Читать книгу "Стоит только захотеть... - Марина Серова"

Позже воздействовать гипнозом пришлось и на дежурную по этажу, и на горничную. Сергей знал, что держать в повиновении многих людей сразу он не сможет, поэтому еще вчера принял решение покинуть гостиницу.

Он поднялся, вышел из номера, закрыл его на ключ, а ключ, спустившись на первый этаж, отдал портье.

Потом вышел на улицу.

Тетенька-ларечница, услышав за собой стук хлопнувшей двери, обернулась к нему от своего прилавка.

— «Космоса» две пачки, — проговорил Сергей, когда встретился с ней глазами.

Спустя тридцать секунд, он уже быстро шел через улицу к черневшей подворотне. Одна пачка сигарет лежала у него в кармане плаща, а другую он терзал худыми пальцами, срывая целлофановую оболочку.

Мысль, пришедшая ему в голову тогда, когда он принимал от ларечницы сигареты, была настолько неожиданна и вместе с тем проста, что захватила его целиком. Сергей прикурил от вспыхнувшего на мгновение огонька зажигалки и, перекатив сигарету в угол рта, моментально забыл о ней. Сунул руки в карманы и быстро пошел вперед.

* * *

Правой рукой я покрепче перехватила руль своего «Ягуара», а левой — достала из кармана фотографию, которую мне передал Гром.

«Вот так да, — вдруг мелькнула у меня мысль, — ну и задание. Да где это видано, чтобы суперагент моего уровня занимался работой частного детектива? Вот этого парня мне нужно отыскать… Правда, обыкновенный частный детектив с этим заданием не справится — парень-то не простой человек, а, как назвал его Гром, экстрасенс».

С фотографии смотрел на меня человек лет… Странно — Гром сказал мне, что Осокину двадцать восемь лет, а судя по фотографии… Этому человеку могло быть и тридцать, и больше лет. Сначала — если смотреть издали — казалось, что изображенный на фотографии молод: улыбается, щурит глаза, как будто смотрит против яркого солнца, но, присмотревшись повнимательнее, можно было заметить паутину мельчайших морщинок, и тогда казавшаяся счастливой и легкомысленной улыбка становилась будто приклеенной.

Черные волосы, темно-карие глаза, которые, из-за прищура, были почти не видны.

Я сунула фотографию обратно в карман и прибавила скорость. Уже давно стемнело, а к утру я собиралась прибыть в Самару.

Конечно, поездку можно было отложить и до утра, но… времени на такую роскошь у меня не было. Этот экстрасенс Осокин успел здорово наследить в Елани, и вполне естественным было бы предположить, что он очень скоро уберется из родного городка.

Только мне почему-то казалось, что никуда он из Елани не денется.

Ведь он знал, что в этом городке его будут искать прежде всего, и тем не менее вернулся туда. Значит, у него там есть какое-то важное дело.

Какое именно — я не знаю. Пока.

Я смотрела на беспрестанно появляющуюся и моментально исчезающую в свете фар моей машины прерывистую белую полосу на асфальте и вызывала в своей памяти сведения, которые получила с дискеты Грома.

Сведений там и правда было немного.

Родился Сергей Осокин в городе Елани. Отца своего не знал, вырастила его мать Осокина Светлана Александровна. В файле, находящемся на дискете, была представлена ее фотография — еще довольно молодая улыбчивая женщина, но уже с ранней сединой в черных волосах и печатью будущей беды в темных глазах.

О сестре Сергея сведений не было вовсе, отмечен только факт ее существования.

Детство Осокина прошло, как и у всех детей, — школа, которую он, кстати, закончил с серебряной медалью, педагогический институт. Из института Сергея отчислили с первого курса за неуспеваемость.

«Странно, — подумала я, — серебряный медалист — а тут отчислен за неуспеваемость, да еще с первого курса».

Дальше — армия. Служил на Дальнем Востоке. О прохождении Осокиным службы в армии также нет ничего. Видно, файл, который попал ко мне, составляли из кусочков, чудом сохранившихся после того, как в служебном компьютере побывал сам Сергей, уничтожавший все, что могло бы помочь отыскать его.

Хотя — с другой стороны — поехал туда, где его стали бы искать в первую очередь.

Дальше… закончив службу, вернулся в родной город, где собирался жениться на любимой девушке. Ага! В сведениях, сообщающих о жизни Осокина до армии, нет никакой информации о любимой девушке, а ведь он познакомился с ней явно еще до армии.

Вот, в общих чертах, и все сведения об Осокине Сергее Владимировиче, если не считать еще отдельной вставки в файл.

Странно, что никак не отражены в документе сверхъестественные способности Сергея. Либо такие сведения утеряны, либо Сергей был исключительным человеком с детства и составители файла экстрасенсорные способности Сергея посчитали само собой разумеющимися и не стали делать вкрапления по всему тексту, а дали вставку в конце.

Эту вставку — несколько предложений — я запомнила практически дословно.

«Осокин Сергей Владимирович, помимо гипнотических и экстрасенсорных талантов, обладает способностью концентрировать в себе и использовать по собственному усмотрению энергию исключительной мощности. Природу и источник энергии определить не удалось, сам объект исследования объясняет, что черпает энергию из космических сфер. Детально описать этот процесс объект не смог, более ясно пояснить его механизм — тоже. Однако особенности личностного поведения объекта — крайняя замкнутость, недоверие и враждебность по отношению к окружающим — позволяют предположить, что объект просто не имеет желания контактировать с исследующими его организм учеными…»

И так далее. Еще абзацев пять там написано о том, как объект, то бишь Осокин, уклонялся от обязательных для всех исследуемых процедур, о том, как несколько раз пытался использовать свои способности, чтобы навредить сотрудникам госслужб, о том, как отказывался выполнять учебные задания…

Видимо, много накипело у работавших с Осокиным.

Кстати, еще я заметила одно несоответствие. Гром называл Осокина сотрудником Отдела по изучению боевой психологии, а в тексте из файла чаще звучит обозначение — «исследуемый».

Впрочем, можно предположить, что «исследуемые объекты», начинавшие тесно сотрудничать с фээсбэшниками, именовались уже «сотрудниками».

Наверное, так.

«Завербован на службу в ФСБ 30 декабря 19… года по схеме 32-а…»

Знаем, что это за схема. Отлично известно.

По схеме 32-а вербуют людей, очень нужных органам, но не желающих с органами сотрудничать. Выглядит это примерно следующим образом — подстраивается так, что объект (опять это дурацкое слово) попадает в какую-нибудь заварушку и становится замешанным в серьезном преступлении, причем фигурирует по делу главным обвиняемым.

А потом уже, когда вербующийся стынет в одиночной камере следственного изолятора, как бог из машины, появляется сотрудник ФСБ и предлагает сделку, при заключении которой длительный тюремный срок вербующемуся уже не грозит, но вербующийся теперь обязан сотрудничать с ФСБ под страхом реанимации обвинения.