Читать книгу "Созвездие мертвеца - Леонид Могилев"

Костя с Малаховым сняли с него «домашнюю» униформу, пижаму, тапочки и переодели в скорбную сатиновую хламиду, как и положено в морге.

— В какую руку его кололи? — спросил Малахов.

— Дайте сообразить. Стоял тот мужик слева. Левая рука у студента чуть подвернута была. В правую. В сгиб.

— А тебя куда сестры кололи? В какую руку?

— В левую.

— Вот мы тебя сейчас в правую и уколем. Чтобы полная иллюзия трупа.

— Что меня, щупать, что ли, будут?

— Если пощупают, тебе конец. И нам, пожалуй. Ты уж постарайся не приходить в себя не вовремя.

— А кто это будет?

— Кто-то из тех, кто тебя знает. И еще люди.

— Бандиты, что ли?

— Бери, парень, выше. Из чека.

— Шутки шутите.

— Районный начальник ФСБ звонил. Хотят посмотреть на труп.

— Хотеть невредно.

— Давай руку.

Минуты через две Желнин уснул. Малахов с Костей положили его на заранее приготовленное место и нацепили на ногу бирку с фамилией и регистрационным номером…

Живой человек, хотя и спящий, скажем так, сильно спящий — а вкололи Желнину дозу на пределе допустимого, — все же отличается от мертвого. Достаточно потрогать за теплую пятку. Малахов пока вне подозрений. С чего это ему в дело такое ввязываться? После того как они с Костей Желнина уложили, Малахов лично занялся режиссурой — тальком припудрил румянец, тапочки больничные снова надел на него, а подумав, и на всех остальных отмучившихся. Для единообразия. Не положено тапочек трупам — а у него свой монастырь. Пожалуйста, со своим уставом не ходите.

Гости появились в условленное время. Их было четверо. Три человека неопределенно цветущего возраста, красивые мужчины с признаками интеллекта на лицах. Двое явно в более коротких отношениях, очевидно, работают по одному направлению, и один чуть повыше и помоложе, с родинкой на правой щеке. Малахов не знал, что Мощеный столкнулся с группой в коридоре, совершенно случайно. После он сам подошел к доктору и сказал, что тот, с родинкой, по походке, росту и сутулым плечам очень похож на того ночного гостя, сделавшего инъекцию. Вошел он в больницу совершенно свободно, как будто так и надо. В прошлый раз его никто, как оказалось, не видел. Через незапертую дверь черного хода проник и, так как, очевидно, прекрасно знал план помещения, прошел в палату и мгновенно вышел. В это самое время дежурную с этажа вызвали к телефону, который в кабинете дежурного врача. В коридоре телефон в это время почему-то не работал. Может быть, еще кто-нибудь совершенно случайно видел исполнителя приговора в щелочку, в дверь незакрытую, но значения не придал. Спокойствие олимпийское. Таких вот берут в космонавты.

Рядом с ними девочка лет пятнадцати. В морге, естественно, первый раз в жизни. Посмотрела на весы, хотела, может быть, спросить, но не решилась. Он бы мог объяснить, что взвешивают на них внутренние органы. И зачем вот этот таз и вот то ведерко, тоже можно было бы рассказать. Мужчинам это все явно не в диковинку.

Вошли они в скорбное помещение, огляделись. Тот, что старше званием, остановился в нерешительности, Малахова рукой придержал. А тот, что с родинкой, после некоторого замешательства возле Желнина остановился. Нужно сказать, что отдаленное сходство с Чекмаревым у него было. Волосы у того и другого густые, темные. Лежал Чекмарев тогда на спине. Лица после операции у всех осунувшиеся, неуловимо похожие, и в палате свет выключен. Малахов позаботился о том, чтобы и здесь, в блоке, киловатт убавить — одну лампочку поменял на перегоревшую, другую на сорок ватт. Лишь бы руками не трогали и не переворачивали на бок. Ума хватит. Но ситуацию спасла девочка. Ее, как он догадался, привели для опознания. И у нее-то нервы и не выдержали. Желнина она опознала, боднула головой, горлом как-то сказала: «Он» — и медленно стала оседать. Обморок.

Малахов нашатырь держал наготове. Обычная история. И вся компания помещение покинула. Потом в кабинете Малахова еще посидели. Старший по званию звонил по телефону, короткими фразами переговаривался с кем-то, еще более старшим. Наконец девочка пришла в себя. Чаю выпила сладкого, слезу пустила, и ее увели. Заурчал мотор под окнами, и все. Малахов посмотрел на часы. Желнин еще минут сорок «поспал», Костю вызвал, и они пошли Желнина возвращать к жизни.

— Вставай, парень. Простудишься.

Его мутило, голова кружилась. Трупов имелось в наличии три. Четвертый пока не состоялся. Желнин оглядел свое новое место пребывания и остался им недоволен.

— А где хранитель вечности? — осведомился он у своих спасителей.

— У нас штаты сократили. А то был бы еще один свидетель. Лишний. И нетрезвый. А теперь пошли переодеваться. В палату тебе больше нельзя.

— А куда можно? — горько усмехнулся он, одеваясь в свою рабочую рубашку и костюм, с чем приехал в больницу.

— Есть одно место. Ты, главное, не волнуйся.

Через дверь, которая использовалась для выдачи тел родственникам, его вывели на задний двор. Малахов вернулся к своим трупам и выздоравливающим, а Костя вывел Желнина на улицу.

— У меня «Запорожец», брат. Давай как-нибудь втиснемся. Аккуратно.

Двигатель мягко и признательно заурчал, почувствовав хозяина.

— Хорошая машина. Без затей, — отметил Костя.

— Неплохая.

— Побыл ты, парень, в жертвах, побыл в трупах. Сны-то какие видел на столе?

— Никаких. Хладность и запустение.

— Школьницу приводили. Лет шестнадцати.

— И как?

— Плохо стало.

— А чины?

— С удовлетворением отметили факт наличия. Возможно, с ними был и убийца в белом халате. Судя по приметам, он.

— Сомневался?

— Сомневался. Но виду не подал. Стало быть, задание выполнено, и хорошо. Ты-то его узнаешь?

— Трудно сказать. Можно попробовать.

— Лучше не пробуй. Могу только сказать, что у него родинка на правой щеке. Характерная примета. Наверное, недобор в органах, если с характерными приметами берут.

— Мы-то куда едем?

— В нору. Ты, Сергей, на заднее сиденье потихоньку, сейчас я тебе помогу. Так и приляг на левый бок, будто и нет тебя там вовсе, а я тебя еще и ковриком прикрою.

Ехали примерно с час. Желнину хотелось только, чтобы путь этот спасительный не длился так долго, так как явственно болело в боку. Рановато ему было путешествовать. Костя по пути заехал на заправку; залив бак, заглянул под коврик, убедился, что с Желниным все в порядке, и улыбнулся ему. Улыбка вышла натянутой.

Дача, куда они добрались по лесной грунтовой дороге, настоящий зимний дом, принадлежала Малахову. В лучшие свои времена купил он в лесничестве домик. Из трубы шел дым, значит, ждал кто-то. Собачка залаяла белая и, увидев Костю, осеклась и завиляла всем, чем можно, обрадовалась. А потом дверь распахнулась, и на пороге показался дедушка лет семидесяти, по виду примерно полковник в отставке, и, пока Костя Желнина вел внутрь, открыл капот и стал там копаться.