Читать книгу "Рип Винклер. Рождение бога - Руслан Шабельник"

Он еще не выработал конкретного плана действий. Он не знал, что сейчас скажет и скажет ли вообще.

Сколько раз за прошедшие дни Винклер проигрывал в уме предстоящую встречу. Сколько за прошедшие годы... Придумывал множество слов, обращений. И тут же отметал.

Он не знал, что сказать. Как начать. Может быть, просто: "Здравствуй, папа. Здравствуй, мама".

Довольно странно будут звучать такие слова для двадцатипятилетнего юноши из уст своего сверстника. Пусть и чем-то похожего на них с женой...

Его отцу сейчас ровно двадцать пять. Он даже младше Рипа.

Винклер привык считать отца взрослым человеком. Таким он представлял его в своих детских мечтах. Таким видел на фотографиях и видеозаписях... Отца и мать, которых не помнил.

Рип ускорил шаг. Ветер усилился.

Тай-Суй. Кто бы мог поверить. Да Рип и сам еще три месяца назад не поверил бы в такое... Но он был и он действовал.

Тай-Суй - это загадочное, таинственное оружие, тайна не только местоположения, но и назначения которого на протяжении нескольких веков хранилась и передавалась в императорской семье Нихонии.

Передавалась, чтобы нарушиться. Нарушиться нынешним императором Нихонии - Таманэмоном Дэнтедайси. Он рассказал эту тайну человеку, который по заданию советника президента Третьей Империи генерала Гордона выкрал императора. Выкрал ради этой тайны.

Этим человеком был Рип.

После генерал пытался убрать ненужного свидетеля, но не рассчитал. Рип остался жив, однако потерял память.

И последующие несколько месяцев Рип лихорадочно мотался по галактике в поисках своих воспоминаний, следов прошлого.

Он посетил планету Вега, где познакомился с гигантским пауком-телепатом с планеты Сонл. Он посетил свою родину - планету Альма, где не застал в живых человека, вырастившего его после смерти родителей - тетю Александру. И там юноша узнал, что о нем не слышали целых пять лет, прошедших после катастрофы, когда он и его друг Сэм летели на катере домой из Академии Пилотов, где учились оба мальчика.

Он не застал на Альме также свою невесту - Надю. Девушку, которую любил больше жизни. Много позже Надя, ставшая любовницей Гордона, предала его, а старый друг Сэм попытался убить...

Но зато он познакомился с Эйсаем - отпрыском одного из знатных родов Нихонии, веселым и верным товарищем. С Биордером - офицером синоби - войск специального назначения Нихонии, немногословным, немного суровым, но хорошим человеком и отличным командиром.

И главное: он познакомился с Марико - прекрасной принцессой Нихонии. Девушкой, лучше которой он не встречал ни разу в жизни.

Несмотря на притязания Ябу - жениха принцессы, Рипу удалось завоевать сердце Марико. Его же сердце принцесса похитила уже давно. С первой встречи.

Все вместе они освободили отца девушки - Императора Таманэмона и вышли победителями из схватки с генералом Гордоном. Все вместе и еще с помощью Тай-Суя. Ибо страшное оружие императоров Нихонии оказалось не чем иным, как машиной времени.

Древним механизмом, наследством не менее древней, полумифической цивилизации прогомианцев.

Теперь все позади.

Через полторы недели у них с Марико свадьба. И Рип, в руках которого теперь оказался Тай-Суй, задумал привезти на торжество своих родителей.

Они погибли. Погибли 23 года назад. Когда их сыну - Рипу шел всего третий год. Разбились на флайере во время экспедиции на Угрюмой.

Рип не помнил их. Пришла пора познакомиться.

Если верить старым газетам и сводкам экспедиции, катастрофа должна случиться завтра, в пятнадцатый день экспедиции, 24 рамадана.

У него день и ночь, чтобы узнать родителей, убедить их в своей правоте и забрать с собой в будущее.

Ветер крепчал. Рип ускорил шаг.

2

– Бей неверных!

– Смерть им!

– Во славу Нихонии!!!

Леди Гленован затравленно огляделась по сторонам. Крики. Стоны умирающих. Перекошенные лица. Кровь. Крови было больше всего.

Они держались из последних сил, но этих сил оказалось слишком мало, и они быстро таяли. Слишком быстро.

То один, то другой из оставшихся в живых защитников замка падал замертво, пронзенный длинным, слегка изогнутым двуручным мечом.

Они окружили ее плотным кольцом. Двадцать человек. Двадцать храбрецов, или везунчиков, что остались в живых из многочисленного гарнизона.

Везение не могло длиться вечно.

Восемнадцать.

Кошмар начался около двух часов назад. Или целую вечность.

Они спустились прямо с неба.

Пять флайеров без опознавательных знаков и предупреждения о посадке.

Неизвестно почему, но противовоздушная защита не сработала. И пять урчащих машин, сжигая ровную траву лужайки, плавно сели во дворе.

Один из флайеров приземлился на поднявшую лай курчавую графскую болонку и спалил ее. Или раздавил.

Первая жертва.

Пять чудовищ выплюнули из своего чрева множество людей. Воинов. Захватчиков.

Леди Гленован поняла, что она до конца жизни не сможет без содрогания смотреть на узкоглазые лица.

Ибо сегодня это было лицо смерти. Хитрая старуха только разделилась на множество, неисчислимое множество почти не отличимых друг от друга ипостасей и собирала кровавую жатву, размахивая косой, которая сегодня преобразилась в мечи-катаны.

Старуха веселилась на славу.

Веселье еще не кончилось.

Пят... четырнадцать.

Леди Гленован, выросшая в набожной семье, не понимала, как люди могут так ненавидеть других людей.

Ненавидеть, чтобы убивать.

Неужели в космический век такое возможно! Неужели человечество, даже выйдя в космос, так ничему и не научилось!

Да, ее муж выступал на собрании Большого Круга против политического союза с Нихонией...

Но ведь за это не убивают...

Они налетели, как вихрь, как ураган, с криками: "Да здравствует Нихония!"

На них были черные одежды, странно сливающиеся с черными волосами, и уже в этом крылось нечто зловещее.

Леди Гленован видела, как пронзенный стрелой упал ее муж. Граф Волконский умер сразу, даже не успев понять, в чем дело.

Было утро, когда их разбудил этот грохот. Граф вышел на балкон узнать, в чем дело. Его голос неожиданно оборвался, и он свалился в спальню. Гленован закричала, увидев, как вокруг торчащего из левой стороны груди оперенного древка расплывается ярко-алое пятно.

Она все поняла и первой мыслью после мысли о муже была: "Сын!"