф, хоть какую-то правду. Ему ведь тоже приходилось нелегко – как только Гитлер приезжал в Берлин, он заходил в бюро почти каждую ночь, благо, от веранды рейхсканцелярии было пять минут ходу садами. Он приходил один, и они засиживались со Шпеером до утра.

Каждый из входящих что-то шептал на ухо Максу.

– И какой у вас сегодня пароль? – спросила Лени Вальтера.

– Как всегда, экзотический. «Игуана».

– «Игуана»? Почему?

– Эрик читает сейчас «Жизнь животных» Брема.

– А как же охрана?

– Я сам охрана, – улыбнулся Макс, пропустив последнего гостя. – Ты думаешь, почему Ковроед передал под наше бюро именно это здание? Чтобы проникать сюда незаметно для глаз общественности. Он и проход в стене министерских садов распорядился сделать, и дорожку из гравия насыпать. Последнее время он водит сюда свое «застольное общество», тех, с кем ужинает и ночами время за разговорами коротает. Берут связку ключей, фонарики, и наш шеф приводит всю эту гопкомпанию сюда, макет показывать. Естественно, Гитлер сразу же ночную охрану распорядился убрать, сказал, что в этом здании в самом сердце рейха можно опасаться лишь привидений, а с ними он и сам как-нибудь договорится.