Читать книгу "Носферату - Дарья Зарубина"

— Да.

— А бищину от грианской женщины?

— Естественно.

— А как? — изумленно спросил я. Похоже, Машка действительно подсунула мне уникума.

— Бищины — толстые, — спокойно ответил он с самодовольной ухмылкой, как будто я только что признался ему, что не умею читать.

Я позволил ему спокойно наслаждаться превосходством надо мной. Требовалось осмыслить новую информацию.

Бищина, которую я нашел в поле возле дома, вовсе не была толстой, а скорее, немного полненькой, хотя все остальные знакомые мне представители этого прекрасного во многих отношениях пола действительно являлись изрядными пышками.

Я перебрал распечатки и отбросил на заднее сиденье шестьдесят восемь пухлотелых грианочек, не имеющих чести состоять в родстве с жителями Земли. Моя дама была явно с примесью земной крови. Что ж, круг поиска сузился, а это уже кое-что.

Я с новой силой принялся перебирать распечатки с фотографиями местных красоток.

Катра Кальвадос, Майя Волхонская (интересно, как отреагировало благородное семейство на появление на их генеалогическом древе грианской веточки), Гала Ривьера и… Вот она, моя красавица. Так-так, где тут по-нашенски? Никак не могу понять, почему на Гриане прижился в качестве дипломатического языка для общения с нами именно французский, я все время запинаюсь на «р» в собственном имени. А, вот!

Ева Райс (Крестова). Тридцать девять лет. С восемнадцати лет состоит в браке с Магдолой и Кребом Райс. Проживает: Чигги, улица Фрегата, дом 81. Имеет четверых детей… Что там еще. Водительские права, страховка. О! Да наша птичка два месяца назад подавала заявление на предоставление земного, а точнее, российского гражданства! Неплохо.

Я радостно поднял глаза и в зеркало заднего обзора заметил, что лицо у меня сияет, как начищенный самовар, а Юл смотрит на меня, как атташе на разносчика газет.

— Если вы нашли вашу знакомую, может быть, мы повернем обратно, ведь в документации космопорта надобности больше нет? — Он был откровенно разочарован тем, что не смог оказать мне неоценимой услуги.

— Расслабься, малыш, и не говори со мной на этом бюргерском наречии. Именно потому, что я нашел мою дамочку, помощь твоего дяди мне кажется еще более ценным даром. Но я предлагаю по дороге завернуть в одно тихое местечко, приморский квартал. Улица Фрегата, 81. Я надеюсь, ты ничего не имеешь против? Ведь ты же не думал, что все закончилось и тебе пора на свой дурацкий завод? Приключения только начинаются, мой верный Санчо Панса!

— О’кей, начальник, — радостно заявил проводник и, выжимая максимум из своей педальной кобылы, через пару минут вихрем влетел на улицу Фрегата. Нет, все-таки эти грианцы просто помешаны на море. Ну что вы хотите, восемьдесят семь процентов поверхности планеты — вода. Онептуниться — дело пары лет.

Добропорядочные районы Чигги уже давно превратились в некое подобие Австрии. Аккуратные домики, стриженые кусты. Единственное, что напоминает о том, что мы не на Земле, — фантастическая декоративная флора и уличные аквариумы. Грианцы в этом деле просто профи. Дом 81 по улице Фрегата оказался украшен водой по полной программе: от крошечного озера в глубине двора поднималась сложная система прозрачных труб и трубочек, наполненных подцвеченной голубоватой водой, в которых носились маленькие существа, напоминающие медуз, и пестрые крошечные рыбки. Трубы трижды обвивали дом и сходились над маленькой башенкой, сливаясь в купол луковкой, в котором между перламутровыми водорослями плавали все те же пестрые рыбки и медузки. Еще одна независимая от системы толстая прозрачная труба шла по земле вокруг дома. Ее дно усеивала мелкая галька, а население могло бы составить хороший обед на четверых, если, конечно, эти пучеглазые создания, что, медленно пошевеливая плавниками, кружили вокруг дома, словно сторожевые собаки, не были ядовиты. Труба резко поднималась над входом, и в ее вертикальных частях шевелились двухметровые зеленые листья каких-то местных растений.

Поверьте мне, зрелище этого произведения искусства настолько завораживало, что, нажимая на кнопку дверного звонка, я совершенно не смотрел на дверь. Юл вообще отошел в сторону и, присев на корточки, стучал пальцем по трубе, пытаясь привлечь внимание самой крупной рыбы.

Каково же было мое удивление, когда открывшая дверь сильно заплаканная женщина по-чиггийски всхлипнула «Заходите» и, зажав рот рукой, убежала в глубь дома.

Я вошел в прихожую, также полную рыбами, водорослями и разнообразными причудливыми существами, составлявшими богатую фауну подводного мира Грианы.

Даже диванчик, на который я не сразу решился присесть, представлял собой большой аквариум, полный крошечных, размером с лягушку, монстров, напоминавших драконов или динозавров.

Те несколько минут, что я провел в прихожей до прихода хозяина, я чувствовал себя не то чтобы не в своей тарелке. Скорее, трансвестит в мужском туалете: с одной стороны — тут мне и место, да и предчувствие подсказывает: не зря зашел; а с другой стороны — какого беса я тут делаю?

Хозяин дома появился откуда-то сбоку из маленькой дверцы за одним из аквариумов. Чуть покрасневшие веки выдавали, что он совсем недавно плакал.

— Креб Райс, — бесцветным голосом представился он, протянул мне бесцветную руку и сел напротив, пододвинув к себе круглый табурет. — Извините Магдолу. Нам сообщили только несколько минут назад. Но сказали, что на опознание только к вечеру…

— Нет, я не из полиции. Меня зовут Носферату Шатов. Я нашел ее тело, — быстро и не слишком разборчиво выдал я приготовленные в машине фразы на чигги. Наречия первых двух материков я знал неплохо, но Новая Земля говорила по-чиггийски. Всего за восемь веков до знакомства Грианы с Землей свободный город Чигги был единственным поселением на восьмом материке. Здесь жило маленькое племя амфибий, согласившихся пустить на свою территорию людей с одним-единственным условием — сохранить «язык богов». Амфибий вырезали сравнительно бодро — за двести с небольшим лет, и до сих пор, если вы напомните грианцу об этом гнусном факте в истории голубой планеты, он обязательно опустит глаза. Однако «язык богов» на Новой Земле все-таки сохранили, и каждый мой бой с этим непроизносимым чиггийским заканчивался победой гнусного наречия. Единственное, на что хватало моего знания волшебного во всех отношениях языка, так это вешать лапшу на маленькие красивые ушки грианских дам обоего пола. Однако эта наука сейчас оказалась абсолютно бесполезна. Можно было воспользоваться переводчиком в режиме фоновой речи. Благо я обладал не менее серьезными связями, чем мой юный помощник. Разработкой электронных переводчиков ведал мой родной дядя, поэтому я всегда одним из первых получал самые новые версии. Можно было включить переводчик и говорить по-русски, а вежливый механический голос параллельно бубнил бы на чигги, позволяя хозяину дома понять меня, не вслушиваясь в мой зверский, но очаровательный акцент. Но в этот дом несколько минут назад пришло горе, и хотя бы из уважения стоило сделать над собой усилие и обратиться на языке их родной планеты. Не рискнув по-чиггийски ляпнуть что-нибудь не так, я выбрал наречие овели.