Читать книгу "Бог - мой приятель - Сирил Массаротто"

— От корки до корки! Знаешь, у меня один друг есть, который этого Фрейда хорошо… Хорошо, в общем, изучил. Держу пари, что самого главного о старине Зигмунде ты еще не знаешь, но я открою тебе всю правду, как она есть: бедняга всю жизнь комплексовал по поводу размеров своего мужского достоинства…

Лежа в кровати и пытаясь заснуть, я все думаю о том, какое впечатление произвел на нее на этот раз. Полагаю, самое что ни на есть положительное, ибо во всем, что касается психоанализа, я был подкован по полной программе. По правде сказать, я ничего не смыслю в теориях Фрейда, но, слава Богу (надо же, до меня только теперь в полной мере дошел смысл этого выражения), все прошло как по маслу. Несмотря на то что девушек мне соблазнять не приходилось уже лет сто, я довольно быстро вспомнил, как это делается. Что называется, рефлексы сработали. Золотое правило искусства обольщения: поменьше болтать — побольше слушать. Томный голос, пронзительный взгляд…

В общем, в ход пришлось пустить все. Но даже несмотря на это, я не уверен, что мне удалось покорить ее окончательно. Она до слез хохотала над моими шутками, но в остальном держалась немного замкнуто. Словно боялась раскрыться до конца. О себе она почти ничего не рассказывала. Немного говорила об учебе, но ни слова о своем прошлом. Но самое главное, перед уходом она оставила мне номер своего телефона, так что теперь он у меня в двух экземплярах. Я чувствую, что безнадежно влюблен.

Я безумно устал, но заснуть не получается. Интересно, это из-за встречи с Богом или с Алисой? В эмоциональном плане последние несколько лет я прожил относительно спокойно, а тут вдруг понеслось. Надеюсь, сегодня ночью мне не будут сниться сны. Учитывая бурные события последних дней, думаю, я заслужил такой подарок. Я боюсь снов, не важно, хорошие они или плохие. Сны крадут у нас жизнь. Все, что в них происходит, происходит помимо нашей воли, и вдобавок ко всему запутано настолько, что разбираться в смысле этого абсурда нет никаких сил, только настроение портить. В последний раз мне снилось, будто я пришел к себе домой, а на моей кровати свито огромное гнездо. Из него вылетела птичка, представившаяся жаворонком, и стала так настойчиво предлагать научить меня танцевать, что я согласился. И вот я в собственной гостиной вальсирую с птицей с меня ростом и нисколечко этому не удивляюсь. Такой вот сон. Я все мозги сломал, чтобы выудить из него хоть какой-то смысл. Бесполезно. Нужно будет как-нибудь у Бога спросить. А сегодня я хочу думать только об Алисе.

* * *

Случилось то, чего я так боялся. Вот уже два дня, как она не приходит. У меня на этот счет два предположения: либо я ей не понравился — тогда вопрос закрыт, либо она считает, что, имея номер ее телефона, я должен сам сделать первый шаг или, в данном случае, второй. До сих пор мне везло с женщинами, они всегда спешили проявить инициативу, выбирали меня в каком-то смысле, но теперь, видно, пришло время действовать самому. Итак, решено. Я ей звоню.

— Алло?

— Привет, Алиса. Как поживаешь?

— Нормально. Я уж думала, ты мой телефон потерял.

— Да нет же! Просто…

— Хочешь, чтобы я зашла сегодня?

— Да, хочу. Вернее, очень хочу. Если тебе удобно, конечно.

— Тогда до вечера. Целую!

Ну вот, дело в шляпе! И десяти секунд не прошло! Каков обольститель! Правильно, скромность тут ни к чему, надо сразу брать быка за рога. Один звонок — одно свидание, и точка. Пожалуй, надену-ка вечером рубашку.

— Только не эту, она не любит черный цвет.

— Ты можешь хотя бы предупреждать, когда появляешься! Какой же цвет ей, по-твоему, нравится?

— Голубая подойдет больше.

— Постой, а ты вообще имеешь право давать мне советы насчет нее?

— Имею ли я право? Да это твоя лучшая рубашка!

— Ты прекрасно понял, что я имел в виду…

— Послушай, я даю тебе советы как друг, с той лишь разницей, что я всеведущий друг. Но раз ты считаешь это безнравственным, хорошо, я больше ни слова не скажу. Решай сам.

— Нет-нет, прости, можешь продолжать. Так, рубашка голубая. Что еще она любит?

— Охотно бы с тобой поделился, но, боюсь, ты меня по судам за это затаскаешь…

— А ты, как я посмотрю, ничего с рук не спускаешь… Ну хорошо, я же не об интимных вещах спрашиваю, просто хочу ей понравиться.

— Тебе бы подошла трехдневная щетина.

— Знаю, но я с утра побрился, так что отпадает. Есть еще идеи?

— Больше нет. Желаю успехов!

Я нервничаю, она, кажется, тоже — почти все время молчит. А началось все, кстати говоря, довольно неплохо. При встрече она меня поцеловала в щеку и сказала, что я колючий и что это ей даже нравится. Я сначала не понял, но потом провел ладонью по лицу и обнаружил у себя на щеках небольшую щетину. Спасибо, дружище, отлично сработано! После этого мы с ней обменялись несколькими банальными фразами, но разговор как-то не клеился, и паузы затягивались настолько, что в них успевали пролететь довольно упитанные ангелы. Мне никак не удается рассмешить ее, как в прошлый раз, ибо мой запас остроумия внезапно истощился. Похоже, она собралась уходить. Естественно, ей же скучно. Что ж, сам виноват. Вот она заходит за прилавок, чтобы попрощаться. Мне неловко.

— Обними же ее, болван!

— Не понял…

— Ты ведь хотел ее поцеловать, так давай действуй!

— Но она какая-то странная сегодня, все время молчит…

— Да, потому что она чувствует ровно то же, что и ты. Вы оба хотите одного, но никто из вас не решается сделать первый шаг… Как подростки, честное слово, будто обоим по пятнадцать!

— Хорошо, я попробую ее поцеловать, но если ничего не выйдет, предупреждаю, ты у меня пожалеешь!

— Подумаешь, напугал! Не дрейфь, все будет хорошо. Я просто решил немного поторопить события, потому что, если пустить дело на самотек, вы и за месяц не раскачаетесь. Так что вперед, не тяни!

Странноватое место для первого поцелуя. Когда она подошла, я взял ее за руку, и мы поцеловались прямо среди всех этих гигантских искусственных членов и садомазохистских прибамбасов. Как говорится, не важно, из какого сосуда пьешь, главное, что пьянеешь. И вот, стоя за прилавком, играющим роль нашей чаши порока, я пьянею от нежности ее губ, от жара наших объятий. От этих нескольких глотков счастья.

Все произошло благодаря ему. Как же мне все-таки повезло, что он стал моим другом. Забавно звучит: Бог — мой приятель.

— Ты был прав, мы действительно поцеловались! Даже и не знаю, как тебя отблагодарить!

— Да брось, пустяки!

— Согласись, она потрясающая! И такая умница! Я на седьмом небе от счастья… Скажи, в раю, наверное, так же?

— Где?

— Ну, рай, он похож на то, что я сейчас ощущаю? Иначе откуда пошло это выражение «быть на седьмом небе от счастья»?