Читать книгу "Верлойн - Роман Папсуев"

Трактирщик с кислой миной кивнул. Кузнец огромными шагами пересек комнату и рухнул на скамейку за столом, стоявшим рядом с тем, за которым сидели пятеро путников. Окинув взором комнату, кузнец быстро осмотрел всех посетителей, задержал взгляд на Верлойне и на путнике в просторном плаще, потом глянул на соседей.

– Откуда путь держите, добрые люди? – загрохотал он, обращаясь к пятерым.

– Из Парадира, – ответил один из путников.

– Ха! Говорят, в Парадире дела идут не больно хорошо. Правду говорят, а?

– Может, и правду, – ответил другой путник, с короткой седой бородой.

– А ты сам-то местный? – спросил внезапно третий путник, левая щека которого была страшно обезображена ожогом.

– Да вроде как местный. Уже годков пять тут торчу. Захолустье захолустьем, а дело ладится. – Голос кузнеца рокотал в помещении, что прибой в шторм. – У них тут кузнец токмо один был, представляете? Как жили с одним кузнецом – ума не приложу! Народу море, а кузнец один. Обдирал всех как липку. Столица, понимаешь, а один кузнец. Чудно. Ну, я как появился, так дело-то и заспорилось. Людишки здесь презабавные – все о полях да об урожае думают. А так – ничего, приветливые, честные. – Заметив появившегося в комнате трактирщика, кузнец продолжил громче: – Один только Секач – белая ворона. Скряга, каких поискать, да еще и мошенник к тому же. Каждый раз, как сюда прихожу, все пытается эль с водой подсунуть.

Трактирщик грохнул на стол кузнеца кувшин и рыкнул:

– Слышь-ка, сорока, клюв закрой! А то вообще выпивки не получишь.

– Ха! Слыхали? – засмеялся кузнец. – А кто ж тебе, милый, столовые приборчики-то сварганит? Чаны? Посуду? Кто коня подкует?

– Да хоть бы и Кронель.

– Ха-ха-ха! Да к Кронелю пойдешь – без штанов останешься! Денег-то он за работу берет скока? То-то же!

Трактирщик плюнул и ушел.

– Только так с ним можно, – сказал кузнец. – Шанжа... то есть... шантажируя.

– Ты родом-то откуда? – вновь спросил обожженный.

– Из королевства Драконьих гор я. Лидардид по-стародавнему. А теперь его королевством Тьмы величают. Как Нуброгер там воцарился, так и величают.

Верлойн внимательно стал слушать рев кузнеца. Авось чего полезного скажет.

– Что, король-то новый хорош? – спросил седобородый.

– Хорош, хорош, – буркнул кузнец. – Только суровый уж очень. Чуть что – на кол сажает или вешает. Зато политику правильную ведет – всех застращал так, что теперь уж в королевство Тьмы никто не сунется.

– Если Нуброгер так хорош, что ж ты из королевства-то сбежал? – внезапно спросил путник в просторном плаще.

Он уже не смотрел на кружку, взгляд его пронзительных карих глаз буравил кузнеца. Сказал он это тихо, но кузнец его услышал.

– Чего? – поглядел он на путника. – Кто сказал, что я сбежал? Не сбегал я. Просто... уехал. Говорю ж, король суров нравом. Зато рубака какой! Как королика-то бывшего порешил, так сразу в стране порядок навел. Голов посрубал!.. Курганы целые... Но зато его уважают. Боятся. Не то что здешнего каратского размазню.

– Эх, стражи на тебя нету, язык без костей, – буркнул трактирщик из-за стойки.

– А че стража-то твоя сделает? Ха. Они только песни боевые горланить умеют, а как мечи в руках держать – позабыли. А у Нуброгера уже вон Орден целый есть. Рыцари Черные. Эхма! Настоящие вояки. Один нуброгеровский рыцарь целого полка здешних солдат стоит!

– Это точно, – криво усмехнулся путник. – По части резни Черные Рыцари любому воину фору дадут.

– Ты о чем это, чужестранец?

– Не слышали, что ли? Нуброгеровские войска вырезали весь Гостхомор. Город гирагитов, на юге королевства Тьмы.

Пятеро в запыленных плащах, кузнец и трактирщик уставились на путника. Верлойн потер подбородок. Вот и новости.

– Так, – сказал наконец кузнец. – Правда, что ль?.. Вот ведь... Хотя правильно их повырезали... Колдуны проклятые. Туда им и дорога.

– Эти колдуны, – хмуро сказал путник, – никого не трогали, жили себе спокойно в городе, колдовали помаленьку, во власть не лезли. То, что сделали рыцари Нуброгера, – дело злое и недостойное.

– Ну. Говорю же, Нуброгер – рубака еще тот. – Кузнец хмыкнул. – Не угодили они, видать, ему чем-то. Норов у него крутой – вот и порешил их всех. Тебя как звать-то, человече?

– Люди Алдрудом величают, – нехотя сказал путник.

– Откель сам-то?

– Странник он, – ответил за Алдруда трактирщик.

Ого. Верлойн понял, что не ошибся, догадавшись, что путник – воин. Странник.

Об отряде Странников ходили легенды. Отряд кочевников, люди, которые презирали неволю, они никогда не задерживались на службе у кого-то надолго. Источником их пропитания была война, они не мыслили себя без нее, это был их образ жизни и единственное известное им ремесло.

Иногда они нанимались в армии правителей, там, где их помощь могли по достоинству оценить звонкой монетой и харчами, но если кто-нибудь осмеливался назвать их наемниками, то тут же лишался какой-нибудь важной части тела. Это слово было для Странников страшным оскорблением, они приходили в ярость, если к ним обращались подобным образом. Они были горды и свободолюбивы, их уважали и боялись, и правители королевств знали, что со Странниками лучше не шутить – те не признавали авторитетов и могли ослушаться даже короля, нанявшего их во время войны.

Но также правители знали, что один Странник стоит дюжины обученных рыцарей, ибо воинским искусством Странники владели в совершенстве. У них был свой кодекс чести, они шли на службу только к тому правителю, чья война, по их мнению, была благородна, они никогда не воевали на стороне захватчиков, презрительно отвергая даже самые безумные деньги, если дело, за которое они собирались сражаться, было, по их мнению, недобрым.

Как уж они определяли, за правое они дело сражаются или нет, – то было известно одним лишь Странникам. Их вынужденные поступления на службу к тому или иному властелину служили лишь для добывания денег. Странники не любили, когда им отдавали приказы посторонние, всегда держались особняком.

Чтобы попасть в отряд Странников, пришлому человеку следовало доказать свою храбрость и силу, новички обычно сами рвались в бой, в первых рядах сражаясь с противником; многие погибали в первой же битве, самые сильные выживали и становились братьями по оружию.

Люди за глаза называли Странников «волчьей стаей». Те знали о прозвище и не торопились опровергать деревенские слухи о суровых порядках, царивших в отряде, которые отбивали охоту у сопливых сосунков к ним соваться. Правда же заключалась в том, что внутри отряда царила согласованность и дисциплина, основанная на взаимном уважении. Каждый год выбирался временный предводитель, человек, покрывший себя славой в ратных делах, которому Странники доверяли безоглядно.