Читать книгу "Странник играет под сурдинку - Кнут Гамсун"

– А помните, какой вы были в прошлом году? – отвечает голос фру Фалькенберг. – Вы были милый и юный и ничего подобного не говорили.

– Да, в прошлом году я ничего подобного не гово рил. Подумать только, что вы это запомнили. H о и в прошлом году вы однажды выбранили меня. «Как вы прекрасны сегодня вечером», – сказал я. «Нет, – отве тили вы, – моя красота давно ушла, но вы совсем как дитя, и я прошу вас не пить так много», – сказали вы.

– Да, так я говорила, – с улыбкой признается фру Фалькенберг.

– Так вы говорили. Но это неправда: мне лучше знать, прекрасны вы или нет, недаром я целый вечер лю бовался вами.

– О, дитя, дитя!

– А сегодня вечером вы еще прекраснее.

– Кто-то идет.

В кустах сирени двое – фру Фалькенберг с приез жим инженером. Увидев, что это всего-навсего я, они как ни в чем не бывало возобновляют прерванный разговор, будто меня здесь нет. Так уж устроен ум челове ческий. Хотя я только о том и мечтал, чтобы меня оста вили в покое, теперь мне досадно, что эти двое так от кровенно мной пренебрегают. У меня уже седая голова, думается мне, неужели мои седины не заслуживают уважения?

– Да, сегодня вечером вы еще прекраснее, – по вторяет инженер.

Я поравнялся с ними, я спокойно здороваюсь и про хожу мимо.

– Я только хотела вам сказать, что все это ни к чему, – отвечает фру и тут же кричит мне вдогонку: – Вы что-то потеряли!

Потерял? На дороге лежит мой носовой платок, я нарочно уронил его; я возвращаюсь, поднимаю платок, благодарю и ухожу.

– Не отвлекайтесь из-за пустяков, – восклицает инженер. – Какой-то мужицкий платок с красными цветочками. Идемте лучше в беседку!

– Беседка по ночам заперта, – отвечает фру. – Или там кто-нибудь есть.

Остального я не слышу.

Жить я буду в комнате над людской. Единственное открытое окно моей комнаты смотрит как раз в заросли сирени. Поднявшись к себе, я слышу, что те двое все еще продолжают разговаривать в зарослях, но не слышу о чем. Почему это беседка заперта по ночам и кто завел такой порядок, – рассуждаю я про себя. Наверно, какая-нибудь продувная бестия смекнула, что, если всегда держать дверь на запоре, можно будет однажды без особого риска наведаться туда в приятном обществе, запереть за собой дверь и провести там время.

Вдали, на дороге, по которой я только что пришел, показались еще двое, это толстый капитан Братец и пожилая дама с шалью. Должно быть, они сидели где-то в роще, когда я шел мимо, и я мучительно стараюсь вспомнить, не разговаривал ли я на ходу сам с собой.

Вдруг я вижу, как инженер выскакивает из-за кустов и стремглав бросается к беседке. Дверь заперта, он наваливается плечом и высаживает ее. Слышен треск.

– Идите сюда, здесь никого нет! – кричит он.

Фру Фалькенберг встает и говорит очень сердито:

– Что вы вытворяете, безумный вы человек!

Однако, говоря эти сердитые слова, она покорно идет на его зов.

– Вытворяю? – переспрашивает инженер. – Любовь это не глицерин. Любовь это нитроглицерин.

Он берет ее за руку и уводит в беседку.

Пусть так.

Но тут появляется жирный капитан со своей дамой. Те двое в беседке этого, разумеется, не подозревают, а фру Фалькенберг навряд ли будет рада, если ее застанут в таком уединенном месте с посторонним мужчиной. Я обвожу глазами комнату, ищу, чем бы их предупредить, замечаю пустую бутылку, подхожу к окну и изо всех сил кидаю ее. Слышен звон, бутылка разбилась вдребезги, осколки стекла и черепицы сыплются с крыши, в беседке раздается вопль ужаса и оттуда выбегает фру Фалькенберг, инженер следует по пятам, все еще держась за ее одежды. Они застывают на месте и оглядываются по сторонам. «Братец! Братец! – восклицает вдруг фру Фалькенберг и мчится сквозь заросли. – Не ходите за мной! – приказывает она на бегу. – Не смейте ходить за мной!»

Но инженер прытко скачет за ней. На редкость мо лодой и несговорчивый субъект.

Итак появляется жирный капитан со своей дамой. Они ведут волнующий разговор о том, будто в мире нет ничего, что могло бы сравниться с любовью. Жир ному наверняка лет под шестьдесят, даме не меньше сорока; презабавно наблюдать их нежности.

Капитан говорит:

– До нынешнего вечера я еще мог как-то терпеть, но сейчас это выше сил человеческих. Вы окончательно свели меня с ума, мадам.

– Ах, я не думала, что это так серьезно, – отвечает она и хочет отвлечь его, направить его мысли по дру гому руслу.

– Очень серьезно, – говорит он. – Пора положить этому конец, понимаете? Мы вышли из леса; там я думал, что смогу вытерпеть еще одну ночь, и поэтому ничего вам не сказал. Но теперь я умоляю вас вернуться со мной в лес.

Она качает головой:

– Нет, я, конечно, готова помочь вам… сделать все, что вы…

– Благодарю! – выпаливает он.

Он обхватывает ее руками тут же, посреди дороги и прижимает свой шарообразный живот к ее животу. Издали кажется, будто они рвутся прочь друг от друга. Ну и ловкач этот капитан.

– Отпустите меня! – молит она.

Он слегка разнимает руки, потом опять стискивает свою даму. И опять это выглядит издали так, будто они дерутся.

– Давайте вернемся в лес, – твердит он.

– Ах, это невозможно, – отвечает она. – И к тому же выпала роса.

Но слова любви распирают капитана, он открывает шлюзы.

– Было время, когда я не обращал внимания на цвет женских глаз. Голубые глаза – подумаешь! Серые глаза – подумаешь! Взгляд любой силы, глаза любого цвета – подумаешь! Но вот явились вы с карими гла зами.

– Да, глаза у меня карие, – подтверждает и дама.

– Вы опалили меня своими глазами! Ваши глаза сжигают меня.

– Не вы первый хвалите мои глаза, – отвечает да ма. – Мой муж, к примеру…

– Не о нем речь… Могу вам сказать одно: если бы я встретил вас двадцать лет назад, я не поручился бы за свой рассудок. Идем же, в лесу не так уж много росы.

– Пошли лучше в дом, – предлагает она.

– В дом! Да там нет ни одного уголка, где мы мог ли бы уединиться.

– Уж один-то найдется!

– Ладно, но сегодня вечером этому надо положить конец, – говорит капитан.

И они уходят.

Я спрашиваю себя, а точно ли я бросил бутылку затем, чтобы кого-то предостеречь.

На рассвете в три часа я слышу, как батрак встает и выходит кормить лошадей. В четыре он стучит мне сни зу. Я не хочу огорчать его, пусть себе думает, что встал первым, хотя при желании я мог бы разбудить его в лю бой час ночи, я совсем не спал. Когда воздух так чист и свеж, ничего не стоит провести без сна ночь, а то и две – воздух разгоняет сон.