Читать книгу "Монеты на твоей ладони - Ольга Шумилова"

Ладно, компромисс. Понаблюдаю, удостоверюсь, что непосредственная опасность не грозит, навешаю на него психофизических маркеров, а там…Ну-у-у, кого выберем на роль няньки? Правильно, ты абсолютно правильно подумала, девочка моя. Выберем самого добродушного. Покараулишь, крылатый ты наш. Заодно введешь в курс дела, прекратишь истерику, может, из петли вытащишь (что поделаешь, бывало и такое). Я все-таки не специалист, Рейн одним своим видом до истерики может довести, а так – поплачется парень в жилетку, и ладушки. Значит, более-менее план работ имеем. Айда выполнять.

Хорошо сказано, прямо-таки выдающаяся мысль. Как ни странно, таковые тоже посещают мою дырявую голову. Мда-а-а…Где тут у нас адресок? Порылась в карманах. В штанах, потом в куртке, потом в рубашке. Потом порылась еще раз. Странно. Нету. После третьего круга из самого неприметного кармана штанов на свет божий был триумфально извлечен искомый огрызок упаковочного пластика. Вот что бывает, если запихивать записную книжку в самый глубокий карман.

Хм, живет недалеко. Пешочком вполне дойдем. Или… Главное – поймать Ветер.

Ветер… Потянуться ввысь, почувствовать его потоки. Почувствовать его свободу, суть стихии. Красиво… Как бесконечно красиво – видеть, как потоки солнца сплетаются с его потоками, как сияет воздух. Жизнь. Смерть. Все зависит от тебя, стихия огня… Я никогда не перестану восхищаться этим чудом – как говорят друг с другом стихии. По отдельности они мертвы. Вместе они рождают жизнь. Мертвые миры красивы, порой завораживающе великолепны, но ничто не может сравниться с мирами живыми. Ветер…Так легко нестись в его потоке, едва касаясь земли. Почти лететь. На миг забыть, что тебе не дано летать по-настоящему. Жаль… Природа ошиблась, дав слишком много любви к полетам душе, которую выбрала Вода. Незачем парящей в потоках водных чувствовать, как бьется ветер в несуществующих крыльях.

Может, в прошлой жизни я была крылатой? Говорят, ампутированные конечности продолжают болеть.

Глава 2

– Мы появимся, как радостный, долгожданный сюрприз, – и Карлсон хихикнул под одеялом.

А. Линдгрен.

Занятно. Я оглядела дома. Да, безусловно, очень занятно. Какая…Э-э…коробочная архитектура. Надо же, сколько тут жила, не замечала. Эффект контраста, наверное. Пока не нашла парня, пришлось прошвырнуться по парочке систем. Вот уже где разнообразие. Особенно по гастрономическим вопросам. О-о, вот об этом лучше не надо. Сразу лезут та-акие…Гм…незабываемые воспоминания. Так вот, к вопросу об архитектуре, даже на исторической родине, в этом сумасшедшем милитаризированном городе, где количество тонн разного рода железа и пластика во много раз превышал количество самого населения, даже там архитектура была (как ни странно!), хотя и не блистала остроумием решений. А здесь…Вот мне интересно, хотя от проблем строительства я далека, можно ли считать коробку из-под обуви архитектурным решением вообще? Не знаете? Вот и я не знаю.

Но дворики уютные. В этом людям надо отдать должное. Чаще приходится наблюдать картины не столь симпатичные. Кустики, кстати, тоже вполне к месту. Красиво смотрятся. Цветут. Хммм…И пахнут. Все-таки чаще сюда надо наведываться: редко где еще живые цветы растут в городе, а не в гидропонных оранжереях. А жаль.

Ну что ж-ж, дом нашли, кусты нашли, цветочки понюхали, о жизни поразмышляли, теперь можно приступать к краже со взломом. То есть ко взлому без кражи. И последующему несанкционированному проникновению на территорию частной собственности. Та-а-ак… А парень вообще дома или как? Проверим. Я задрала голову вверх, и тут же об этом пожалела. Кто разлил солнце на город? Да еще в таком количестве. Ужасающе. То есть ужасающе для моих глаз, даже рассеянное излучение переносящих с трудом. М-да, ночное зрение тоже имеет свои минусы. А я забылб надеть фильтрующие линзы. Дура. Беспомощно стою и жду, пока мои несчастные зрительные рецепторы восстановят способность передавать хоть какое-то изображение. Что-то в последнее время я стала на удивление рассеянной. А так же глупой и несобранной. Неосторожной. Плохо, очень плохо. Непростительно. Такое ощущение, что головной мозг без уведомления взял длительный отпуск и преспокойненько прохлаждается на курорте, пока я тут без него парюсь.

Скверно. Но пока терпимо. Но только пока.

Едем дальше. Точнее – идем по ступенькам. Дверь. На всякий случай проверяю пространство за ней. Эмпатический, энергетический рисунок размытый, остаточный. Никого. По крайней мере, живого. Прекрасно, одной шишки на сегодня мне вполне хватило. Лестница. Забавная конструкция (я имею в виду, у лестницы забавная конструкция – ступеньки наклонены под углом вниз). Гм. Это что – чтобы удобнее было с нее спускать соседей? М-да, ничего не скажешь, шедевр гуманистической мысли.

Я так понимаю, номер квартиры соответствует этажу-у…Десятый?! А лифт у них здесь что, не полагается? Карантинная зона карантинной зоной, техническая отсталость и все такое, но не до такой же степени! И потом, когда я жила здесь раньше, лифты были! Точно помню. Не конкретно в этом городе, конечно, но вообще… Ага! Что-то такое виднеется. Грязное (читай – очень грязное), цвет могу определить как серо-буро-малиновый. В крапинку. Нежно-салатовую. Та-а-ак…И нездоровой желтизны табличка – Ги…Ки…нет, вот: «Лифт не работает». Замечательно. Просто великолепно.

Нежно-салатовая крапинка ехидно зеленеет у меня под носом, столь явно намекая своим видом, что тревожить ее покой небезопасно для здоровья, что я решаюсь на восхождение по лестнице. (Как правило, наличие плесневых грибов говорит не только о замечательном климате, но и о замечательной прогнившести конструкции.) Не зная точного местоположения квартиры, просканировать ее на наличие хозяина не представляется возможным, а посему придется идти искать. Краем сознания замечаю что-то. Звук. Тихий, шелестящий. Уши дергаются по направлению звука. Шаги. Кто-то спускается с лестницы. Этаж…девятый…восьмой…седьмой…шестой…Три человека. Проверяю. В меня фонтаном бьет радость-восторг-предвкушение, бессвязные обрывки мыслей роятся вокруг, пронизанные почти материальным восторгом. Я улыбнулась. Дети. Лет пять-шесть, не больше.

Вот и они. Маленькой стайкой вылетают с лестницы, сжимая в маленьких ручках что-то яркое и для них бесконечно ценное. Счастье этих маленьких душ заливает все вокруг. Чувство слишком сильное, чтобы быть длительным. И точно: видят меня и замолкают, подхваченные волнами любопытства. Худенький мальчик с черными растрепанными вихрами набирается смелости и выражает общий интерес:

– Здрасьте. А вы кто? А вы что тут делаете?

Так, кажется я очень удачно натолкнулась на ценный источник информации. Опускаю первый вопрос, наклоняюсь к малышу, ласково улыбаюсь и говорю:

– Я пришла в гости. Только я не знаю, не перепутала ли я адрес. Ты мне не поможешь?

Мальчик с выражением превосходства окидывает взглядом остальных ребятишек (еще бы, ведь именно к нему взрослая тетя обратилась за помощью) и важно кивает. Потом покровительственным тоном интересуется:

– А вы к кому?

Отчаянно пытаюсь вспомнить, как же зовут этого субъекта. Дальше имени дело категорически не идет.