Читать книгу "Не оборачивайся - Мишель Ганьон"

Ей потребовалось пять минут, чтобы открыть замок. Она справилась бы с ним быстрее, если бы не пульсирующая боль в груди и ноге, которая ее отвлекала. Кроме того, ей пришлось делать это под неудобным углом, подняв вверх руку, и дважды приходилось быстро ее опускать, когда мимо проходили охранники.

Ноа подождала минуту, прислушиваясь к звукам снаружи, потом медленно открыла дверь, скользнула внутрь и тихонько закрыла ее за собой.

Занавески на окнах с тонированными стеклами были опущены, и в каюте царил полумрак. Ноа сумела разглядеть лишь плюшевые диванчики, кожаные кресла и массивный стол. Мебель надежно крепилась к полу, иначе можно было бы принять все увиденное за картинку из дорогущего каталога.

Ноа поднялась на ноги и, спустившись на несколько ступенек вниз, на нижнюю палубу, оказалась в узком коридоре, по обе стороны которого разглядела по две двери и одну в конце. Она открыла первую дверь слева и увидела крошечную ванную комнату. Вошла внутрь и направилась прямо к аптечке. Ей повезло: хозяева катера, законсервировав его на зиму, не стали ничего убирать, и там нашлось все необходимое. Она села на унитаз и принялась изучать ногу. На правой пятке была длинная, но совсем неглубокая рана. Ноа с трудом подняла ногу над раковиной и, прикусив губу, залила ее антисептиком. Когда он перестал шипеть, Ноа обработала рану неоспорином и наложила повязку.

Потом она сделала глубокий вдох, от которого на ее грудь обрушилась новая волна боли, и медленно подняла рубашку.

Ноа видела бинты, когда переодевалась в медицинский костюм, но у нее не было времени посмотреть, что под ними. Кроме того, она побаивалась того, что там может оказаться. Повязка была большой, прямоугольной, немного темнее кожи. Ноа заставила себя ее снять.

То, что она увидела, заставило ее вскрикнуть от неожиданности. По центру груди шел разрез длиной в три дюйма. Маленькие красные точки по краям отмечали места, где прежде были швы — Ноа уже проходила это раньше и знала, что бывает, когда их снимают. Рана покрылась коркой, но кожа вокруг была красной и опухшей.

Ноа медленно вернула повязку на место и опустила рубашку. Взглянув на себя в зеркало, нахмурилась: в свете крошечной флуоресцентной лампочки она выглядела гораздо бледнее обычного, под глазами залегли черные круги, щеки ввалились, кожа на них облезала. Тогда Ноа провела рукой по своим угольно-черным волосам и обнаружила, что они невероятно жирные, как будто она не мылась много дней.

Может быть, доктор все-таки сказал правду, и она действительно попала в аварию? Ноа покачала головой — получалась какая-то бессмыслица. Если бы все было именно так, она пришла бы в себя в какой-нибудь обычной больнице, и никто не стал бы приставлять к ней охранников. Нет, решила она, тут что-то другое.

Впрочем, времени на размышления не было. Ей нужно было как можно скорее найти способ выбраться из доков. Но она не знала, где находится выход, а бродить по территории в надежде его отыскать представлялось ей не слишком разумным.

Ноа ополоснула лицо холодной водой и вытерла его углом рубашки. Почувствовав себя немного лучше, она, прихрамывая, вышла в коридор, а оттуда — в крошечную спальню с задвинутыми темно-серыми занавесками на окнах. С огромной кровати, стоявшей у стены, сняли все, кроме матраса. Ноа открыла ящики, встроенные в переборку, но они оказались пустыми.

В соседней спальне ей повезло больше. Оттуда тоже все убрали, но на дне шкафа она нашла старую выцветшую фуфайку, мешковатые черные спортивные штаны и резиновые сапоги. Судя по запаху, они принадлежали хозяину катера, который в них рыбачил. Покопавшись в ящиках, Ноа обнаружила спортивные носки от разных пар и черную вязаную шапочку.

Она понимала, что такая одежда вряд ли надежно защитит ее от холода, но все равно это лучше, чем то, что было на ней надето. Женщина быстро переоделась и села на край кровати, чтобы обдумать следующий шаг. Если она останется здесь, велика вероятность, что ее найдут. Крики стихли, но это ничего не значило. Ее преследователи вполне могли вызвать еще сотню парней в качестве подкрепления, чтобы обыскать все лодки и катера на стоянке.

Почему они тратят столько сил, чтобы ее найти, интересовало ее больше всего. Ноа прикоснулась к повязке на груди. И что они с ней сделали? Она слышала разные страшилки, в которых говорилось о том, как беспризорников накачивали наркотиками какие-то люди, а когда они приходили в себя, оказывалось, что у них нет одной почки, или вроде того. Ноа никогда особенно не обращала на эти истории внимания — даже если они были чистой правдой, она считала себя слишком умной и опытной, чтобы оказаться в такой ситуации.

Но она ошиблась. Кто-то ее захватил, а Ноа даже не могла вспомнить, каким образом и где. Кроме того, рана была на груди, а не на спине. Но вряд ли они вырезали у нее сердце. «Интересно, — подумала она, — что еще там находится?»

Впрочем, напомнила себе Ноа, вполне возможно, что ей не удастся пережить следующие несколько часов. Так что беспокоиться о том, что с ней произошло, скорее всего, не имело смысла.

Однако ей повезло один раз, и может быть, удача не отвернется от нее и дальше. Исполнившись надежды, Ноа встала и вернулась в коридор. Рядом со спальней находилась еще одна пустая каюта с узкими койками. И за последней дверью в конце коридора она обнаружила капитанскую рубку с огромным количеством самого разного оборудования и приборов. К сожалению, ни телефона, ни компьютера там не оказалось. Но тут Ноа увидела рацию типа «корабль — берег». Ноа повернула диск, и на приемнике загорелась лампочка. Широкая улыбка озарила ее лицо.

Питер задыхался, лежа лицом вниз на ковре. Один из мужчин, ворвавшихся в дом, поставил колено ему на спину и одновременно сильно прижал его лицо к полу. Питера так тошнило от приторного запаха средства для чистки ковров, что потрясение от происходящего отступило на второй план.

— Что вам нужно? — спросил он, стараясь прогнать страх из голоса. — Здесь нет денег.

Ему никто не ответил, и тогда он попытался высвободиться. Тип у него на спине нажал коленом сильнее, и у Питера возникло ощущение, будто его вдавливают в доски пола и что в следующее мгновение его голова разорвет ковер и окажется по другую его сторону. Он расслабился. Питер был смертельно напуган, потому что слышал истории про то, как разные подонки врываются в приличные дома. Отец его приятеля работал в банке, и, когда они были поменьше, два грабителя целую ночь держали всю семью на мушке пистолета, а потом заставили отца помочь им ограбить банк. Неужели сейчас с ним происходит что-то подобное? Эти люди производили впечатление прекрасно подготовленных, может, даже военных. А вдруг они собираются его похитить? Его родители — состоятельные люди. Питер знал, что такое тоже случается.

Но больше всего его пугала мысль, что родители могут отказаться платить выкуп. Питер почти ничего не видел, но у него сложилось впечатление, что в комнате находятся три человека и что все они одеты в одинаковые черные костюмы. Когда эти типы ворвались в дом, в руках они держали пистолеты, но сейчас убрали оружие, решил Питер. По крайней мере, его еще не пристрелили, что, наверное, хороший знак. Эти трое явились не одни — Питер слышал, как другие люди переходят из комнаты в комнату и о чем-то тихонько переговариваются. Казалось, будто они чего-то — или кого-то — ждут.