Читать книгу "Мутный пассажир (сборник) - Сережа Павловский"

– Ладно, только не смейся, – я набрал побольше воздуха в лёгкие, будто сейчас буду рассказывать отрывок из немецкой классики, выдержал паузу и сказал: – Ищь хайсе Акакий. Становится эс ист кальт.

– Хахаха, – звонко засмеялась Жанна. – Почему – Акакий?

– Акакий по-немецки – Артём, – пошутил я, вспоминая свою первую девушку.

– Да ладно! – продолжала смеяться Жанна. – А второе – что?

– Эс ист кальт – холодно, а как сказать «становится холодно», я не знаю, – ответил я, пряча улыбку.

– Ха-ха-ха, – Жанна смеялась открыто и задорно.

– Да, да, давай, смейся, – я покраснел.

– Извини, я больше не буду, – сказала Жанна и засмеялась ещё громче. – Скажи ещё что-нибудь.

– Нет.

– Ну скажи, у тебя такое классное произношение.

– Ага, от деда досталось, – похвастался я.

– У тебя дед – немец? – удивилась Жанна.

– Не, он во время войны был предателем и сразу перебежал на сторону фашистов, – признался я.

– Правда, что ли? – Жанна стала серьёзной и напряглась.

– Шутка, – я улыбнулся.

– Дурак! – Жанна ударила меня несильно в плечо. – Я поверила.

– А даже если бы это было правдой, я-то тут при чём?

– Не знаю.

– И что тут такого?

– Это для меня больная тема.

– А для меня больная тема – огромный страпон, – я начал хихикать.

– Дурак! – снова обозвала меня Жанна. – Ну скажи ещё что-нибудь, – опять вернулась она к теме иностранных языков. – Я не отстану от тебя, если не скажешь.

– Ладно, ладно, – я задумался, попытался вспомнить, что ещё было на уроках немецкого, и сказал: – Хойте ист дер ниггер мазафака.

– Хахахаха, – ещё громче засмеялась Жанна. – Что ты сейчас сказал?

– Я сказал, что сегодня день ку-клукс-клана, – ответил я.

– А разве «мазафака» – это немецкий? – не поверила девушка.

– Это старонемецкий, – пояснил я.

В общем, идея прикинуться иностранцами из разных стран и встретиться в третьей чужой стране не прокатила, но она была хороша – я оценил. Жанна_два мне нравилась хотя бы тем, что она была Жанной – это раз. Было приятно одновременно встречаться с двумя красивыми Жаннами. Я понимал, что девушка с таким именем мне ещё лет двадцать может не встретиться, а то и больше. А два – она любила играть в секс.

Наташа_два

У Натальи_два была сумасшедшая фигура. Она вся была модельной внешности, и я до сих пор не могу поверить, что мне посчастливилось быть с такой красивой девушкой.

Я называл её топ-модель.

– Топ, топ, топ, – говорил я, шагая двумя пальцами руки по её обнажённому телу. – Топ, топ, топ, – проходил я по левому бедру. – Топ, топ, топ, – говорил я, идя по спине. – Топ, топ, топ, – вышагивал я по лопатке. – Топ-топ… модель, – нежно шептал я в её ухо и нежно целовал её шею.

Мне казалось, что с такой девушкой надо всё делать с приставкой «нежно». И сама она вся с приставками «нежно».

Нежные волосы, нежные уши, нежные щёки, нежные губы, нежная шея, нежные плечи, нежная грудь, нежный живот… в смысле – нежный животик, о да. Нежные руки, нежные ноги, нежные ступни, нежные пальцы. Ооооооо, какой фут-фетиш.

* * *

На секундочку я однажды задумался и нарисовал схему: «наташа-жанна-маша-маша-маша-жанна-наташа». Это же замкнутый круг! Будто они все специально появились в такой последовательности и что-то затевают. Как будто у меня вообще больше никогда не появится ни одной девушки.

На какое-то время я впал в небольшую депрессию от этого, но все мои опасения разрушила Мария_четыре. Когда она появилась в поле зрения, я был уверен, что это тот самый спасательный круг, с помощью которого можно разорвать мой замкнутый круг. И я сразу же за него схватился. В смысле, за круг схватился. Ну и за него тоже.

Маша_четыре

Теперь я уже точно знал, что Маша – моё любимое имя, а Маша_четыре была чем-то вроде талисмана. Я был со всеми, но когда был с Машей_четыре, то всегда думал: «Что, хотели поймать меня? Не получилось? А потому что хрен вам! Ведь меня охраняет Ангел».

Ангел, конечно, чересчур пафосно и смешно. Талисман – тоже. Пусть будет просто Машка. Можно и Машку за ляжку.

Как бы я про себя её ни называл, всё равно она для меня была чем-то особенным. И на такой волне каждый секс с ней был особенным.

Я считал, что каждый секс с ней являлся для меня спасительным. Особенно тогда, когда случайно получалось, что я, скажем, встречался сначала с Наташей, потом с Жанной, потом с Машей, со второй Машей, с третьей Машей, снова с Жанной и снова с Наташей.

Наташа_три

Наша Ната пошла в НАТО,

вышла – юбочка помята.

вот те нате, не плачь, Ната.

на те листик – это мята.

Вот такие стихи родились у меня, когда я осознал, что к двум Жаннам, четырём Машам и двум Наташам добавилась ещё и третья Наташа. Стих был бездумный и тупой, но я им попытался выразить всё своё недоумение, если так можно сказать.

Естественно, я не стал этот стих рассказывать Наташе_три. (А мог его рассказать аж трём!) Всё-таки мне было бы сложно ей объяснить, почему именно она у меня вызвала такое недоумение. Да и зачем? Не буду же я ей рассказывать, что она девятая. То есть девятая вообще, с кем я периодически провожу время, а Наталья – всего лишь третья. Всего лишь, ага.

Это было уже что-то на грани фантастики. Все они появились с интервалом примерно в две недели. К моменту, когда появилась последняя Наташа, я уже научился считать до девяти и находить время всем.

Я встречался со всеми своими девушками по очереди, не очень задумываясь о том, что будет дальше. Мы же все были типа взрослые, у нас у всех была типа взрослая жизнь. Каждый из нас типа был чем-то занят, поэтому не всегда удавалось провести вместе вечер.

Мне нравилось разнообразие, я к нему стремился, поэтому не хотел думать, что этой я изменяю с этой, а этой – с этой. Но всё равно думал, да и эти измены ничего не значат. Для меня-то, конечно, значат – благодаря такому количеству девушек и сексу я чувствовал себя весьма и весьма уверенно.

Я мог с кем-то не видеться и три недели, а с кем-то мог видеться три дня через три дня. Иногда кто-то мог остаться у меня на выходные. Точного графика не было. Иногда я звонил и приглашал в гости, иногда мне звонили и предлагали встретиться.

* * *

Прошло почти четыре месяца с тех пор, как я познакомился с первой из своих нынешних любовниц. Постепенно я привык к тому, что у меня их было сразу девять. Я никогда не любил отказы, а после Алеси стал их вообще ненавидеть. И теперь, когда у меня появилось из чего выбирать, я особо не переживал, если несколько моих девушек мне в чём-то отказывали.