Читать книгу "Из шпаны - в паханы - Евгений Сухов"

Рука Кулона тут же оказалась в кармане телогрейки. Гаврила тоже скользнул пальцами за пазуху, где у него был припрятан конфискованный у недавно убитого красноармейца револьвер. Подобрался и четвертый подельник Маленького. Сам Петя медленно опустил стакан на стол. Несколько капель самогона пролилось ему на пальцы.

Однако Рекрут, как ни странно, остался спокоен и невозмутим. Он словно и не заметил, как уркачи потянулись к оружию. Его колючий взгляд был прикован к лицу Пети Маленького. Руки свободно болтались вдоль тела, картуз сдвинут на затылок.

На пороге трактира появились еще двое жиганов и стали по обе стороны от Рекрута. В одном из них Петя Маленький признал Резо. Второго, высокого и худощавого, с острым, как стилет, носом он видел впервые. Эти двое держали руки в карманах. На то, чтобы выхватить оружие, им потребуется время.

Петя расслабился и позволил себе изобразить на лице глумливую улыбку. Трое против четырех, и с учетом того, что в трактире присутствовало как минимум еще человек пять из кодлы Скулатого... Тут можно было не беспокоиться. Напротив, Петя был уверен, что собственная дерзость завела Рекрута в ловушку.

– Посмотрите, кто к нам пожаловал! – старый уркаган демонстративно скрестил руки на груди, показывая тем самым, что ему совершенно нечего опасаться. – Рекрут! Как там поживает Женя-Шутник? Что-то давненько его не видно. Надеюсь, он жив-здоров?

Рекрут молча шагнул вперед. За ним последовали Резо и второй жиган. Причем Резо чуть сместился в сторону, оказавшись таким образом почти за спиной Кулона.

В трактире повисла напряженная тишина. Хозяйка предпочла скрыться в кухне – от греха подальше. Краем глаза Петя Маленький видел, как руки некоторых уркаганов скрылись под столами. В случае необходимости, они готовыми были оказать поддержку. Но Пете эта поддержка и не нужна была. Все так же вальяжно сидя за столом, он с вызовом смотрел на Рекрута снизу вверх.

– Я думаю, скоро ты с ним увидишься, Маленький, – разомкнул, наконец, губы Рекрут. Он говорил медленно, чеканя каждое слово. – Заодно сам все и узнаешь.

– Да ты, никак, угрожать мне вздумал, Рекрут?

– Нет, что ты, – правое веко жигана нервно дернулось, выдавая внутреннее напряжение. – Время угроз давно уже прошло. Теперь пришло время осуществить их.

Петя Маленький громко расхохотался.

– А не много ли ты на себя берешь, Рекрут? Мне кажется, у тебя у самого сейчас земля горит под ногами. Или ты решил, что после такой наглости мы просто так возьмем, да и отпустим тебя.

– Я не стану вас спрашивать.

– Да ну! Знаешь, я не перестаю удивляться...

Что собирался сказать Петя Маленький, так и осталось загадкой для окружающих. Реакция Рекрута оказалась молниеносной. Никто даже не успел среагировать. Всего секунду назад он, казалось, стоял совершенно расслабленно, но вдруг в одно мгновение рука его нырнула в правый карман пальто, и одновременно с этим грохнул оглушительный выстрел. На черной кашемировой ткани образовалось небольшое обугленное отверстие. Петя Маленький схватился за грудь и опрокинулся назад вместе со стулом. Кулон рванул оружие из кармана, но стоящий позади него Резо был начеку. Пуля, выпущенная из его «нагана», разворотила Кулону полчерепа, и уркаган, заливая стол кровью, рухнул лицом вниз.

Со звоном разлетелись окна трактира, в образовавшихся проемах появились темные фигуры жиганов, и одиночные выстрелы застучали безостановочно, слившись в единую канонаду. Поднимавшиеся из-за столиков уркачи тут же валились, как подкошенные, не успев оказать ни малейшего сопротивления. Помещение наполнилось дымом и пороховой гарью. Уже через минуту все было кончено. Резо опустил свой наган.

Один из приспешников покойного Пети Маленького, лежа на полу, корчился от боли в простреленной ноге. Рекрут приблизился к нему и рывком приподнял уркагану подбородок. Заглянул ему в глаза.

– Кликуха есть? – металлическим голосом произнес жиган.

Раненый помотал головой.

– А имя?

– Гаврила, – выдавил тот.

– Слушай меня внимательно, Гаврила, и запоминай: ты единственный, кому мы сохранили жизнь. Но это не бескорыстный поступок. Бескорыстные поступки вообще не в моем стиле. Я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня.

Рекрут замолчал, следя за реакцией уркача, но тот только затравленно смотрел на него и ждал продолжения. Такой подход к делу вполне устраивал Рекрута. Для убедительности он провел по губам раненого стволом «нагана».

– Передай Скулатому: война мне без надобности. Петя Маленький и иже с ним ответили за свои личные грехи. В частности, за смерть моего человека. Но я хочу, чтобы Скулатый помнил, как отче наш, что этот город теперь мой. Только мой. Он здесь никто. И если он признает это, то пусть сам явится на поклон. Я буду милостив к нему, обещаю, – жиган снова выдержал небольшую паузу, чтобы смысл всего сказанного как следует дошел до сознания уркагана. – А ежели Скулатый не поймет и вздумает переть на меня буром, то в скором времени будет там же, где сейчас Петя Маленький. Запомнил?

– Да, запомнил, Рекрут, – Гаврила нервно сглотнул. При этом он смотрел не на жигана, а на приставленное к его лицу оружие. – Я все передам. Как ты сказал, так и передам. Только...

– Свое мнение можешь оставить при себе, – осадил его Рекрут.

Резо уже прошелся по помещению трактира, проверяя, не осталось ли кого в живых. Шмель тащил из кухни перепуганную Лаврентьеву.

– Что с бабой делать, Рекрут? – спросил он.

Жиган, уже завершив свои переговоры с Гаврилой, поднялся во весь рост и сунул «наган» в карман пальто. Беглым взглядом окинул хозяйку трактира с головы до ног и равнодушно пожал плечами.

– Мне без разницы. Можешь делать, что хочешь, Шмель. Хочешь – пришей, хочешь – себе оставь для частного пользования.

Плотоядная улыбка заиграла на губах Шмеля. Бабенка показалась ему справной. Как говорится, есть за что подержаться. Да и напугана до того, что вряд ли станет противиться его ласкам.

Резо прекрасно все понял по глазам подельника.

– Лучше избавься от нее, – посоветовал он Шмелю. – На какой ляд тебе потом лишние неприятности? Сразу видно – язык у нее хуже помела.

– А вот это я и хочу проверить, – Шмель потрепал Лаврентьеву за щеку. – Как она язычком своим пользоваться умеет. Так что я, пожалуй, оставлю ее. Ты не против, пышечка?

Хозяйка трактира ничего не ответила. От страха она была ни жива ни мертва. Столько трупов в своем заведении ей еще видеть не приходилось.

– Значит, не против, – сделал заключение Шмель. – Оно и правильно. Оно ведь и к лучшему. Давай, подруга, топай на выход.

Лаврентьева, удерживаемая жиганом за локоть, неспешно двинулась к распахнутым дверям трактира. При этом она очень старалась не наступить ни на чье тело и не испачкаться в крови.

– Скажи Солоуху, пусть все расходятся, – бросил в спину Шмелю Рекрут.